Страница 12 из 26
- Откуда?
- Ну... Я... Мне Левмир сказал, - призналась девушка, чуть не плача.
Она не решалась смотреть в глаза Санату, разглядывала женщин, которые, так же прячась от солнца в тени повозок и навесов, вяло переговаривались, обмахиваясь платками. К еде почти никто не прикасался, зато воду пили как не в себя. Вряд ли вину за подавленное настроение можно было возлагать на одну лишь чудовищную жару. Весть, привезенная старостой минувшей ночью, облетела всю деревню.
- Левмир - парень дельный, - пробормотал Санат, а Исвирь услышала в сказанном извиняющиеся нотки и снова засияла.
Санат легко вынул пробку, которую она в поте лица утрамбовывала утром, и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Улыбнулся и протянул кувшин Исвири.
- Очень вкусно. Будешь?
Она, склонив голову, взяла кувшин, глотнула, думая о том, чтобы коснуться губами там, где касался Санат, а потом вернула обратно. Отпив еще немного, Санат спросил:
- Дед твой чай делал? Или бабушка?
- Бабушка, - сказала Исвирь. - Она маму научила. А мама - меня.
Санат помолчал, глядя на девушку, потом задал еще один вопрос, самый странный:
- А как вы себя называете? Ваша семья?
Исвирь забыла о смущении. Изумлению нет предела. Глаза широко раскрылись, девушка долго не могла найтись с ответом.
- Никак, - наконец, сказала она. - А как нужно?
- Никак, - отрезал Санат. - Отец записи ведет?
- Да какие записи ему вести? Он проще так подойдет, да скажет. Читает разве - это да. Ну, когда бумагу какую с города привезут.
- И все?
- Все.
Санат вздохнул, поставил под повозку закрытый кувшин.
- Не принимай близко к сердцу, - сказал. - Просто те люди, что записывают и сохраняют историю семьи, часто уходят к вампирам. Вот я и подумал, когда ты сказала про чай, что ты из этих...
- Никогда бы не ушла! - воскликнула Исвирь. - Вот тоже мне! Сидеть впотьмах и одной кровью питаться!
Санат рассмеялся, пальцы коснулись ладони девушки. Исвирь вздрогнула.
- Прости. - Санат отдернул руку. - Пальцы холодные...
- Ничего, - шепнула девушка.
Со стороны ручья приближались друзья Саната по несчастью. Судя по их топорщащимся волосам, они не только напились и набрали полные бурдюки, но даже искупались. Однако беспощадное солнце полностью высушило их по дороге, от свежести не осталось и следа.
Исвирь заторопилась, явно не желая становиться мишенью для насмешек.
- А вы... Ты... Приходите сегодня на вечорку к нам? Там много народу соберется, будем истории страшные рассказывать. Ну? Придете?
- Как тут откажешься? - улыбнулся Санат. - Может и загляну.
- Буду ждать. Приходите обязательно. У оврага дом, где еще забор синей краской покрасили.
Убежала, ловя на себе завистливые взгляды девушек. Может, и накинулись бы на нее, если б не жара, а так только шипели втихомолку.
***
Караван повозок тронулся с рассветом. Левмир не раз выбирался в город с родителями, но все равно вертел головой, будто впервые видел пустующие поля, рощицы, где по осени можно насобирать грибов, узкую извилистую речку, где купались дети и взрослые, собираясь небольшими группками - все же далековато от деревни. Смотрел и чувствовал, что на обратном пути все это изменится. Будто в последний раз так искрится на солнце вода, в последний раз так переливается на ветру пшеница.
Санат, сидевший на повозке рядом с Левмиром, похлопал его по плечу и улыбнулся.
- Не кисни, паренек. Переживем.
Отец с утра все еще на себя не походил, ехать с Левмиром собиралась мать, но рано утром зашел Санат и решительно отверг эту идею. "Ни к чему вам это, - сказал он. - Работайте или отдыхайте - все лучше, чем без толку себя изматывать. А за Левмиром я прослежу". Не сразу, но мать согласилась.
- Как это делают? - спросил мальчик. Воображение рисовало тускло освещенное помещение с каменными стенами, где стоит зловещего вида устройство с кучей игл, трубочек и баночек, поблескивающих в свете черных свечей...
Санат пожал плечами:
- Скучно. В очереди дольше сидишь.
Левмир вздрогнул от неожиданности. Голос Саната звучал спокойно и уверенно, как будто и правда ничего страшного не будет.
- А потом? - шепнул мальчик.
- Ну зайдешь ты в комнату, ляжешь на кушетку. Вот сюда, - Санат коснулся пальцами венки на руке мальчика, - воткнут иглу. Будет больно немножко, но это ерунда. Потом кровь начнет по трубочке сливаться в банку. И все. Получишь денег, поедем домой.
- И все?
- Все. Можно, если хочешь, по городу пройтись. А что? Мысль! Купим тебе ботинки. Хочешь? Хорошие, крепкие ботинки - сносу не будет!
Мысль, что после донации не обязательно падать в повозку и ползти домой, чувствуя себя наполовину мертвым, подняла мальчику настроение. Оказывается, жизнь будет продолжаться!
- Страх - это ерунда, - сказал вдруг Санат. - У страха множество видов: ужас, лень, отвращение. Когда доходит до дела, все это нужно послать подальше. Какая разница, страшно или нет? Если нужно что-то сделать, ты берешь и делаешь. Потом можно плакать и плеваться, но дело будет сделано.
- Разве лень - это страх? - озадачился Левмир.
- А то нет? Страх взяться за работу, страх перед усталостью. Запомни, паренек: сначала - дело, потом - страх.
Левмир улыбнулся, и как будто мир стал ярче, веселее. Рядом человек, которому можно доверять, и который, что еще важнее, знает, что к чему в этом мире. Мальчик поглядел на соседние повозки. Сегодня многие поехали на донацию впервые. На детских лицах застыло мрачное, торжественное выражение. Только Арека, младшая сестра Саквобета, поймав взгляд Левмира, улыбнулась и махнула рукой.
Вскоре рощи и поля сменились пустынной местностью. Как будто нейтральная полоса, разделяющая город и деревню, чтобы одно не мешалось с другим. Позади оставался мир людей, а впереди - таинственный и непонятный мир вампиров.
И вот начался город. Повозки поползли по булыжным мостовым. Со всех сторон доносится гомон. Люди снуют туда-сюда, словно безо всякой цели. Что-то кричат, над чем-то смеются. Деревянных домиков мало - все больше высятся монолитные каменные постройки. В воздухе разносятся приятные запахи - неподалеку рынок, где можно купить всяких невиданных и очень вкусных вещей.