Страница 9 из 18
Лев Семенович, анализируя деятельность учащихся, выделил два вида обучения на основании того, кто стал его инициатором. Первый вид, названный спонтанным, отличается тем, что человек учится по собственной инициативе или, как выразился автор, «по своей программе». У такого учащегося есть собственный мотив учения, подлинным субъектом которого он является.
Приведем пример. Человек в школе, в вузе, и еще на курсах прилежно изучал иностранный язык. Но вот оказалось, что ему предстоит работа за рубежом, где надо общаться на этом языке. От этого характер обучения сразу изменился. Человек начал смотреть фильмы, читать новости, слушать песни на языке и постоянно проверять себя. Конечно, качество его обучения возросло.
В процессе активного спонтанного обучения изменяется и сам человек: расширяется его кругозор, появляется чувство языка, растет круг его общения. Изучение иностранного языка приводит и к сдвигам в сфере родного языка. Все это – результаты обучения, ставшего спонтанным.
Другой пример. В одном вузе студенты узнали о вакансиях в престижном учреждении, куда можно поступить без опыта работы и где открываются хорошие перспективы. Но, чтобы занять вакансию, нужны были особые знания, которым в вузе не уделяют должного внимания.
Преподаватели сразу заметили, как изменились эти студенты. Они перестали пропускать занятия, а семинары у них превратились в острые дискуссии хорошо подготовленных людей. Некоторые студенты стали посещать занятия на другом факультете, где преподавался нужный им курс.
Оба примера показывают сильные стороны спонтанного обучения. Оно дает хорошие и, в сравнении с другими видами, быстрые результаты. При этом оно ведет к изменениям в сознании субъекта и хорошо им контролируется.
Вместе с тем, этот прекрасный вид обучения тоже имеет свои ограничения. Люди со склонностью к спонтанному обучению порой развиваются односторонне: им интересен «свой» предмет, а остальное «проходит мимо».
Например, у А. С. Пушкина в Лицее была отметка «0» по математике, военным наукам и латыни. Такой балл ставили при полном отсутствии как знаний, так и интереса к дисциплине. Великий поэт окончил Лицей с более чем посредственными успехами: он оказался на 26-м месте из 30 учеников. Но масштаб его поэтического дара хорошо осознавался профессорами, которые были к нему весьма снисходительны. У Александра Пушкина преобладало спонтанное обучение, то есть он, в основном, учился тому, чему хотел сам22.
Случаи столь яркой одаренности очень редки, и, думается, каждый из них должен решаться индивидуально. Тут важно не перепутать особую одаренность и связанный с ней острый интерес к какой-либо сфере с нелюбовью к определенным предметам. Нередко родители школьников говорят, что их ребенок – «явный гуманитарий», имея в виду, что ему совсем не дается математика. При этом особых склонностей к истории или литературе у школьника, как правило, не наблюдается, просто там успеваемость у него не такая ужасная.
Спонтанное обучение нередко реализуется во внеклассной работе, то есть в кружках, студиях и секциях. Но и там, при, казалось бы, заинтересованных учениках, далеко не всегда их мотивация является внутренней, а обучение проходит по их собственной «программе».
А в образовательных учреждениях, в основном, господствует другой вид обучения, названный Л. С. Выготским реактивным. Это название происходит от слова «реакция», в том смысле, что учащийся реагирует на воздействия со стороны обучающего. Л. С. Выготский определяет реактивное обучение как такое, которое происходит «по программе обучающего». И школы, и вузы, и даже детские сады работают именно по таким программам, составленным в соответствии с Государственными образовательными стандартами.
Итак, с педагогической точки зрения, обучение можно подразделить на прямое и косвенное, а с психологической – на спонтанное и реактивное.
Смысл прямого и косвенного обучения, так же, как спонтанного и реактивного, противоположен. Если задача научиться не ставится перед учащимся, то обучение получается косвенное. И напротив: открыто стоящая учебная задача означает прямое обучение. Если человек учится чему-то по собственной инициативе и желанию, то его обучение спонтанное, а обучение по предлагаемой преподавателем программе – реактивное.
Прямое и косвенное обучение можно встретить на всех этапах человеческой жизни. Даже совсем маленького ребенка можно прямо учить, например, проситься на горшок. Другое дело, скоро ли это даст результат, и какой, но взрослые, во многих случаях, не оставляют попыток. Мы прямо учим детей говорить («скажи: ма-ма»), показывать разные объекты («где носик?») и многому другому, но научаются они всему этому, по большей части, все-таки косвенно. Иными словами, прямое обучение с маленькими детьми не очень эффективно, но оно все равно используется, хотя и занимает сравнительно небольшое место. Впрочем, взрослые тоже больше учатся косвенно, незаметно для самих себя, чем в процессе прямого обучения. Иными словами, прямое и косвенное обучение соседствуют между собой всю жизнь, и, при этом, прямое ясно осознается, а косвенное может протекать и незаметно для обучающегося.
В отличие от этого, спонтанное и реактивное обучение достаточно жестко привязаны к возрасту. Л. С. Выготский отмечал, что ребенка-дошкольника просто невозможно чему-то научить реактивным способом. В самом деле: как заставить, скажем, четырехлетнего овладевать каким-то умением, если он сам к этому не стремится? Например, если малышу нужно закапывать в глаза лекарство, самый простой способ научить его участвовать в этой процедуре, это начать при нем капать в глаза себе, изображая явное удовольствие. Нет сомнений, что ребенок сразу же захочет подражать.
Способность к реактивному обучению появляется у детей только к школе, да и то оно «работает» не с самого начала. Первоклассники и даже дети постарше нуждаются в создании искусственной мотивации, ради которой учителя используют привлекательные наглядные материалы, разнообразные игры и сказочные сюжеты, то есть наделяют обучение признаками спонтанного.
Л. С. Выготский отмечал, что ребенку необходима особая способность, чтобы включаться в реактивное обучение. Эта способность состоит в том, чтобы уметь переосмыслить полученное задание, делая его для себя привлекательным. Иными словами, ученик, чтобы эффективно учиться по программе учителя, должен, в определенном смысле, сделать ее своей собственной, то есть перейти к хотя бы отчасти спонтанному обучению. Оказывается, способность обучаться реактивно связана с умением принять программу обучающего, как свою собственную, находя в ней для себя смысл. В этом видна генетическая (по происхождению) связь между реактивным и спонтанным обучением. Иными словами, без спонтанного обучения реактивное не может быть освоено.
Итак, дошкольник, в соответствии со своими возрастными особенностями, учится почти исключительно спонтанно, то есть по своей «программе». Однако мы знаем, что вообще-то дошкольников учат и по программам, составленным взрослыми. Например, их можно обучать цифрам и счету, буквам и даже чтению, приемам конструирования, иностранным языкам. Но это не обязательно, можно дошкольника ничему подобному и не обучать.
Ребенок, живущий в глухой деревне, где нет ни книг, ни Интернета, а взрослые не читают и не пишут, полноценно развивается, не зная букв и не читая. У него нет врожденной программы по подготовке к грамоте, но есть масса других интересных и полезных дел. А в условиях, где вокруг все читают и пишут, такая программа появляется, причем и как спонтанная – сам интересуется, если не слишком «задавлен» занятиями, – и как идущая от взрослых.
Например, взрослый учит дошкольника буквам и умению складывать из них слова. Для этого он вешает на стенку карту сказочной страны, про которую они с этим ребенком читают книжку. На карте есть названия разных мест, написанные крупными печатными буквами. У ребенка появляется «спонтанный» интерес к этим названиям, и он, прослеживая путь героев, находит на карте знакомые по сказке места, различая начертание букв и слов. Программа взрослого становится «программой» ребенка, что, собственно, и требовалось.