Ходок 6

- Вот такую! - на свет была извлечена медная монета, значительно превышавшая размерами золотую. - Твоя очень маленькая.

- А тебя вообще как зовут? - решил сменить тему Змей, так как меди в его кошельке отродясь не водилось и удовлетворить взыскательные требования владельца маленькой руки он не смог бы при всем желании.

- Дедушка Юфемиус не разрешает мне разговаривать с посторонними, - получил он несколько неожиданный ответ. - Чтобы меня не забрали в бордель грязные выродки, - уточнил тоненький голосок.

- Он очень правильно поступает, твой дедушка, - медленно выговорил Гистас, с усилием загоняя обратно, внезапно всплывшие в памяти, воспоминания о Червяке, с годами потускневшие и вылинявшие, но вдруг засиявшие прежними яркими красками.

- Он мне не дедушка, - продолжил просвещать Змея тоненький голос. - Моего дедушку убили... и бабушку тоже, - уточнил невидимый собеседник.

- А папа с мамой? - после небольшой заминки поинтересовался руководитель бакарской мафии.

- А папы с мамой у меня и не было.

- Так не бывает, - машинально отреагировал Гистас.

- Бывает! - получил он ответ тоном не терпящим возражений. - А дедушка Юфемиус хороший! - несколько неожиданно объявил невидимый собеседник.

- Не сомневаюсь... - задумчиво протянул Змей и добавил: - Мне почему-то кажется, что он разрешит тебе поговорить со мной. - Я тебя в бордель не заберу, и никому другому не позволю.

- Тогда ладно! - и из тряпья показалась грязная улыбающаяся мордашка, в обрамлении не мене грязных волос, предположительно светлого оттенка - точно разобрать было сложновато - для этого их надо было сначала хорошенько вымыть. - Меня зовут Делия! - перестав улыбаться, очень официальным тоном представилась маленькая нищенка.

- Я - Гистас, - не менее торжественно отозвался Змей. - Рад знакомству.

- И я! - снова заулыбалась Делия, но через мгновение вновь стала серьезной. - А теперь не мешай, мне надо работать! - с этими словами она вновь спряталась в своем тряпье, оставив снаружи только протянутую руку. - И отойди! Не загораживай!

За всей этой беседой, крайне испуганно, следил старик, не менее грязный, чем его питомица, тот самый, который с начала беседы прикидывался больным, а скорее даже - дохлым гигантским воробьем. Напуганный до чрезвычайности, он никакого участия в разговоре не принимал, но тесное общение Змея с девочкой с каждым мгновением тревожило его все больше и больше. Дальнейший ход событий показали, что беспокоился он не зря.

Тряпье зашевелилось и на свет снова показалась голова маленькой нищенки:

- Нам с дедушкой Юфемиусом надо собрать за день двадцать монет, - нахмурившись сообщила она Гистасу.

- Ты умеешь считать? - удивился он.

- Да! - гордо заявила Делия, правда немедленно уточнила: - но только до пяти, - и в доказательство предъявила грязную пятерню, на которой и продемонстрировала уверенный счет на пальцах: один, два, три, четыре, пять.

- А двадцать больше пяти? - с серьезным видом поинтересовался Гистас

- Намного... - призналась она и, тяжело вздохнув, добавила: - Каждый день надо сдать бригадиру двадцать монет. - Она снова вздохнула. - Иначе нас съест Змей!

От последнего заявления, глава Ночной Гильдии чуть было не подавился слюной, а дедушка Юфемиус пережил целую гамму чувств. Он успел испытать законную гордость из-за того, что он - настоящий ясновидец! Ведь все его тревожные предчувствия блестяще подтвердились! - значит он настоящий гадатель! Следовательно, он вполне может заниматься предсказанием будущего - деятельностью гораздо более доходной, чем нищенство. Но, уже в следующее мгновение он испытал ни с чем не сравнимую горечь - его чудесным образом открывшиеся, прогностические способности подсказали ему, что воспользоваться своим даром он не успеет. Покойникам деньги не нужны. Осознав все это за один краткий миг, дедушка впал в состояние похожее на кататонический ступор - мягко говоря оцепенел, а если называть вещи своими именами - одеревенел. От ужаса. Охрана главы бакарской мафии тоже подобралась, ожидая подробного распоряжения, каким именно изощренным способом отправить дедушку Юфемиуса на воссоединение с большинством. Однако ничего такого не последовало. Гистас только хрипло откашлялся и потер шею:

- Делия, хочешь ко мне в гости? - задал он несколько неожиданный, в сложившейся ситуации, вопрос. И не дав собеседнице, уже открывшей было рот, продолжить тему с пожиранием ее и дедушки злобным пресмыкающимся, быстро добавил: - а со Змеем я договорюсь.

- Правда? - с сомнением в голосе уточнила девочка.

- Правда! - твердо заверил ее Гистас.

- Ну-у... ладно, - согласилась девочка и прибавила: - только вместе с дедушкой Юфемиусом!

- Куда же без него, - улыбнулся Змей, - конечно с дедушкой.

- Тогда я согласна! - улыбнулась Делия...

Так, впервые в жизни, у Гистаса появился человек, который его любил. Не жалел его, не воспитывал, не тренировал, не натаскивал, не лебезил перед ним, не заискивал, не искал выгоды от отношений, а просто улыбался, когда он входил в комнату, подбегал, обнимал и рассказывал, что у огромного жука, который прилетел с южным ветром, рога, как у оленя, но она нисколечко не испугалась, что у котят уже прорезались глазки и они уже учатся лакать молоко, что на обед опять был луковый суп, который она терпеть не может, но пришлось есть, потому что он полезный, а иначе она не вырастет и навсегда останется маленькой - до самой старости, и будет крохотной старушкой. Слушая это, Змей только глупо улыбался, радуясь, что его никто не видит, и чувствовал себя счастливым.

Он хотел нанять ей лучших учителей, которых только можно найти в Бакаре, но когда он сообщил об этом Делии, девочка привычно улыбнулась - улыбка вообще редко сходила с ее милого личика, и сказала, что лучше, чем он, ее никто не научит. На все его возражения, что ему некогда, что он мало чего знает, что не умеет учить, что... она только улыбалась. Противоядия против ее улыбки у него не было и, скрепя сердцем, Змей согласился, правда строго предупредив, что если ничего не получится - будут занятия с учителями! А Делия оказалась права. Все получилось. Оба получали удовольствие от занятий. Он от того, что она такая умная и способная, а она от того, как он радуется ее успехам. На самом деле, Гистас много чего знал, и все это сумел передать Делии.

Змей был счастлив долгие семь лет. А три десятидневки тому назад его счастье закончилось. Делия впервые за все время, что жила в его доме, не вышла к завтраку. Встревоженный, он поднялся в ее спальню и поначалу ему показалось, что ничего страшного не произошло - девочка мирно спала в своей постели. Она лежала на спине, положив руки поверх одеяла и хотя не шевелилась, но дышала ровно, жара не было - он проверил, прикоснувшись губами к ее лбу, и Гистас поначалу решил, что тревога ложная, что Делия просто устала вчера - долго читала на ночь, поэтому и не проснулась вовремя, и что сейчас она откроет глаза, привычно улыбнется ему, и что все будет хорошо.

Тревожится он начал ближе к вечеру, когда ситуация не изменилась - девочка не просыпалась. Уже не веря, что все будет в порядке, Змей, взяв себя в руки, все же сумел дождаться утра, не переходя к активным действиям - слабая надежда, что все еще образуется, теплилась в глубине его души. Эту ночь он провел рядом с девочкой, сидя на неудобном стуле. Сомкнуть глаз не удалось - сна не было ни в одном глазу. Он еще отстраненно подумал, что надо было перетащить в спальню Делии свое любимое кресло - может тогда удалось бы немного поспать, а то в глаза будто песок насыпали, голова не варит, надо предпринимать все возможное для спасения девочки, а он далек от оптимальной формы.

Но, далек, не далек, а все нужные шаги он предпринял. Правда ничего особо сложного тут не было, и ошибиться было трудновато. Перво-наперво надо было доставить к постели Делии лучшего лекаря, какого только можно было найти в Бакаре. И с самого утра к Свэрту Бигланду был отправлен гонец, с просьбой прибыть как можно скорее. Просьба была подкреплена увесистым кошелем, набитым золотом. И лучший маг-лекарь, причем не только Бакара, а пожалуй и всей Акро-Меланской Империи, не заставил себя долго ждать, хотя лечебной практикой он предпочитал заниматься только в своем стационаре и соглашался пользовать пациентов на дому только в особых случаях.