Страница 9 из 17
Незыблемость народного суверенитета не ставили под сомнение даже марксисты, признавшие возможность исчезновения государства: «С исчезновением государственности народный суверенитет не исчезнет, он будет существовать и при коммунизме. Однако он утратит свой политический, классовый характер, а, следовательно, и правовое выражение». [40]
Народный суверенитет основан на воли свободных граждан, наделенных личными, социально-экономическими, политическими, культурными правами. Понимание народного суверенитета невозможно в отрыве от суверенитета личности, выступающего залогом наличия первого.
Некоторыми учеными в объем суверенитета личности включается свобода волеизъявления, свобода распоряжаться результатами своего труда.[41] Наиболее аргументированным представляется мнение Н.И. Матузова, который определяет суверенитет личности как объективно обусловленную меру ее независимости от государства и общества, а также характер и формы её взаимодействия с ними.[42]
Из этого вытекает важное условие наличия народного суверенитета и его формирования: провозглашение в государстве суверенитета личности, его гарантированность и создание государством благоприятной среды для развития личности в сторону её суверенизации [43].
Представляет интерес проблема соотношения понятий «народный суверенитет» и «народовластие».
Многими учеными категории «народный суверенитет» и «народовластие» отождествляются.[44] В фундаментальном и объемном труде – Комментарии к Конституции Российской Федерации под редакцией Председателя Конституционного Суда Российской Федерации В.Д. Зорькина, содержание части 1 статьи 3 Конституции России раскрывается следующим образом на доктринальном уровне: «Признание многонационального народа Российской Федерации верховным носителем всей власти является выражением народного суверенитета. Народный суверенитет означает, что народ, ни с кем не деля свою власть, осуществляет ее самостоятельно и независимо от каких бы то ни было социальных сил, использует исключительно в своих собственных интересах… Таким образом, народовластие в Российской Федерации есть принадлежность всей власти ее народу, а также свободное осуществление народом этой власти в полном соответствии с его суверенной волей и коренными интересами».[45]
Профессор Б. С. Эбзеев придерживается иного мнения. Он пишет, что для отождествления суверенитета народа и власти, не совпадающих ни по их объективному содержанию, ни с точки зрения конституционно-правового выражения, трудно найти достаточные основания. В действительности народный суверенитет характеризует качественную сторону власти народа. Народный суверенитет не есть сама власть, это важнейший организационно-политический и функциональный принцип организации и функционирования государства, обеспечивающий верховенство и полновластие народа в установленных Конституцией формах. Такое понимание суверенитета народа, неотчуждаемого и не могущего быть ограниченным государством, находит подтверждение в действующей Конституции Российской Федерации, в которой норма части 1 статьи 3, закрепляя суверенитет народа, имеет в виду принадлежность ему всей, а не только государственной власти[46].
Спор относительно тождественности либо отличия народного суверенитета и народовластия может продолжаться еще длительное время, однако в пользу своего предположения о их однородности выдвигаем несколько аргументов, основанных на действующем законодательстве России, конституционных традициях Франции, как государства, впервые закрепившего подобный суверенитет, являющего определенным «эталоном» конституционного развития. Видные французские ученые, общественные и политические деятели, своей политической борьбой, созидательной государственной деятельностью, фундаментальными трудами, доказали тождество народного суверенитета и народовластия. На заре становления категории «народный суверенитет» и ее нормативного правового закрепления М. Робеспьер писал, что представители народа не должны превращаться в суверенов, так как сувереном в государстве является только народ; суверенитет «всегда пребывает в народе», являясь его властью.[47] Выступая в Обществе друзей свободы и равенства 21 апреля 1793 года, М. Робеспьер предложил собственный проект «Декларации прав», одно из положений которого гласило: «Народ суверенен. Представительная власть составляет его собственность. Государственные должностные лица – его приказчики. Никакая часть народа не может осуществлять власть всего народа, но ее воля заслуживает уважения, так как она будет участвовать в образовании общей воли».[48] Г. Мабли, Ж.-П. Марат признавали народ носителем суверенитета, который одновременно является властью народа.[49] В статье 3 раздела I «Суверенитет» ныне действующей Конституции Франции 1958 года закреплено: «Национальный суверенитет принадлежит народу, который осуществляет его через своих представителей и путем референдума. Никакая часть народа, никакая отдельная личность не могут присвоить себе его осуществление. В соответствии с установлениями Конституции выборы могут быть прямыми или косвенными. Они всегда являются всеобщими, равными и тайными».[50] В данном контексте содержание народного суверенитета раскрывается достаточно определенно, позволяя сформулировать в большей степени легальное определение национального (народного) суверенитета во Франции. В этом отношении Конституция Франции дает конституционный материал для конструирования универсального определения народного суверенитета, как власти народа, выражающейся в обязательном порядке через референдум, свободные выборы (и, как вариант, другие институты непосредственной демократии) либо представительные органы государственной власти. В части 2 статьи 3 Конституции Российской Федерации закреплено, что народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Этим самым легально закреплено народовластие, совпадающее по формам реализации с народным суверенитетом.
Помимо этого необходимо обратиться к истории вопроса установления на доктринальном уровне различия между суверенитетом и властью. И различие это касалось первоначально государственного суверенитета. Г. Еллинек поставил еще в начале XX века вопрос: «составляет ли суверенитет существенный признак государственной власти и являются ли поэтому государство и суверенное государство понятиями тождественными» и определил на него ответ: «суверенитет не есть существенный признак государственной власти».[51] Аналогия может быть проведена относительно народного суверенитета и власти народа – может ли существовать власть народа без суверенитета. Истории общественного развития известны случаи предоставления государством народам, населяющим его, определенной власти, в части их внутренней самоорганизации. Но от этого данные народы не приобретали суверенитета. В подобном случае, народы приобретали право участия в решении определенных вопросов, то есть реализовывали свою волю посредством институтов непосредственной демократии. В Конституции России упоминаются народы (статья 9, 68), но только им непосредственно народный суверенитет не принадлежит. В части 1 статьи 2 Конституции Чеченской Республики закреплено: «Источником государственной власти в Чеченской Республике является ее народ, являющийся частью многонационального народа Российской Федерации». Следует предположить, что многонациональный народ данной республики не мог бы быть источником ее власти, если бы сам не обладал властью. Но какова власть многонационального народа Чеченской Республики? Эта власть не данного народа как такового, а как части многонационального народа России. Следовательно, во власти многонационального народа Чеченской Республики одновременно проявляется власть многонационального народа России. Из этого вытекает, что власть многонационального народа Чеченской Республики не автономна, не представляет собой полноценного народовластия. Народовластие в России едино, принадлежит одному субъекту, также как и народный суверенитет – многонациональному народу России. Безусловно, конституционные основы различных государств будут определять различные конструкции соотношения народного суверенитета и народовластия. И чем сложнее государство по территориальному устройству, тем сложнее будет данное соотношение. В Советском государстве суверенитетом обладали союзные республики, их народы были полноценными носителями народного суверенитета, что могло потенциально реализоваться в праве их выхода из состава Союза ССР. Применительно к многонациональному народу России термины народовластие и народный суверенитет тождественны.
40
Кабышев В.Т. Конституционное обеспечение народного суверенитета в СССР // Проблемы конституционного права: Межвузовский научный сборник / Редкол.: Кабышев В.Т., Миронов О.О., Новоселов В.И., Пертцик В.А., Судницын Ю.Г., Уманский Я.Н., Фарбер И.Е. (Отв. ред.), Чирикина А.Н., Шабалин В.А. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, Вып. 1 (2), 1974. – С. 16.
41
Бляхман Б.Я. Суверенитет личности в системе общественных наук // Актуальные проблемы правоведения: сб. ст. /под ред. Б.Я. Бляхмана. – Кемерово: АОЗТ «Кузбассвузиздат», 1995. С. 3–10.
42
Матузов Н.И. К вопросу о суверенитете личности // Правоведение. 1994. № 4. С. 3–14.
43
Отметим, что подобное явление характеризует правовое государство, во многих государствах: личности приходится достигать суверенитета вопреки государственной власти. В целом в правовом государстве вопрос об освобождении личности от догм, классовых теорий и так далее, как важного условия наличия суверенитета личности, может ставиться под сомнение, так как личность самостоятельно склоняется к приверженности тем или иным взглядам, они не навязаны ей в условиях политического и идеологического многообразия. Критика же личности по причине её приверженности определенным взглядам недопустима, именно она может являться покушением на суверенитет личности со стороны государства, общества.
44
Умнова И.А. Конституционное право Российской Федерации: учебник для бакалавров / И.А. Умнова, И.А. Алешкова. – М.: Юрайт, 2012. – 148-І49.
45
Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. В.Д. Зорькина. -2-е изд., пересмотр. – М.: Норма; ИНФРА-М, 2011. – С. 74–75.
46
Эбзеев, Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2013. – С. 326.
47
Робеспьер М. «О недугах и ресурсах государства» / Избранные произведения: в 3 т. Т. 1. – М.: Наука, 1965. – С. 346.
Робеспьер М. «Против избирательного ценза. Речь 22 октября 1789 г…» / Избранные произведения: в 3 т. Т. 1. – М.: Наука, 1965. – С. 111–112.
48
Робеспьер М. «О Декларации прав» / Избранные произведения: в 3 т. Т. 2. – М.: Наука, 1965. – С. 319.
49
Мабли Г. Избранные произведения / Пер. с франц. Ф.Б. Шуваевой; вступит. статья В.П. Волгина. – М.: Изд-во АН СССР, 1950. – 340 с.
Марат, Ж. Избранные произведения: в 3 т. Т. 1–3. – М.: Изд-во АН СССР, 1956. -362, 316, 420 с.
50
Конституции государств Европейского Союза / Под общ. ред. Л.А. Окунькова. – М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 1997. – С. 665–682.
51
Еллинек Г. Указ. соч. – С. 466–468.