Страница 3 из 131
Мы настроили капсулу так, чтобы в следующий раз, когда ваше тело окажется в ней, прозвучал бы сигнал предупреждения, и мы могли бы забрать вас оттуда и доставить сюда.
Но Бёртон больше не умирал. Каким-то образом они обнаружили его в то время, когда он находился в числе живых. И хотя он снова бежал, его все же удалось изловить. А может, не так? Может, когда он мчался сквозь ночную бурю, он был убит молнией? А они уже ждали его возле предвоскресительной капсулы? В той огромной камере, которая, как он предполагал, находится где-то глубоко под поверхностью планеты или в Полярной Башне?
Лога продолжал:
— Мы провели детальное изучение вашего тела и исследовали каждый компонент вашего… психоморфа, или ауры, если вы предпочитаете этот термин.
Он указал на сверкающий вращающийся шар над тем Бёртоном, что сидел в кресле и глядел прямо на него.
А затем этик сделал странную вещь. Он повернулся, вгляделся в туман и указал на Бёртона-зрителя.
— Мы не обнаружили ровным счетом ничего.
Темная фигура в кулисах громко хохотнула.
Тот Бёртон, что стоял в партере, крикнул:
— Вы думаете, вас только двенадцать! А вас тринадцать! Несчастливое для вас число!
— Не число важно, а качество, — буркнуло существо за кулисами.
— Вы все равно забудете обо всем, что происходило тут, сразу же, как только снова окажетесь в долине Реки, — сказал Лога.
Бёртон в кресле ответил, причем этих слов он не говорил во время допроса, имевшего место в реальности.
— А как вы заставите меня позабыть?
— Мы записали то, что содержит ваша память, точно так же, как записывают на пленку голос, — вмешался Танабар. Он говорил так, будто читал лекцию. А может, он таким образом предупреждал Бёртона, ибо был на самом деле Иксом?
— Конечно, на то, чтобы «проиграть» вашу память за все те семь лет, которые вы тут пробыли, ушло немало времени. И потребовалось огромное количество энергии и различных материалов. Но компьютер, с которым работал Лога, был настроен так, чтобы «проигрывать» вашу память на огромной скорости, и останавливался лишь тогда, когда вас посещал этот грязный предатель. Поэтому нам известно все, что тогда произошло. Эти сведения дошли до нас точно в том виде, как вы их запомнили. Мы видели все, что видели вы, слышали то, что вы слышали, ощущали то, что вы ощущали, и обоняли то, что обоняли вы. Мы сопереживали ваши эмоции.
К сожалению, тот визит произошел ночью, а сам предатель принял эффективные меры, чтобы изменить свой облик. Даже голос он пропустил через приспособление, меняющее его тембр, и это помешало компьютеру проанализировать его… или ее… голосовые отпечатки. Я сказал «ее» потому, что вы видели лишь бледный силуэт без отчетливо узнаваемых черт — сексуальных или иных. Голос показался нам мужским, но и женщина могла бы воспользоваться таким приборчиком, чтобы произвести впечатление мужчины.
И запах тела тоже был изменен. Компьютер его проанализировал и установил со всей очевидностью, что какое-то химическое вещество его изменило.
Короче, Бёртон, мы не имеем представления, кто из нас ренегат, и абсолютно ничего не можем сказать о причинах, заставивших его или ее работать против нас. Просто невозможно поверить, что кто-нибудь, кому известна Истина, задумал нас предать. Единственное объяснение, что этот человек безумен. Но и в это также поверить невозможно.
Бёртон, сидевший в партере, каким-то образом знал, что Танабар не произносил этих слов во время первого и реального представления, когда шла, так сказать, настоящая драма. Он знал и то, что сейчас видит сон, что иногда он сам вкладывает в уста Танабара произносимые тем слова. Речь этого человека была составлена на основе мыслей самого Бёртона, его размышлений, фантазий, которые появились у него гораздо позже.
Однако Бёртон, сидевший в кресле, высказал кое-что из этих мыслей вслух:
— Если вы можете читать мысли… и даже записывать их… почему вы не читаете в мозгу друг друга? Вы же наверняка сделали это? И тогда вы безусловно уже давно выявили бы своего предателя?
Лога выглядел так, будто вдруг почувствовал себя не в своей тарелке.
— Мы согласились на прочтение мыслей, конечно, но… — Он пожал плечами и беспомощно развел руками.
Теперь в разговор вмешался Танабар:
— Так что личность, которую вы звали Иксом, должно быть, вас обманула. Он вовсе не один из нас, а просто один из более низких чинов — агент. Мы их тоже отозвали сюда для проведения сканирования памяти. Однако на это нужно время. У нас его сколько угодно. Ренегат будет схвачен.
Тот Бёртон, что в кресле, спросил:
— Ну а если ни один из агентов не окажется виновным?
— Не говорите ерунды, — сказал Лога. — Во всяком случае, ваша память в части, касающейся того, как вы проснулись в предвосстановительной капсуле, будет стерта. Воспоминания о визите предателя и все события, которые последовали за этим, тоже уничтожатся. Нам крайне неприятно прибегать к таким насильственным действиям, но они необходимы, и мы надеемся, что недалеко то время, когда мы сможем все вернуть в прежнее состояние.
Бёртон, что сидел в кресле, сказал:
— Но… у меня останутся воспоминания о предвосстановительной камере. Вы забыли, что я очень часто думал об этом месте во времена между пробуждением на берегах Реки и визитом Икса. Кроме того, я рассказывал об этом многим людям.
Танабар ответил:
— Ах, да разве они вам поверили? А если и поверили, то что они могут сделать? Нет, мы не сочли нужным стирать всю вашу память о пребывании в Мире Реки. Это причинило бы вам массу неудобств; лишило бы вас ваших друзей. И… — здесь Танабар остановился, — могло бы замедлить ваш личный прогресс.
— Прогресс?
— У вас будет время, чтобы выяснить значение этого слова. Безумец, который соблазнял вас своей помощью, использует вас для достижения собственных целей. Он ведь не сказал вам, что вы отбросили прочь возможность достижения вечной жизни тем, что согласились содействовать его планам. Он или она — кто бы ни был предатель — он — Зло. Зло! Зло!
— Ну-ну, — сказал Лога, — нас всех это очень тревожит, но не следует забываться… Этот… неизвестный… он, вероятно, болен.
Человек с глазом из драгоценного камня ответил:
— Быть больным — в известном смысле значит творить Зло.
Бёртон в кресле откинул голову и расхохотался громко и продолжительно:
— Значит, вы, ублюдки, ничего не знаете?
Он вскочил, и серый туман поддержал его, будто это была какая-то твердая субстанция. А Бёртон орал:
— Вы не хотите допустить меня к верховьям Реки! Но почему? Почему не хотите?
— Au revoir[4]. Простите нас за насилие, — сказал Лога.
Одна из женщин направила на Бёртона, стоявшего на сцене, тонкий голубоватый цилиндр, и тот упал ничком. Еще два человека вышли из тумана; оба были одеты в одни белые килты. Они подняли бесчувственное тело и унесли его в туман.
Бёртон сделал еще одну попытку добраться до людей на сцене. Ему это не удалось, и он погрозил им кулаком, крича:
— Я вам никогда не достанусь, проклятые чудовища!
Черная фигура за кулисами аплодировала, но ее ладони хлопали беззвучно.
Бёртон ожидал, что его отправят туда же, где он был подобран этиками, но очнулся он в Телеме — крошечном государстве, которое он сам когда-то основал.
Самым неожиданным было то, что его память ничуть не пострадала. Он помнил все; даже допрос двенадцати.
Каким-то образом Иксу и тут удалось одурачить остальных.
Позднее Бёртон предположил, что этики просто лгали ему, на самом деле вовсе не собираясь валять дурака с его памятью. Смысла в этом вроде бы не было, но он же вообще не имел понятия об их истинных намерениях.
Когда-то Бёртону приходилось играть две шахматные партии одновременно и к тому же с завязанными глазами. Но это требовало просто определенного умения, знания правил и знакомства с доской и фигурами. А правил теперешней игры он не знал, как не знал силы своих противников. Темный замысел терялся в бессмысленных узорах.
4
Прощайте! (фр.)