Мать (CИ)

Та отрешённо кивнула, мелкими глотками отпивая из бокала.

Гаев посмотрел на обеих, усмехаясь. Он вдруг осознал выгоду своего положения: женщин было две, а он - один. Значит, он мог выбирать, а они - нет. Это вдохновляло.

Он сразу взял быка за рога и выдал несколько анекдотов про машины и блондинок. Светлана расхохоталась (несколько нарочито, правда), Люда сдержанно ухмыльнулась. Тогда Гаев перешёл на еврейские афоризмы о семейной жизни, подслушанные то ли у Жванецкого, то ли ещё у кого-то, и отшлифовал всё историей про похождения Мосолова.

Он явно был в ударе, что с ним, вообще-то, случалось нечасто. Например, в присутствии говорливого Егора Гаев как правило терялся, не поспевая за его искромётной мыслью. Но сегодня его несло.

- Она с тебя прямо глаз не сводит, - плутовски поделилась с ним Светлана, когда они вышли потанцевать вдвоём.

Гаев покосился в сторону одиноко сидевшей Люды. Светловолосая, в белом платье, она казалась Снегурочкой с глянцевой обложки.

- Это хорошо или плохо? - спросил он.

- Как тебе угодно. Я просто фиксирую. Не ослабляй хватку - получишь шанс.

- Шутить изволите?

- С чего бы?

Гаев недоверчиво посмотрел на неё.

- Как-то странно, ей-богу.

- Что странно?

- Да так... Ты хочешь подсунуть мне свою подругу?

- Ну и мысли у тебя! Я хочу, чтобы ей было хорошо. А сейчас Люде... не очень хорошо. - Она обезоруживающе улыбнулась. - Или ты думал, я связываю с тобой жизненные планы? Вот дурачок.

Гаев заморгал.

- Ты серьёзно?

- Абсолютно.

Гаев помолчал, собирая мысли в пучок.

- То есть... ты хочешь, чтобы я с ней переспал? - медленно произнёс он.

- Вот уж это меня не интересует. Но рвать на себе волосы не стану, будь уверен.

Гаев не знал, что и думать. Переспросил как попугай:

- Ты серьёзно?

Светлана заразительно рассмеялась.

- Какой же ты глупый.

- Чую какую-то подставу.

- Возьми у неё телефон и не хлопай ушами.

Песня закончилась, и они вернулись к столику.

- Ну что, подруга, не скучала? - спросила Светлана, плюхаясь на софу. - Володя, будь добр, принеси нам ещё по коктейлю. Уф, запарилась.

Люда вскинулась, замахала руками.

- Нет-нет, я больше не буду пить.

- Ну хорошо. Володя, тогда принеси только мне. Будь хорошим мальчиком.

- Тебе какой? - спросил Гаев.

- Тот же самый. Предпочитаю постоянство.

Гаев принёс ей дайкири. Музыка била по мозгам. Аромат цветочных духов вызывал приятное щекотание в животе. Рядом сидели две страждущие тёлки - только бери! "Они же сами подставляются, - думал он, преодолевая сомнения. - Сами! Приключений ищут на свои отмассаженные задницы. Будут им приключения".

- Лагерфельд, конечно, прав: без денег откуда красота возьмётся? - рассуждала Светлана. - Не всем же так везёт. Но хочется чего-то большего. Эмоций. Новых впечатлений. Ну, и денег, конечно. Деньги - это фундамент. А когда они у тебя есть, можно начинать строить стены и крышу...

"Фундамент, - подумал Гаев. - А я вот сразу взялся ваять стены и крышу, без фундамента. Потому и выходит у меня хер знает что... воздушные замки".

- А для меня успех - это дети, конечно, - возразила Люда. - В них смысл жизни. Чтобы они были здоровы, одеты-обуты, накормлены, культурно развиты... Чтобы всё у них получилось...

- Женщина должна быть счастлива, - изрыгнул Гаев услышанный некогда от Ирки императив. - Больше она никому ничего не должна.

- Совершенно верно, - поддакнула ему Светлана. - А почему бы вам не потанцевать, мои милые? - предложила она вдруг. Вон как раз медленный танец. Володя, пригласи Люду.

Гаев нехотя подчинился. Он не любил танцевать, да и не умел. Но если просят... да ещё, с Людой...

Лавируя меж плавно движущихся парочек, они просочились ближе к фонтану.

- Я - тот ещё танцор, - извиняющимся тоном предупредил он свою партнёршу.

- Это ничего, - мягко ответила Людмила. - Постарайтесь только не наступать мне на ноги.

Гаев посмотрел на её белые босоножки на высокой платформе.

- Будет жалко испортить такую красоту, - сказал он, делая заход.

- А вы не портите, - лукаво произнесла Людмила.

Блёстки в уголках её глаз сияли крохотными каплями. На каблуках она была вровень с Гаевым. От неё пахло чем-то луговым - то ли ромашкой, то ли фиалками.

- Вы давно знаете Светлану? - спросила она.

- Недели две, - улыбнулся он.

- Она сказала, что вы разбираетесь в вине.

- Да, продаю его, - туманно ответил Гаев.

- Сколько вам лет, Володя?

- Двадцать два.

- Самый лучший возраст.

- Для чего?

- Для всего. Впереди вся жизнь. Если только не ошибётесь с выбором пути.

- А вы ошибались?

- Да, - помедлив, ответила Людмила. - И жизнь меня жестоко наказала.

- Сочувствую.

Он вдруг принялся беззастенчиво ей льстить, осыпая комплиментами. Банальный приём, но тут он внезапно сработал. Людмила засмущалась как девочка. Ободрённый успехом, Гаев усиливал натиск - похвалы его незаметно приобрели двусмысленный характер. Но партнёрша и тут не прервала его, словно посылая тайный знак. "О боже, что за женщина! - самозабвенно подумал он. - Не женщина, а мечта!".

- Вы дадите свой телефон? - спросил он, собравшись с духом.

- А как же Светлана?

- Вряд ли она будет в претензии.

Людмила помедлила.

- Что вы закончили, Володя?

- Педунивер. Истфак.

- А почему не пошли работать в школу?

- Очень надо! Учителя перебиваются с хлеба на воду. Да и вообще, меня никогда не тянуло к такой работе.

- А куда вас тянуло?

Гаев закусил губу. Признаться или нет? А, была - не была!

- Писать стихи. Но за это денег не дают.

- Так вы - стихотворец?

- В свободное от прочей ерунды время.

Они опять помолчали.

- Вы дадите телефон? - ещё раз спросил он.

Людмила отвела взор.

- Даже не знаю, что вам сказать.

- Вы замужем?

- Нет, но...

- Мне показалось...

- Что? - вскинула глаза Людмила.

- Вы говорили о ком-то. Или это Светлана говорила...

- Ильин? Нет, это не муж. Так, набивается только.

- Тогда что вас останавливает?

Людмила вдруг иронично положила Гаеву локти на плечи.

- Вы не поймёте.

- А вы попробуйте.

- И пробовать не буду. Мы с вами на разных ступенях жизни. И потом, у меня дети...

- Сколько?

- Двое. И был ещё третий... самый старший... давно. - Лицо её на миг обострилось, обнаружив тяжёлые воспоминания, но тут же опять повеселело. - Вот так!

- Я не съем ваших детей. Честное слово!

Людмила озорно посмотрела на него.

- Медленный танец закончился, Володя.

Гаев вздрогнул. По ушам опять колотили ударные.

Его охватила паника.

- Давайте встретимся хотя бы один раз, - умоляюще произнёс он. - Не получится - значит, не получится.

Людмила молчала, снисходительно глядя на него.

- Вы дадите мне телефон? - в третий раз спросил Гаев.

- У Светланы спросите. Только не сейчас, - ответила Люда и направилась к столику.

Совершенно раздавленный, он поплёлся за ней. Плюхнулся на софу. Где-то рядом прозвучал голос Людмилы:

- Ну мне уже пора. Удачно вам развлечься!

- Уже уходишь? - сказала Светлана. - Погоди, провожу тебя. Володя, не скучай! Я быстро.

- До свидания, Володя! - несмешливо произнесла Людмила.

Они упорхнули, а Гаев остался в одиночестве, обдумывая произошедшее. Его отшили, это ясно, хотя добыча, вроде, сама шла в руки. Ну и ладно. Отшили - и отшили, не впервой. Но почему этот факт так его задел? "Неужто запал на тётку? - изумился он. - С чего бы?".

- Ну что, обломали тебя? - насмешливо спросила вернувшаяся Светлана. - Ну не расстраивайся. Я дам тебе её номер.

- Дашь? - очнулся Гаев.

- Конечно. Записывай.

Обратно они ехали молча. Гаев тлел как фитиль, сжигаемый надеждой и страхом, Светлана бесстрастно вела машину, ни разу не поглядев в его сторону.