Масик

Вам больше достанется только развала и мракобесия...

Увы, и нам заодно с вами. Увы...

4 . Будда - Бар.

Жорик несколько раз прошел мимо этого небольшого кафе. Его большая вывеска не мигала среди дня всеми своими огоньками, не светилась, но и сейчас оставалась на своем месте. Но Жорик её сразу не заметил.

По-видимому, такая невнимательность объяснялась растрепанностью его чувств, неотвязными мыслями, что поглотили его, в непредсказуемой запутанности таких, казалось бы, обычных забот ординарного дня.

Внутри кафе сейчас было абсолютно пусто. Строгие, тёмные стены, мягкий, тоже тёмный, ковер на полу, несколько небольших столиков в зале. За прилавком, где желающим наливали фиточаи, сейчас, вроде бы, никого не было. Но, поскольку Жорик при входе зацепил блестящую, подвешенную висюльку, и она мелодично отозвалась на прикосновение, то вскоре за барной стойкой появилась прятавшаяся до поры девушка. Она, держа в руках книгу, смотрела теперь на Жорика поверх очков с немым вопросом.

- Я... Ищу Петю и Семён Семёновича... Их, скорее всего, сейчас нет? - спросил тот, ещё раз картинно окинув взглядом совершенно пустое помещение.

- Они - в зале для медитации и йоги, вы проходите в дверь направо, - посоветовала девушка.

И вскоре Жорик вошел в зал, довольно обширный. Люди там действительно занимались йогой, но, по всей видимости, занятия уже заканчивались: многие уже утомились и заняли лавочки, что располагались по краю мягкого пола. Жорик тоже присел на свободное место, неподалеку от входа. Рядом с собой поставил сумку с кошкой.

Вскоре занятия по йоге завершились общей медитацией, после которой ученики Семён Семёновича стали постепенно расходиться. И наконец, в зале остались только учитель йоги, Семён Семёнович, ушедший в глубокую медитацию, и Петька, который сидел сейчас спиной к Жорику, и его прихода совершенно не заметил.

Вскоре Семён Семёнович открыл глаза, поднялся и пристально посмотрел на Жорика.

- Вы пришли ко мне с проблемами, молодой человек? - спросил он.

- Нет. Я пришел к Пете, - ответил Жорик.

Петька обернулся, встал, подошел, сел неподалеку от Жорика, по другую сторону сумки.

Сумка при этом слегка зашевелилась.

- Что там? - спросил Семён Семёнович, указав кивком на сумку.

- Кошка, - правдиво ответил Жорик, осознавая нелепость ситуации. Он открыл молнию и выпустил Мнемозину.

- Всё-таки, с проблемами, - подытожил Семён Семёнович. - Ну, что ж! Пойдемте в мой кабинет! Знакомиться и чай пить...

- Марина! Мы - в кабинете, Закрой входную дверь на ключ. И приготовь моего любимого, - крикнул он, подойдя к дверям.

Они пошли в кабинет, и Семён Семёнович пригласил там жестом их присаживаться. Потом сел напротив Жорика, намеренно тяжело плюхнувшись в кресло.

- Ну, рассказывай, - сказал он, поставив руки локтями на зеркальный стол и оперев в ладони подбородок. И добродушно посмотрел на неожиданного гостя.

Жорик сильно смутился. Рассеянно погладил кошку, которая устроилась у него на коленях, свернулась в клубок и замурлыкала. Жорику вдруг показались такими нелепыми и невероятными последние события... "И с чего начать рассказ?" - подумал он. Его собственное поведение неожиданно предстало ему в ином свете. Жорик вдруг полностью осознал, что недавно видел абсолютно бредовый сон про говорящую кошку. Вдобавок, после этого сна и встречи с комендантшей он зачем-то унес в дорожной сумке и таскал весь рабочий день с собой бедное животное... "Это, наверное, совсем ненормально; у меня что-то с головой сегодня. Я - псих", - заключил раздумья преподаватель культурологии.

- Похоже, что я - ненормальный, - выдавил он из себя.

- Ну... Ненормальных людей нет абсолютно. Потому, что они так, всё же, в общей массе, и не договорились о том, что считать нормой. К тому же, гении - тоже не норма. Таких, как они, больше нет. Единичные экземпляры. Так что, отставим в сторону философию и оценочные категории. Перейдем к делу. Расскажи, что ты видел, слышал, осязал - такое, что... Не вписывается в обыденную повседневность.

В это время зашла Марина - та самая девушка, что стояла за барной стойкой. Она поставила перед Семён Семёновичем высокий стакан с мохито, и тут же удалилась.

И Жорик рассказал... О разговоре с Мнемозиной, о коменданте, о странном чуваке в Петькиной пристройке, с которым он разговаривал сегодня и который исчез у него на глазах. Потом заметил, что это, должно быть, глюки. Что он переутомился, сидя за книгами. А также, перенервничал в последние дни из-за сложной обстановки на работе, на кафедре.

- Что ж... События ты изложил вполне последовательно, - заметил Семён Семёнович. - Это не похоже на психическое отклонение, отнюдь. Ничего, что я на "ты"? У меня просто такая манера общения...

- Н-ничего, - ответил Жорик. И, действительно, его часто задевало, когда ему тыкали. Но, не в случае Семён Семёныча. Его "ты" звучало просто и доверительно. И совсем не уничижающее.

- Со всеми нами порой случаются события, которые мы объяснить не можем. Но мы, сразу или через некоторое время, забываем факты и происшествия, выбивающие нас из привычной колеи. Это - защитная функция нашего разума. Человеку свойственно забывать.

- И потому, многие учителя советуют выйти за пределы разума. Расширить сознание. И тогда... Совсем иная картина мира предстанет перед глазами, - поддержал Семён Семёновича Петька.

- Картина мира... Что-то я такое слыхал от препода по философии, на первом курсе аспирантуры... Это - что-то типа всех представлений о мире, взятых вкупе? - спросил Жорик.

- Картина мира - это картина мира. Простое и базовое понятие, - отрезал дальнейшую демагогию Петька.

- Всё, о чем ты рассказал, существует на самом деле. Мы не можем ничего придумать. Даже самые фантастические миры, с большой долей вероятности, существуют в видимой или невидимой Вселенной. Она огромна. Но, более того, весь твой рассказ абсолютно правдив и рационален, - продолжил Семён Семёнович. - Я хочу... Поговорить с Мнемозиной. Когда она получит возможность с нами побеседовать, сказала, что через два дня?

- Да. Но... Вы что, мне поверили? Я ведь... И сам себе не верю.

- На свете очень много удивительных вещей. Но одна из самых удивительных - это понимание. И, если оно есть - оно есть, - загадочно ответил йог. - И я хочу... Поговорить с твоей кошкой. Ведь, выслушав тебя, я невольно стал соучастником событий. Причастным к этим происшествиям. И вы теперь - под моим покровительством, - при этом он так посмотрел на Жорика, что того пробрало до глубины души.

"Он, наверное, не совсем человек", - подумал преподаватель культурологии.

- Да, - глядя ему в глаза, сказал Семён Семёнович. Только "да", и ничего более не добавил.

- И ты, Жорик, хочешь взять сейчас с собой кошку? На свидание с Зоей, о котором ты мечтал, которое выстрадал? Но ты ведь... Почувствуешь там себя полным идиотом, - перевел разговор на другую тему Петька.

- У него нет выбора, - отрезал йог. - Но... В этой поздней прогулке по городу, таится, судя по всему, большая для Георгия опасность. И потому мы, Петя, будем поджидать его. Возле дома Зои. На всякий случай. И, кроме того, я почти что уверен, что Мнемозина возьмет ментальный след... Того Масика. Хотя прошло, вероятно, месяца четыре после его исчезновения. Раса, к которой принадлежит Мнемозина - это раса необычайно чувствительных и высоко организованных существ.

Только сейчас Жорик вновь обратил внимание на свою кошку. Увлекшись беседой, он выпустил её из внимания. А Мнемозина уже не мурлыкала у него на коленях, свернувшись клубочком. Она соскочила на соседнее кресло, и теперь её голова показалась над столом. Мнемозина внимательно разглядывала Семён Семёновича, в упор уставляясь на йога своими проницательными глазами.

"Должно быть, он... Действительно, не человек. Но Мнемозине он не опасен", - подумал вдруг Жорик.