Масик

Петька раскрыл книгу - и прочитал...

"... Здесь нет места для галлюцинаций, - сказала она, - Если кто-то неожиданно видит что-то такое, чего не было раньше, значит второе внимание человека собралось и фокусируется на этом. Так вот: собирать второе внимание человека может что угодно - это может быть спиртной напиток, наркотики, или сумасшествие, или, наконец, курительная смесь Нагваля".

Он в ужасе захлопнул книгу. "Дела! Теперь надо было подумать, что бы это значило"? - подумал Петька. Он предполагал, что книга, попавшаяся ему на глаза - не такая уж случайность. Во всяком случае - не большая случайность, чем всё остальное в жизни.

"Стоп! Я никогда раньше (до превращения) не видел мир с точки зрения кота. Значит, моё второе внимание сконцентрировалось тогда на ощущениях кота... Да, единственное, что я помню - это комнату моего друга Алексея. И кот там был. Другой кот. Не я...Настоящий. Рыжий", - вспомнил Петька.

"Что же, в таком случае, собрало моё второе внимание? Допустим, я тогда крутил пассы, как Жорик. Но он, кроме того, вдобавок ощутил нечто сверхъестественное. И превращение случилось с ним в тот миг, когда он увидел мою обратную трансформацию... А что же собрало моё второе внимание? Стоп. Конечно, книга подсказывает... Про напиток... Неужели, тот самый настой или смесь, которую той самой девушке в зеленом дала цыганка, как приворотное зелье? Ничего себе, настойчик! Озверин - в буквальном смысле этого слова! - размышлял он. - Но все это означает, что этот дом, в котором мне, предположительно, дали настой или смесь, реален... И я - точно, не кот, внезапно ставший человеком. Я имею человеческое прошлое, и отчасти помню событие, которое привело меня...к обличию кота. Теперь надо вспоминать дальше. Хотя бы, детально воссоздать в воображении тот самый дом - коммуналку Алексея. Но я абсолютно не уверен в том, что в точности вспомню его, а не создам воображением. Кажется, только смутные воспоминания о нем, но не тактильно-визуальные, а будто бы рассказанные мне кем-то, имеются в моем мозгу... Ведь я помню только сведения, а не ощущения - то, что вспомнил как мысли кота, до тех пор, пока мне, бывшему этим котом, не вырубила память Мнемозина. Ладно... А что еще я знаю о себе? Я знаю только, что у меня живёт в этом городе бабушка, родители - в Ростове, и я с ними не общаюсь. Ещё - что я жил на квартире, в той же коммуналке, где и мой друг... Каким всё-таки образом можно было бы напрячь память? Вот, сколько бы ни пытался - напряжение ничего не даёт. Плавное течение воспоминаний происходит только в расслабленном состоянии. Что же делать?" - Петька вновь устало рухнул в кресло.

"Наверное, в этом и заключается знание, которым с нами хотел поделиться Кастанеда: сталкер должен контролировать себя не только в быту, но и в расслабленном состоянии, и даже в сновидениях, - подумал он. - Только полный контроль даст ему дальнейшее продвижение. И, по-своему, сон тоже реален: продвижение контроля над сновидением продвигает личность в целом, дает и контроль над реальными событиями", - подумав так, Петька сделал неожиданный вывод: "Итак, напрягать память для меня абсолютно бесполезно. Напряжение памяти не есть контроль над разумом и поступками. Память подчиняется каким-то другим законам, и, как и сон, скорее связана с областью бессознательного, вытесненного. Если я не могу ею совладать, то... Каков тогда ключ? Контроль над реальными событиями... И Мнемозина... Её зовут Мнемозина. Память. Серо-рыже-белая память с янтарными глазами, тёплая и мурчащая... Да, я сейчас же еду за кошкой! Я знаю, что это глупо и иррационально. Но рациональность заводит меня в полный тупик. И реально лишь действие, а не раздумья", - и Петька устремился прочь, по направлению к двери.

Когда маршрутка медленно доплелась до автовокзала, он вышел на этой, последней остановке рейсового автобуса и перешел на другую сторону дороги. Он двинул по лесополосе к заправочной станции, и был полностью уверен, что кошку он непременно там найдет, более того - что она ждет там его. "Мы сейчас связаны с ней судьбами", - решил Петька.

До заправочной станции он даже не пошел. Потому что встретил её гораздо раньше. Она сидела около полупрозрачной будки поста ГАИ. Мокрая, потерянная, несчастная. И даже уже не мяукала - от полной безнадеги. Петька подошел к ней, и она посмотрела ему в глаза с немым вопросом. Совсем как человек.

Из будки вышел гаишник, с удивлением глядя, как странный молодой человек взял мокрое бродячее животное, засунул себе под куртку, расстегнув "молнию", и собрался уходить в обратном направлении.

- Парень, это - твоя кошатина, что ли? - спросил гаишник.

- Да. Моя, - ответил Петька, изобразив что-то наподобие радостной улыбки идиота.

- Ну, тогда повезло твоей кошке. Она сегодня ночью приблудилась, и мы намеревались в ветеринарку в город её свести и усыпить, да не успели еще. Думали - бродячая, - неожиданно улыбнулся ответно и гаишник.

Петька рассеянно кивнул - и зашагал прочь. На автовокзале он не стал садиться в автобус. Не так уж долго и пешком до общаги топать, семь верст - для бешеной собаки не крюк, да и не спешил он никуда. Дождь лил не слишком сильный, а Петька был в теплой куртке с капюшоном...

В общаге по-прежнему ещё спал Жорик. "Долго он отсыпается - это после вчерашнего...", - подумал Петька. Он снял мокрую куртку и опустил на пол Мнемозину. Потом переоделся в домашнее и, взяв кошку на руки, понес её в ванную и долго отмывал шампунем. Кошка перенесла эту экзекуцию довольно стоически, стоя в тазике по брюхо в теплой воде и не сильно вырываясь. Отмыв кошку и завернув ее в полотенце Жорика, Петька понес Мнемозину в комнату и посадил на кресло. Пошел, вылил из тазика воду.

Вернувшись, он увидел, что кошка тут же сбросила полотенце и теперь старательно вычищает лапы. Петька сходил на кухню и поставил чайник, потом вернулся с кипятком и заварил чай... Жорик всё спал и спал. А Петька, разместившись в кресле рядом с ещё слегка мокрой Мнемозиной и снова взяв с полки трепанную книгу в черной обложке, открыл её, по обыкновению снова на первой попавшейся странице:

"... Не усложняй, - сказала она командным голосом, - стремись к тому, чтобы всё было простым. Приложи всю свою имеющуюся у тебя сосредоточенность и реши, вступать или не вступать в битву, потому что любая битва - это борьба за собственную жизнь", - прочитал он.

Затем спустился с кресла вниз, сел прямо на паласе, подогнув под себя ноги, и положил рядом книгу. Закрыл глаза... Мысли путались. Кошка, довольно заняв теперь все предоставленное ей кресло, уже почти обсохшая, немного потопталась, а потом свернулась калачиком и замурчала. А Петька почти отключился, расслабившись. И в таком, наполовину отключенном, состоянии увидел странную картинку...

Он увидел комнату, где собралось довольно много народу: человек двенадцать, не меньше. Дело происходило у Алексея. Кто-то пошел за вином в магазин, кто-то играл в "компушную" игру... Второй этаж - самодельная деревянная полка-настил в ширину всей комнаты - тоже был занят. Там кто-то дрых, несмотря на шум. Хозяин - Алексей сидел в позе лотоса и рассказывал всем желающим его послушать о том, как устроена Вселенная. Затем, те парни, которые ходили за вином, вернулись и пошли на кухню. Туда же направились и две девчонки - готовить что-то. Потом Алексей рассказывал о семинарах в Крыму и о девчонке, которая слишком много суетилась во время привала, и по глупости провалилась в уходящую вертикально вниз пещеру. Пролетела метра два - и зависла, инстинктивно расставив ноги в разные стороны и уперев их в противоположные стены пещеры - получился полный шпагат. И так и провисела она на идеальном шпагате, пока тренер не снырял за ней со снарягой и не извлек её оттуда...