Страница 10 из 17
В работе А. С. Агафонова начало правления первого императора Фуси относилось к «2953 г. до р. х.» и продолжалось 115 лет, затем был 140-летний период правления Янь Ди, далее 100-летний период Хуанди. По версии автора, в «2357 г. до р. х.» власть над Китаем перешла правителям династии Тан. Таким образом, содержание работы этого китаеведа говорит о еще недостаточно критичном восприятии китайской традиционной историографии русскими синологами. Из названия можно предположить, что А. С. Агафонов переводил какую-то работу жанра «тун цзянь сюэ»160. Кроме того, данный синолог был автором «Маньчжурского и китайского хана Кан-Сия книга придворных политических поучений и нравоучительных рассуждений…» и других работ.
Среди первых в России исследователей Китая необходимо назвать причетника VII Миссии Ивана Орлова. Позднее, уже в начале XIX в., он опубликовал в Москве серьезное исследование в двух томах. 15-летним учеником Московской духовной академии сын пономаря И. Орлов был взят в 1780 г. в состав Пекинской миссии архимандритом Иоакимом (Шишковским). Вернулся на родину И. Орлов в 1795 г., а книга его была опубликована лишь в 1820 г. В предисловии автор написал: «А как мне случилось самому в Китае быть и в самом оного столичном городе Пекине при духовной свите семь лет жить, где я, живши в течение всего того семилетнего моего пребывания, по узнании по возможности тамошних Китайского и Манджурского языков, имея с тамошними жителями, то есть Китайцами и Манджурами, связь и дружественно по их обыкновению обхождение и знакомство…»161. Особо И. Орлов отметил, что до сих пор российское общество знакомилось с Китаем через переводы с европейских исследований и «что ни с самого начала заведения между Россией и Китаем коммерции, ниже с того времени, как в столичном оного города Пекине, посылаемые туда попеременно наши духовные свиты с студентами стали жить, по ныне ни от кого из числа бывших и живших там при оных свитах соотечественников и предшественников моих, оному государству никакого описания еще не сделано…»162.
Истории Китая И. Орлов посвятил вторую часть второй главы своего «историко-географического описания Китайской империи». Параграфы называются «Краткое Хронологическое росписание о наименованиях колен, владетельных в Китае фамилии и о числе царствовавших из них Ханов, с показанием каждому царствования лет, и с кратким притом о достойных из них примечания описанием, с начала основания Китайской Империи и по ныне»; «О происхождении Манджурскаго народа»; «О Мунгалах и происхождении онаго народа». В других разделах также поднимаются вопросы истории Китая, например «О отечественной их истории»; «О Китайском Философе Кун-Фу-Дзы» и т. д. Начало истории Китая И. Орлов дает следующим образом: «Китайцы как о сотворении света и о первозданном человеке Адаме, так и о первом основателе их Монархии совершенно не знают; а первым веком почитают они то время, когда жил Китайский их Хан, называемой Фу-Си, который был за 2967 лет до Рождества Христова»163. Говоря о маньчжурах, И. Орлов пишет: «Сей народ в 1583 году при горах, называемых по Манджурски… в начале основал некоторую форму Правительства, потом учинил многия завоевания…»164.
Большую работу по изучению Китая проделал глава последней из прибывших в XVIII в. в Пекин Миссий – архимандрит Софроний (Грибовский). Как писал исследователь истории Пекинской миссии архимандрит Авраамий (Часовников), «он представил начальству и свои произведения следующего содержания: 1) “Хронологическое описание нынешнего манджуро-китайского государства…”; 2) “Повествование о главных народах, обитающих ныне в Китае”; 3) “Прибавление к политическим замечаниям…”; 12) Указ императора Дзяцина о производстве суда над первым министром Хешенем»165. Исследование «Известие о Китайском, ныне Манджуро-Китайском государстве» пролежало в рукописи более полувека и опубликовано было лишь в 1861 г. Архимандрит Софроний (Грибовский), в отличие от учеников своей Миссии, П. Каменского и С. Липовцова, не знал китайского языка. Однако, опираясь на переводы своих сотрудников и опубликованные на латинском языке работы католических миссионеров, он смог сделать интересное и серьезное для своего времени исследование по Китаю.
Работа архимандрита Софрония (Грибовский) не была посвящена специально истории, и уже в самом начале автор отсылает к историческим исследованиям: «А кто таковы Манджуры, когда они Китай взяли, и каким образом, должно читать бывшаго в Пекине учеником, а по выезде в Россию Коллежским Советником, Алексея Леонтиева…»166. Но в работе есть такие отдельные параграфы, как «О существовании в Китае, с самого основания сего государства по сию манджурскую династию, правления…», где автор высказывает собственные суждения по проблемам истории Китая: «Китайские Ханы не всегда были полными Императорами, но выбор в Государи был посредством удельных князей. А потому Китайские Императоры были на таковом же точно основании и правах, на каковых были в недавнем времени Римские Императоры, исключая некоторые периоды времен»167. В конце книги есть статья «Самократчайшее описание о взятии столичного китайского города Пейдзина разбойником Ли-Дзи-Чином, переведенное с латинского языка..»168. В своей работе архимандрит Софроний (Грибовский) не следует жестко за китайской историографией, а дает свои критические рассуждения: «Китайские Ханы не всегда были полными Императорами, но выбор в Государи был посредством удельных князей. А потому Китайские Императоры были на таковом же точно основании и правах, на каковых в недавнем времени Римские Императоры, выключая некоторые периоды времен, в которые в Китае были абсолютные Императоры… и самих Ханов в Китае не очень много было добрых»169.
Архимандриту Софронию (Грибовскому) принадлежит и еще одна интересная работа «Уведомление о начале бытия россиян в Пейдзине и о существовании в оном грекороссийской веры». В начале этого своего исторического исследования миссионер-историк писал: «Любопытство знать сказанные вещи родило во мне, по прибытии в Пейдзин, желание… прилежно везде искать, не осталось-ли где каких записок, из коих бы можно узнать желаемые мною предметы? Когда же в архиве отыскать оных не мог, то стал осматривать все углы, и по щастию в кладовой немалое количество оных сыскал, в коих между протчими сведениями не упущено известить и о начале существования Российскаго народа в Пейдзине и о посылке архимандритов со свитами. Такая находка действительна была придать желанию моему вящую охоту написать сие известие о первоначальном поселении русскаго народа в Пейдзине и о посылаемых в оный духовных чинах. Для порядочного же расположения пишемых мною известий, судил я разделить каждую часть оных на статьи и параграфы, выбирая из многаго одно только нужное. К сказанным рукописным замечаниям, для дополнения недостаточнаго, немало присовокуплено, или лучше сказать, в одно место снесено из 10-го тома главы 153 перевода из манджурскаго на российский язык сделаннаго, бывшим коллежским советником Алексеем Леонтиевым. Где же какое рукописи с печатными несходство, оное выносил я в ремарки, где ставил свои рассуждения и сомнения, в оных же ремарках помещал китайских и манджурских некоторых слов на российском языке значения»170.
Наследие архимандрита Софрония (Грибовского) оценивается по-разному. Архимандрит Авраамий (Часовников) писал: «Произведения архимандрита Софрония не самостоятельны и страдают от тяжести слога»171. Советские историки пришли к следующему выводу: «Первым российским историком Китая, очевидно, следует считать Софрония (Грибовского) (ум. 1814), главу VIII Российской духовной миссии в Пекине (1794–1807) … Не зная ни маньчжурского, ни китайского языков, Грибовский писал труды исследовательского характера, широко используя переводы учеников миссии. Ему принадлежит “Известие о Китайском, ныне Маньчжуро-Китайском государстве”, а также “Уведомление о начале бытия россиян в Пейдзине”»172.