Страница 54 из 131
— Это Southern 89 года, вам нравится?
— М-м-м, очень нежное.
Алессандро продолжает свой рассказ, наслаждаясь всеобщим любопытством, описывая все детали спектакля «Грубая сила», где вся публика превратилась в главного героя и принимала активное участие в представлении, с водными акробатами над головами зрителей в наполненной водой мембраной, которая была прикреплена к стене театра, и танцы, музыка и свет… Его сестёр захватил рассказ, и они уже не могут дождаться, когда смогут поехать в Нью-Йорк. Маргерита настаивает:
— Так что, мам? Ты сможешь побыть с Мануэлой? Прошу тебя, я сто лет не была в Нью-Йорке… После того, что рассказал Алекс, я чувствую, как меня зовёт Большое Яблоко!
Сильвия улыбается.
— Посмотрим.
Алессандро тоже улыбается и подхватывает нить своего рассказа, теперь он говорит о прекрасном ужине в Эмпайр-стейт-билдинг, опустив, естественно, вертолёт и, в первую очередь, сюрприз со словами на верхнем этаже. Маргерита, младшая из сестёр, слушает его с удовольствием и теперь часто хлопает глазами, удивлённая тем, что раньше не упала со стула.
— А зачем вы ездили в Нью-Йорк? То есть, для чего нужна была эта, выражаясь прямо, такая внезапная поездка, которая даже не имела ничего общего с работой?
Алессандро улыбается. Обед пока закончен. Момент подошёл, осталась только одна вещь.
— Извини, Дина… Я приехал с коробкой и положил её в холодильник. Не могла бы ты подать её к столу? Спасибо.
Дина исчезает. Алессандро наливает себе немного вина. Снова пытается распробовать его.
— И правда, папа… Этот Southern в самом деле очень изысканный, — говорит он и усиливает атмосферу ожидания, странной неизвестности.
Еле слышно звучат удары элегантных туфель его сестёр под столом. Мать спокойнее. Мужчины хранят спокойствие. Наконец, снова входит Дина, ставит в центр стола кексы и возвращается на кухню.
— М-м-м, какие вкусные… — говорит Сильвия. — Вижу, ты купил мои любимые, каштановые.
— Да, — говорит Алессандро. Затем он вытирает губы. Улыбается всем сидящим за столом и с поистине завидной безмятежностью объявляет: — Я решил жениться.
Сёстры одновременно сглатывают, отец удивлённо улыбается, мужья, знающие, что его ждёт, смотрят на него с радостью, которой требуют от них правила хорошего тона, в то время как сами думают, точнее, вспоминают о различных фазах своего собственного кошмара. Как Алессандро себе и представлял, его мать поражена больше остальных.
— Алекс! Я так рада за тебя!
А затем она заваливает его вопросами.
— А ты уже сказал её родителям?
— Да.
— И как они это восприняли?
— Чудесно, только что за вопросы ты задаёшь?
— Ну… сам понимаешь… такая разница в возрасте…
— Но с этим они уже смирились!
— Да, но они, возможно, думали, что это несерьёзно!
Все смеются.
— К тому же, если дело касается дочери… Да, в общем… Это всегда сложнее, — вмешивается отец, глядя на Маргериту и Клаудию и, в первую очередь, на их мужей.
Алессандро улыбается.
— Ну… Представь себе, когда я сказал им об этом, её отец упал с кресла…
Мать успокаивается.
— Он ничего не сломал?
Маргерита вмешивается:
— Мама, это же просто речевой оборот!
— Нет-нет… он на самом деле упал! Думаю, он просто не ожидал такого… На самом деле, когда твоя дочь такого возраста выходит замуж, уходит из родного дома, это, должно быть, производит подобный эффект…
После этих слов мать Алессандро оживляется, протягивает руку, берёт каштановый кексик и съедает его, полностью засунув в рот. Алессандро это замечает и улыбается, делая вид, что ничего не видел. Затем мать выбирает другой, на этот раз с орешками, ещё слаще, и точно также заставляет его исчезнуть. Алессандро начинает волноваться. Чёрт возьми. Она в самом деле занервничала! Не думал, что всё будет серьёзно до такой степени. Так что он поднимается и обнимает её. Его мать закрывает глаза и прижимается к сыну. И улыбается, а дочери начинают над ней подшучивать.
— Во-о-от… А с нами такого не было!
— Да, мы ни капельки тебя не волновали…
— Ты просто хотела отделаться от нас и всё… В этом всё дело!
— Мы были словно сводные сёстры, Гризельда и Анастасия, а Алекс – это твоя Золушка.
Алессандро садится на своё место.
— Эй, я думал, что я не Золушка, а принц!
— Ты принц для Ники!
— Мы хотим быть свидетельницами…
— Извините, но вы уже были одна для другой…
— Но одним из наших свидетелей всегда был ты!
— Вы же сами меня просили!
— Не забудь одну деталь: мы боялись, что ты расстроишься, потому что сам тогда не был женат!
— Ещё чего!
— Как бы там ни было, мы хотим дать несколько советов твоей невесте.
— Да, мы хотели бы обсудить с ней банкет!
— И платье…
— Ах да, и подарки!
— Да, это так важно!
— А вы уже решили, где поженитесь?
— И когда?
— Какие цветы будут в церкви?
— Как назовёте столики? Как будете приглашать людей?
— А гости… Сколько их будет?
— Это должно быть большое торжество…
— Эх…
Тут взгляд Алессандро пересекается со взглядами Давиде и Грегорио, которые посылают ему солидарные улыбки. Алессандро, не зная, что сделать, протягивает руку и опережает свою мать.
— Прости, мам… — и съедает последний каштановый кексик из коробки.
62
Они разгуливают по просторной гостиной.
— Прекрасно… Серьёзно… Я бы сам сюда переехал.
Пьетро удивлённо смотрит на Энрико.
— Ты что, за идиота меня держишь?
— Вовсе нет, мне здесь очень нравится, такой лофт во Фламинио… это просто мечта. К тому же, кажется, здесь тихо, и он такой большой, тут столько комнат, — Энрико прогуливается по дому, впечатлённый до глубины души. — А вокруг столько зелени… Словно ты живёшь в деревне, не покидая города.
— Да-да, я понял тебя. Всё равно, я бы предпочёл жить в своём собственном доме, со своей женой и своими детьми.
В один момент становится очевидно, до какой степени его огорчает эта ситуация. Энрико понимает это.
— Слушай, разве ты не хотел велосипед? Ну вот, теперь крути педали!
Пьетро смотрит на него шокированным взглядом.
— Что ты несёшь? Сдурел? Велосипедом был брак… И я бы с великим удовольствием продолжить крутить те же педали!
— Конечно же нет! Как раз наоборот! В твоём случае именно ты всё бросил, ты… ты сам искал этой ситуации, в отличие от того, что случилось со мной. Это меня бросила жена. А ты сам очень старался, чтобы тебя выгнали.
— Знаешь, слава богу, ты налоговый консультант, а не адвокат по разводам… потому что тогда, я уверен, Сюзанна наняла бы тебя, и ты заставил бы меня работать в поте лица.
— Видишь? Видишь?.. Всё, что тебя волнует на самом деле, – это деньги, а не возможность вернуться к ней. И ты жалеешь себя! По-моему, всё, что было раньше, – это чудо, а потом тебе захотелось слишком потянуть канат на себя… и он порвался!
— Когда ты такое говоришь, то вгоняешь меня в депрессию ещё больше… Получается, что кругом виноват я… Я разрезал канат и остался с его куском в руке, а с ним я могу сделать только одно…
Энрико с любопытством поднимает брови.
— Что?
— Повеситься.
— Хватит уже! Не говори так, не будь таким драматичным. Может, эта ситуация поможет тебе, окажется полезной… может, теперь, когда ты остался один, у тебя получится сделать выводы… к тому же… — продолжает он, указывая на лофт, — посмотри, что у тебя есть теперь.
— Это от одного клиента, который не платил мне годами, а я занимался всеми его делами… Раз уже это просто бесконечная история, он мог бы подогнать мне домик поближе к центру, ну или, я не знаю, ближе к моей семье.
— Отлично. Видишь, Пьетро? Это прекрасная мысль, ты мог бы быть рядом с детьми.
— Нет, я мог бы следить за своей женой!
— Ладно… В какой-то момент мне показалось, что ты искренне хочешь вернуться, но теперь я вижу, что нет, что в глубине души важные вещи тебя раздражают.