Страница 53 из 131
Симона берёт бутылку великолепного шампанского, бокалы из кухонного шкафа и возвращается в гостиную.
— Вот и мы… Не могли найти бокалы!
Все четверо садятся, пока Роберто откупоривает бутылку и разливает её содержимое, стараясь казаться настолько спокойным, насколько это вообще возможно.
60
Воскресенье, спокойный день, синее небо с лёгкими облаками. Час дня, кто-то только что вышел с воскресной службы в церкви, какая-то девушка гуляет со своим чёрным мастиффом: он большой и утягивает её за собой, чтобы выследить что-то неподалёку. Один синьор стоит в очереди у киоска.
— Можно мне «Мессаджеро» и «Реппублика»?..
Другой синьор, недовольный тем, что его опередили, протестует.
— Уже вышел посдений номер «Дове»? — быстро спрашивает он.
— Посмотрите на витрине… Он должен быть перед Вами. Его его там нет – значит, он ещё не вышел.
Синьор его не находит. Продавец в киоске, парень с пирсингом в брови, наклоняется вперёд, пытаясь прочитать задом наперёд названия на обложках.
— Вот же… вот… — показывает он ему газету, демонстрируя, что он гораздо внимательней свего клиента, хотя всю ночь провёл на дискотеке, а после неё сразу пошёл прямиком в киоск, не заходя домой. И этой ночью он так и не оказался ни в чьей постели. К сожалению.
Алессандро останавливается у «Эуклиде» на Винья Стеллути, а немного позже выходит с коробочкой кексов. Он купил пятнадцать, с коричневой глазурью, каштанами и сливками, которые так нравятся его матери, Сильвии. Алессандро улыбается, залезая в машину. Она единственная, кто будет переживать; она даже заплачет, я обниму её, и затем, съев несколько каштановых кексиков, чтобы перенести такой тяжкий груз, она исчезнет в молчании. Но в глубине души она обрадуется, я уверен. Ей всегда казалось странным, что я, её первенец, единственный из всех её детей ещё не женат, в отличие от детей её друзей и обеих моих младших сестёр. И вот, приняв окончательное решение, Алессандро направляется к своим родителям. Он ставит CD, сборник, который ему записала Ники. Находит подходящую песню. Home Майкла Бубле. Она заставляет тебя почувствовать себя в идеальной гармонии с миром. Как я раньше об этом не подумал? Я так счастлив, что принял это решение. Затем он улыбается своим мыслям. Какой же ты идиот, Алекс. Раньше ты не встречался с ней. Вдруг ему на ум приходит одна мысль, тень, как гром посреди ясного неба. Где она сейчас? Что она переживает в данный момент? Сделало ли её счастливой моё решение? То есть, наше решение. Потому что оно наше, правда? Не только моё… Или этот день для неё точно такой же, как все остальные? Он представляет её смеющейся в университете среди ребят её возраста, которые пялятся на неё, обсуждают её, когда она уходит, потом видит её с преподавателем у выхода из аудитории, с тем типом, который слишком долго задерживает на ней взгляд. Затем он видит её в любом другом месте, возможно, в очереди на почте, где она творит глупости с кем-то. Затем, словно прошло уже много времени, он видит её взрослой, одетой в женственный деловой костюм, серьёзной, делающей покупки в продуктовом магазине, или в офисе, заканчивающей работу с коллегой, который флиртует с ней. Он видит её спокойной, уравновешенной женщиной в полном смысле этого слова, уверенной в себе. И эти последние кадры убеждают его, стирают его беспочвенную ревность. Потому что Алессандро игнорирует то, что иногда интуиция даёт верные подсказки, и что очень скоро ему придётся столкнуться с этими страхами лицом к лицу. Наконец, он спокойно входит в сад у дома своих родителей.
61
Большая гостиная, окна которой выходят на зелень превосходных розовых кустов и виноградных лоз, обвивающих в зимнем саду прекрасную перголу.
— Мама? Папа? Вы дома?
Луиджи, его отец, пытается поставить на место какое-то растение.
— Как я рад видеть тебя, Алекс!
— Привет, — они обмениваются поцелуями, — а где мама?
— Она здесь… Сейчас придёт.
Через дыру в заборе вдруг появляется Сильвия вместе с Маргеритой и Клаудией, сёстрами Алессандро, и их мужьями, Грегорио и Давиде.
— Привет, мама! — Алессандро выходит им навстречу.
— Привет! Ты уже здесь! Видишь? Твои сёстры тоже приехали… У нас никогда не получалось побыть всем вместе.
Алессандро улыбается, здороваясь с ними.
— Ты права, мама. Просто в последнее время мне пришлось много работать.
— Кстати, ты до сих пор не рассказал нам, чем занимался в Нью-Йорке, — Грегорио, муж Маргериты, – налоговый консультант, о чём постоянно всем напоминает. — Вы собираетесь открывать там филиал? Сейчас это довольно удобно, с таким курсом доллара…
— Нет, я ездил туда не для этого, эта поездка была не по работе…
Давиде обнимает Клаудию, старшую из сестёр.
— Любовные дела? Знаешь, мы собираемся съездить куда-нибудь на Пасху.
— Правда? Тогда я вам могу посоветовать несколько мест, — Алессандро думает о Маусе.
Грегорио и Маргерита тут же влезают в разговор.
— Если мы найдём, с кем оставить девочек, то поедем с вами. Возьмёшь их к себе, мам?
— Не знаю, посмотрим… Когда в этом году Пасха? Может быть, нас пригласят Перкуччи.
Алессандро слушает всю эту болтовню, думая о том, каким любезным был Маус. Нет, я не могу его так наказывать.
Сильвия бросает взгляд на своего мужа.
— Луиджи… ты ещё долго?
Отец Алессандро смотрит на последнюю ветку и натягивает зелёную ленту, которая будет её поддерживать.
— Уже всё! Вот и я, дорогая, готовый к любым приключениям.
— Нам просто пора за стол.
— Всё зависит от того, что у нас на обед. Иногда даже это может стать опасным приключением…
— Шутник… Дина, наша горничная, чудесно готовит.
— Да, любимая, — Луиджи обнимает Сильвию. — Но я имел в виду не её, а тебя.
Сильвия отстраняется.
— Какой ты вредный… Я всегда тебе готовила что-нибудь вкусненькое. Вспомни-ка себя, когда мы поженились, ты был в завидной форме, и с тех пор ты только и делал, что толстел. Только сейчас, когда готовит она, ты стал худеть. Видишь?.. Мне нужно было уйти с кухни намного раньше.
— Любовь моя! Это ведь была просто шутка… К тому же, это не так, я был в форме всегда, я много ел, но и двигался тоже много…
Услышав глупый намёк от своего мужа, Сильвия немного краснеет и быстро меняет тему.
— Итак, я распорядилась устроить обед в новом дворике… На керамическом столе, который нам только что привезли прямиком с Искьи.
— Фантастика!
— А он не разобьётся?
— Я попросила вашего отца купить эти металлические штуки с крышками, которые нагреваются…
— Сеточки, мама, они называются тепловые сетки.
— Как хотите, в общем, мы поставили их, так что всё будет хорошо.
В одно мгновение все пересекают двор и занимают свои места.
— По правде сказать, тут очень хорошо.
Алессандро сразу же наливает немного воды своей матери, сидящей рядом с ним, его сёстры разворачивают свои салфетки и кладут их себе на колени, в то время как их мужья хватают вино. Дина здоровается с входящими.
— Всем добрый день…
Сильвия нарезает хлеб на блюде слева от себя.
— Я поставила музыку…
Луиджи со смехом подходит и садится во главе стола. В этот момент до них доносятся два высоких голоса из глубины сада, это классическая музыка. Вивальди. Оперные арии.
— Идеально для такого хорошего дня, как сегодня, правда? — разворачивает он салфетку и тоже кладёт её на колени. — Ну давай, рассказывай, повеселился в Нью-Йорке?
— Очень.
— С кем ты ездил?
— С Ники.
Маргерита смотрит на Клаудию.
— Ничего себе, а они уже долго встречаются с этой девочкой, — комментирует она шёпотом.
— Т-с-с, — отвечает ей Клаудия, улыбаясь, чтобы Алессандро их не услышал.
Сильвия, которая замечает их жесты, словно сходит с ума.
— Ах, как хорошо, и где вы побывали?
Алессандро рассказывает им о путешествии, упоминая улицы и театры, новые магазины и рестораны, пока одно за другим подают первые блюда, апельсиновое ризотто, макароны с баклажанами и рикотту, сопровождаемые хорошим белым вином.