Страница 128 из 131
— Не волнуйся, ты очень красивая.
Кристина изумляется, наверное, из-за того, что уже очень давно не слышала этой фразы. Именно от него.
Флавио улыбается, рассматривает её и замечает то, на что довольно давно не обращал внимания: волосы, их цвет, укладка, маленькие морщинки на её губах, эта глубина в её взгляде. Он вдруг вспоминает слова Алессандро: «Твоя жена уже могла встретить другого… а тебе всё равно».
Флавио опускает взгляд. Кристина замечает это и пристально смотрит на него, нахмурив брови, обеспокоенная тем, что сейчас может происходить в его голове.
Флавио поднимает глаза.
— Я хочу кое о чём спросить тебя, Кристина…
Она хранит молчание. Флавио вздыхает и говорит всё разом.
— Как ты думаешь, мы могли бы попробовать всё начать сначала? Эта разлука заставила меня понять многое. Возможно, это было шансом для нас обоих встретить новую любовь и сделать так, чтобы с ними у нас всё вышло замечательно, но в то же время мы могли снова потерпеть неудачу. В первые месяцы всегда всё хорошо… сложности приходят через год-другой, а мы с тобой долго прожили вместе. Я говорю тебе это не потому, что привык к тебе, и не потому, что думаю, будто возобновить отношения между людьми, которые уже давно друг друга знают и многое пережили, будет намного проще… Я говорю это, потому что люблю тебя, потому что ты каждый день разная, а я не смог понять этого. Ты была такой все эти годы, — Флавио улыбается. — Сначала всё было чудесно, но потом мы приелись друг другу, потеряли себя, впали в спячку… Но не хотела бы ты начать просыпаться каждый день в этом смысле со мной?
Кристина не отвечает. Она молча подходит и обнимает его.
— Ты не представляешь, как же мне хотелось, чтобы ты пришёл и сказал мне всё это.
Флавио целует её и тут же начинает плакать. Солёные слёзы текут по его щекам, по губам, соединяясь с его улыбкой и смехом.
— Мы похожи на двух малышей…
Флавио смотрит на неё и прижимает к себе.
— Я люблю тебя… Прости меня…
Кристина прячется в поцелуе. Затем она немного отстраняется от него и прижимается к его щеке, закрывая глаза.
— Это ты меня прости, любимый…
Она вспоминает всё, что произошло с тех пор, как Флавио ушёл из дома. А он закрывает глаза и думает о словах Алессандро, но на этот раз у него нет права задавать ей этот вопрос, потому что взросление также означает и отказ от требования некоторых ответов, от поиска уверенности, взросление – это умение давать уверенность тому, кого ты любишь.
— Любовь моя… Мы снова вместе. Это единственное, что имеет значение.
Кристина ещё крепче обнимает его и снова чувствует всю любовь, которая их соединяет.
155
В дверь только что постучали, и Симона идёт открывать. А когда видит его, очень удивляется.
— Алекс…
— Привет, — очевидно, он смущён, но при этом улыбается. — Рад видеть тебя.
Тут же появляется Роберто с газетой в руках.
— Кто там? Это ко мне? Я жду посылку, — когда он видит гостя, то открывает рот от удивления. — Алекс, как здорово видеть тебя здесь… — он говорит это искренне, потому что в глубине души он очень сожалеет о том, как всё закончилось, и отчасти данная ситуация выбивает его из колеи. — Прошу, заходи. Хочешь чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо.
— Давай, заходи, не стой в дверях.
Симона закрывает дверь. Она смотрит на Роберто, слегка приподняв брови, словно говоря: «Что нам теперь делать?» Между тем Алессандро делает несколько шагов и осматривается. В этот момент приходит Маттео.
— Эй! Привет, Алекс!
— Привет, как ты? — они комически пожимают друг други руки.
На этот раз Симона и Роберто весело улыбаются, наблюдая эту сцену.
— Знаешь… — продолжает Маттео. — Мне очень жаль… То есть, это, конечно, ваше дело… и я не хочу в это лезть… Но ты мне пообещал, что мы прокатимся на лошади, а потом мы так и не сделали этого…
Алессандро умиляется его наивности.
— Ты прав. Мы это сделаем, обещаю тебе, что бы ни случилось, мы прокатимся на лошади… — он нежно треплет шевелюру мальчика.
Маттео смотрит на него, словно сканируя с помощью интуиции.
— Ты принёс очередное письмо?
— Нет… — но Алессандро не успевает ответить.
— Иди в свою комнату, Маттео, — Симона встаёт и направляется к сыну.
— Но это нечестно, я уже достаточно взрослый, я способен всё это понять!
— Я сказала, чтобы ты шёл в свою комнату… — она едва не выталкивает его в коридор, пока Маттео, наконец, не подчиняется, он быстро идёт к себе, хлопает дверью и закрывается в своей комнате.
Симона качает головой и быстро возвращается в гостиную, заинтригованная, переполненная эмоциями, с ускоренно бьющимся сердцем. Что же на этот раз? — спрашивает она себя. Затем она садится напротив Алессандро и глубоко вздыхает.
Роберто снова берётся за своё.
— Ты уверен, что ничего не хочешь? Кока-Кола… битер… а ещё у нас наверняка есть какие-то соки.
— Нет-нет, я ничего не хочу, правда, — затем он делает небольшую паузу и спокойно продолжает: — Я очень сожалею о том, что произошло, всё было так… в таком… хаосе, в общем, мне бы хотелось, чтобы всё было иначе!
Роберто согласно кивает.
— Кому ты это говоришь!
Симона ударяет его в бедро.
— Не перебивай!
— Я просто хотел показать свою солидарность с ним, хотел, чтобы он знал, что нам тоже очень жаль.
— Итак… — улыбается Алессандро, — единственное, чего я хочу, это чтобы ваша дочь была счастлива.
Роберто снова перебивает.
— Мы тоже…
Симона раздражённо смотрит на него, но Алессандро продолжает, как ни в чём не бывало.
— Я пришёл к вам, чтобы поговорить… Мне бы очень хотелось кое-что объяснить Ники…
На этот раз прерывает его Симона, чтобы он не успел наговорить им лишнего.
— Алекс… я была бы рада, если бы вы с Ники сейчас поговорили, но она уехала…
156
Длинные волны разбиваются о пляж Бланка рядом с Пуэрто дель Росарио. Сильный, порывистый ветер дует весь день, с силой закручивая в вихри песок. Чайки разворачивают свои крылья, позволяя ветру унести себя далеко-далеко. Они пугливо играют, внезапно сбегают от своей стаи и возвращаются обратно, проскользив по волнам. Мятежные, голодные, хищные, в поисках еды они вылавливают из моря маленьких рыбок, которых тут же проглатывают прямо в полёте.
Ники одна гуляет по пляжу. Волосы из-за ветра лезут ей в лицо, закрывают глаза, и она как маленькая машет руками, пытаясь убрать их назад. Она делает это кистью руки, практически непрерывно трёт лицо, убирая волосы с силой и яростью, но это лишь вопрос нескольких мгновений. Потому что эти действия ни к чему не приводят. Ветер снова спутывает её волосы и заставляет её повторять все эти жесты со всё большим раздражением.
Ники останавливается у большого камня. Она садится, наблюдает за морем, опирясь локтями о колени. Она что-то ищет вдали, за линией горизонта, что-то или кого-то, пиратский корабль, парусную лодку или что-то ещё, что могло бы прийти ей на помощь. Но это просто невозможно. И нет ничего ужасней, чем это чувство, чувство понимания и нетерпения поднимается откуда-то изнутри, оно похищает тебя, овладевает тобой, с силой бьёт тебя о песок, хватает тебя за запястья, жжёт где-то внутри живота, чтобы пригвоздить тебя к земле. Так ощущает себя Ники, парализованная этим чувством. Всё вдруг стало казаться ей таким ясным, таким резким, как закат, как палящее солнце, которое целый день светит над этим пляжем. Да, теперь Ники знает. Она несчастна. И ещё больше осознает другое. Она ошиблась. Нет ничего ужаснее, чем понимать, что ты принял неправильное решение, которое теперь не можешь изменить, то есть, ты не можешь вернуть всё назад, потому что это решение было окончательным. Да, нет ничего хуже. Нет, думает Ники. Ещё хуже, когда это решение, этот неосторожный выбор касается любви. Внезапно она начинает чувствовать себя маленькой и одинокой, чувствует боль в сердце, глаза её наполняются слезами, и ей хочется кричать, рыдать… Вот только слёз у неё уже не осталось. Никто этого не заметил, но с начала этих каникул она только и делает, что плачет, спрятавшись от всех: в квартире, в ванной, во время своих одиноких прогулок, в постели. Она смеялась лишь однажды. Когда вспомнила, как Эрика впервые порвала с Джо, своим первым парнем, и начала встречаться с другим. Они были в институте, Эрика весь урок математики проплакала, а Ники издевалась над ней. Она всё помнит, как будто это было вчера. «Видите? Вы все хотите встречаться с другим, а потом вам хочется вернуться к бывшему… Все вы одинаковые, знаешь, сколько таких историй я слышала?»