Страница 22 из 33
― Нет, нет, ― поспешно отказался дож. ― Не надо. Что хотел ты поведать нам?
Оборванный старик поднял голову.
― Дайте мне судно, ваша милость, ― ясным голосом проговорил он, ― и я приведу его в Офир,[43] (43) страну золота.
― В Офир... ― пробормотал дож. ― Ты нашел Офир?
― Нашел, ― ответил старик, ― и пробыл там девять месяцев, ибо нам нужно было чинить корабль.
Дож переглянулся со своим ученым советником епископом Порденонским.
― Где же находится Офир? ― спросил он старого купца.
― В трех месяцах пути отсюда, ― ответил тот. – Надо обогнуть Африку, а затем плыть на полночь.
Епископ Порденонский настороженно подался вперед.
― Разве Офир на берегу моря?
― Нет. Офир лежит в девяти днях пути от морского побережья и простирается вокруг великого озера, синего, как сапфир.
Епископ Порденонский слегка кивнул.
― Но как же вы попали в глубь страны? ― спросил дож. ― Ведь, говорят, Офир отделяют от моря непроходимые горы и пустыни.
― Да, ― сказал корабельщик Фиальго, ― в Офир нет путей. Пустыня кишит львами, а горы ― хрустальные и гладкие, как муранское стекло.[44] (44)
― И все же ты преодолел их? ― воскликнул дож.
― Да. Когда мы чинили корабль, сильно потрепанный бурями, на берег пришли люди в белых одеждах, окаймленных пурпурными полосами, и обратились к нам с приветом.
― Чернокожие? ― спросил епископ.
― Нет, монсеньер. Белые, как англичане, а волосы их длинные, посыпанные золотой пудрой. Они очень красивы.
― А что, они были вооружены? ― осведомился дож.
― У них были золотые копья. Они велели нам взять все железные предметы и обменять их в Офире на золото. Ибо в Офире нет железа. И они следили, чтобы мы взяли все железо: ― якоря, цепи, оружие, даже гвозди, которыми был сбит наш корабль.
― И что же дальше? ― спросил дож.
― На берегу нас ждало стадо крылатых мулов, числом около шестидесяти. Их крылья похожи на лебединые. Называют их пегасами.
― Пегас... ― задумчиво проговорил ученый епископ. – Об этом до нас дошли сведения еще от древних греков. Похоже, что греки действительно знали Офир.
― В Офире и в самом деле говорят по-гречески, ― заявил старый купец. ― Я знаю немного греческий язык, потому что в каждом порту есть какой-нибудь вор с Крита или из Смирны.
― Это интересные вести, ― пробормотал епископ. ― А что, жители Офира ― христиане?
― Да простит мне бог, ― ответил Фиальго, ― но они настоящие язычники, монсеньер. Почитают некоего Аполлона, или как там его называют.
Епископ Порденонский покачал головой.
― Что ж, это согласуется. Вероятно, они – потомки греков, которых занесло туда морской бурей после завоевания Трои. Что же дальше?
― Дальше? ― заговорил Джованни Фиальго. ― Дальше ― погрузили мы наше железо на этих крылатых ослов. Троим из нас ― мне, некоему Чико из Кадикса и Маноло Перейра из Коимбре ― дали крылатых коней, и вот, предводительствуемые офирскими воинами, мы полетели прямо на восток. Дорога длилась девять дней. Каждую ночь мы спускались на землю, чтобы пегасы могли попастись и напиться. Они питаются только асфоделями и нарциссами.
― Видно, что греческого происхождения, ― проворчал епископ.
― На девятый день мы увидели озеро, синее, как сапфир, ― продолжал старый купец. ― Мы спешились на его берегу. В озере водятся серебряные рыбы с рубиновыми глазами. А песок вокруг этого озера, ваша милость, состоит из одних жемчужин, крупных, как галька. Маноло пал наземь и начал загребать жемчуг полными горстями; и тут один из наших провожатых сказал, что это ― отличный песок, из него в Офире жгут известь.
Дож широко раскрыл глаза.
― Известь из жемчуга! Поразительно!
― Потом нас повели в королевский дворец. Он весь был из алебастра, только крыша золотая, и она сияла, как солнце. Там нас приняла офирская королева, сидящая на хрустальном троне.
― Разве в Офире царствует женщина? ― удивился епископ.
― Да, монсеньер. Женщина ослепительной красоты, подобная некоей богине.
― Видимо, одна из амазонок, ― задумчиво произнес епископ.
― А как другие женщины? ― с любопытством спросил дож. ― Понимаешь, я говорю о женщинах вообще ― есть там красивые?
Корабельщик всплеснул руками.
― Ах, ваша милость, таких не было даже в Лиссабоне во времена моей юности!
Дож замахал рукой.
― Не болтай чепухи! Говорят, в Лиссабоне женщины черные, как кошки. Вот в Венеции, старик, в Венеции каких-нибудь тридцать лет назад ― о, какие здесь были женщины! Прямо с полотен Тициана! Так что же офирские женщины? Рассказывай...
― Я уже стар, ваша милость, ― сказал Фиальго. – Зато Маноло мог бы вам порассказать кое о чем, если бы его не убили мусульмане, захватившие нас у Балеар.
― А он многое мог бы рассказать? ― с интересом спросил дож.
― Матерь божия, ― воскликнул купец. ― Вы бы даже не поверили, ваша милость. Скажу лишь, что за две недели нашего пребывания в Офире Маноло исхудал так, что его можно было вытряхнуть из собственных штанов.
― А что королева?
― На королеве был железный пояс и железные браслеты. «Говорят, у тебя есть железо, ― сказала она мне. – Арабские купцы иногда продают нам железо».
― Арабские купцы! ― вскричал дож, ударив кулаком по подлокотнику трона. ― Вот видите, эти бездельники выхватывают из-под носа все наши рынки! Мы не потерпим этого, дело касается высших интересов Венецианской республики! Железо в Офир должны поставлять только мы, и точка! Я дам тебе три корабля, Джованни, три корабля, наполненные железом.
Епископ поднял руку.
― Что же было дальше, Джованни?
― Королева предложила мне за железо золото того же веса.
― И ты, конечно, принял, разбойник!
― Нет, монсеньер. Я сказал, что продаю железо не на вес, а по объему.
― Правильно, ― вставил епископ. ― Золото тяжелее.
― Особенно офирское, монсеньер. Оно в три раза тяжелее обычного и цвет имеет красный, как пламя. Тогда королева приказала выковать из золота такой же якорь, такие же гвозди, такие же цепи и такие же мечи, как наши, железные. Поэтому нам и пришлось подождать там неделю-другую.
― Зачем же им железо? ― удивился дож.
― Оно у них величайшая редкость, ваша милость, ― ответил купец. ― Из него делают украшения и деньги. Железные гвозди они прячут в шкатулках как сокровище. Они утверждают, будто железо красивее золота.
Дож прикрыл глаза веками, похожими на веки индюка.
― Странно, ― проворчал он. ― Это чрезвычайно странно, Джованни. Что же было потом?
― Потом все это золото погрузили на крылатых мулов и отправили нас тем же путем на побережье. Там мы снова сколотили наше судно золотыми гвоздями, повесили золотой якорь на золотую цепь. Порванные снасти и паруса мы заменили шелковыми и с попутным ветром отплыли домой.
― А жемчуг? ― спросил дож. ― Жемчуга вы с собой не взяли?
― Не взяли, ― ответил Фиальго. ― Прошу прощенья – ведь жемчужин там было, как песчинок. Лишь несколько зерен застряло в наших туфлях, да их отобрали алжирские язычники, напавшие на нас у Балеарских островов.
― Этот рассказ, ― пробормотал дож, ― кажется весьма правдоподобным.
Епископ слегка кивнул.
― А что животный мир, ― вдруг спохватился он. – Есть там, в Офире, например, кентавры?
― О них я не слыхал, монсеньер, ― учтиво ответил корабельщик. ― Зато там есть фламинго.
Епископ фыркнул.
― Ты, наверное, ошибся. Фламинго ведь водятся в Египте ― известно, что у них только одна нога.
― Еще у них есть дикие ослы, ― продолжал Фиальго, ― ослы с черными и белыми полосами, как тигры.
Епископ подозрительно взглянул на старика.
― Послушай, не думаешь ли ты смеяться над нами? Кто когда видел полосатых ослов? Одно мне непонятно, Джованни. Ты утверждаешь, будто через офирские горы вы летели на крылатых мулах.
43
Офир — в библейских текстах — далекая страна, богатая золотом и южными плодами; в эпоху раннего Возрождения делались попытки определить ее подлинное местонахождение.
44
Муранское стекло — высококачественное стекло; по названию острова Мурано близ Венеции.