Страница 8 из 16
– Ты не похож на умалишенного, но то, что ты говоришь, лишено здравого смысла, – сказала Эмма отстранившись. – Я пытаюсь побороть свои чувства, избавиться от непрошенных мыслей об этом человеке, а ты предлагаешь их развивать. Ты разводишь костер, в котором я должна буду сгореть.
– Милая моя, твои чувства возникли не случайно, – проговорил Винсент назидательно. – Они возникли задолго до нашей с тобой встречи. Они возникли в тот самый момент, когда незнакомый мальчик столкнул тебя в реку.
– Зачем, зачем ты снова об этом вспоминаешь? – воскликнула Эмма. Встала, отошла от Винсента. – Мне тогда было десять лет или чуть больше. Сейчас мне пятьдесят…
– Или чуть меньше? – спросил Винсент с улыбкой.
– Чуть меньше, – машинально ответила он, улыбнулась. – Я веду себя глупо. Да?
– Да, – подтвердил Винсент.
– Что же мне делать? – спросила она растерянно.
– Лететь к нему, – ответил Винсент.
– Не-е-е-т! – воскликнула она, отмахнувшись. – Нет, Винсент.
– Да, Эмма, да, – он встал, прижал ее к груди. – Да.
– Ну, хорошо, – проговорила она со вздохом. – Хорошо.
– Вот и прекрасно, – обрадовался Винсент. – А то я думал, что мой гениальный план вот-вот провалится. Я рад, что этого не произошло. Слушай внимательно и запоминай…
Чем больше Винсент говорил, тем сильнее удивлялась Эмма.
– Господи, я прожила с тобой столько лет и даже не подозревала, какой ты! – воскликнула она.
– Да, я – великий выдумщик, – улыбнулся Винсент. – Считай, что это – старческий маразм или что-то в этом роде.
– Я люблю тебя, Винсент, люблю, – Эмма прижалась к его груди.
– Именно поэтому я поручаю тебе это безнадежное дело, – сказал Винсент с улыбкой. – Я знаю, ты выполнишь все мои…
– Капризы, – подсказала Эмма и звонко рассмеялась.
– Какое милое словечко: «капризы»! – Винсент, поцеловав ее в лоб. – Ты – гений, Эмма. Теперь я не сомневаюсь, что все произойдет так, как я задумал.
– Я тоже в этом не сомневаюсь, – сказала Эмма…
Прошло чуть больше недели после того, как Максим вернулся с острова. Этого времени хватило, чтобы стереть в его памяти почти все воспоминания о его обитателях. Слишком много проблем и забот навалилось на Максима. Он не успевал избавиться от одной неприятности, ее место тут же занимала другая. Казалось, им не будет конца. Некому было заткнуть рог изобилия, из которого они сыпались. Каждый раз, когда открывалась дверь, Максим вздрагивал.
– Если ты еще раз скажешь мне о чем-то плохом, я тебя убью, – в сердцах воскликнул он, швырнув в Стаса теннисным мячиком – трофеем с Уимблдонского турнира. Стас увернулся, захлопнул дверь, но через минуту вновь ее открыл.
– Что? – закричал Максим.
– К вам… дама, – ответил Стас, изобразив на лице удивление.
– Гони ее отсюда. Мне сейчас до дам нет никакого дела, – стукнув кулаком по столу, рявкнул Максим.
Стас медленно потянул дверь на себя, но она почему-то распахнулась. И прежде чем Максим успел произнести очередную тираду, на пороге появилась незнакомка, которую он так долго и безнадежно ждал. Он неожиданности Максим потерял дар речи, остолбенел. Несколько секунд он сидел без движения и, не мигая, смотрел на даму, стоящую в дверях.
– Вы позволите мне войти? – нарушила она молчание. Ее голос показался Максиму знакомым.
– Да, входите, – сказал он, поднявшись. – Присаживайтесь.
– Сварить вам кофе? – спросил Стас.
– Да, – ответила дама.
– Нет, – ответил Максим, но тут же добавил: – Конечно.
Стас понимающе кивнул, закрыл дверь.
– Здравствуйте, Максим Михайлович, – сказала дама, присев на край стула. – Я не удивляюсь такому странному приему. Вы меня не звали, не ждали…
– Ждал, – сказал он, глядя в ее глаза.
– Ждали не меня, – проговорила она с улыбкой. – Я слышала все, что вы сказали своему секретарю за минуту до моего появления.
– Извините, – сказал он. Сел за стол, провел рукой по лицу. – Слишком много дурных новостей приходится выслушивать последнее время. Нервы сдают. Кто вы? Что вас ко мне привело?
– Неужели вы меня не узнали? – встала, повернулась к нему вполоборота, чуть приподняла голову, проговорила, глядя вдаль:
– Мое имя – Истина. Я привезла вам привет с острова Святой Елены.
– Боже мой, Эмма! – воскликнул Максим. Вскочил, подбежал к ней, сжал ее руки в своих, поднес к губам.
– Как я счастлив, как рад вас видеть, Эмма.
Распахнулась дверь, вошел Стас. Он чуть не уронил поднос. Никогда прежде Стас не видел Алексеева таким счастливым. Никогда его глаза так не сияли. Никогда на щеках не пылал румянец. Никогда он не целовал дамам руки.
– Ваш кофе, – сказал Стас не своим голосом.
– Спасибо, – ответили Эмма и Максим, продолжая смотреть друг на друга.
Стас поставил поднос на стол, вышел, плотно прикрыв дверь.
– О, ля-ля, – сказал он, почесав затылок. – По-моему наш Максим Михайлович влип по полной программе. Хотя… – усмехнулся. – Я бы то же был не прочь приударить за та-а-акой дамочкой. Есть в ней что-то особенное. Что-то такое, что заставляет мужиков терять головы. Но в нашем конкретном случае это ни к чему. Фирма на грани банкротства. Того и гляди рухнет последний оплот дворянства. Поэтому хотя бы у одного человека должна быть голова на месте. Я беру на себя эту почетную и ответственную миссию, – сказал Стас, усаживаясь за стол.
– Вы к нам надолго? – спросил Максим.
– Навсегда, – ответила Эмма.
– Навсегда, – повторил Максим с улыбкой. Глаза засияли. Радость разлилась по всему телу. Максим хотел прижать Эмму к груди, расцеловать ее бледное лицо, но ее слова охладили его пыл.
– Я пошутила, Максим Михайлович, пошутила. Я приехала на три дня. Только на три дня или всего на три дня, как вам будет угодно.
– На три дня, – повторил он, выпуская ее руки. – На три, – улыбнулся. – Пейте кофе, пока он не остыл.
Подал Эмме чашку. Она присела к столу, сделала несколько глотков. Максим взял свою чашку, выпил сразу весь кофе. Да так и остался стоять с ней в руках.
– Я приехала в Москву по очень важному делу, которое касается вас, Максим Михайлович, – сказала Эмма, глядя на него снизу вверх. – Это не шутка. Это вопрос серьезный. Я бы даже сказала – щекотливый. Так ведь можно сказать?
– Да, – подтвердил Максим, чуть не выронив чашку.
– Да поставьте вы ее, – попросила Эмма. – Сядьте.
Максим повиновался. Сел чуть поодаль, положил руки на колени.
– Винсент решил усыновить вас, поэтому я здесь, – сказала Эмма. Максим рассмеялся.
– Я слышал, что усыновляют младенцев и маленьких детей. Но я уже давно вышел из этого счастливого возраста.
– Да, это так, – подтвердила Эмма. – Винсент это осознает, поэтому в слово «усыновить» он вкладывает другой смысл. Он предлагает вам, Максим Михайлович, стать его деловым партнером с правом наследования его части.
– Но, тогда вам, Эмма, ничего не достанется. Или у вас и на этот счет есть предложения, – Максим пробуравил ее недобрым взглядом. Он начал сердиться. Радость сменилась раздражением. Ему захотелось поскорее выпроводить Эмму и никогда больше не встречаться с ней. Но было невежливо просто указать ей на дверь. Нужно было что-то придумать. Максим посмотрел на часы. Эмма улыбнулась, поднялась.
– Извините, что побеспокоила вас, господин Алексеев, – сказала она сухо и пошла к двери.
– Постойте, – Максим вскочил. Эмма обернулась, посмотрела на него с нежным сочувствием, сказала:
– Вы мне очень-очень симпатичны, Максим Михайлович, наверно, поэтому я вижу и чувствую вас… Вы хотите поскорее от меня отделаться, но не знаете, как это лучше сделать. Вы занятой человек. Простите… Мне не нужно было приезжать, – голос дрогнул. Она взялась за ручку двери.
– Да постойте же, Эмма, – взмолился Максим. Подошел к ней, взял за руку. – Вы ведь в Москве впервые? – она кивнула. – Хотите, я ее вам покажу? Покажу Москву глазами москвича. Покажу все, что можно, и даже то, что нельзя.