Вершина мира (сборник)

– Приходите вечером на ужин. Нынче утром рыбаки выловили громадного тунца. Я сам его приготовлю для вас.

– Приду непременно, – пообещал Максим.

Винсент пожал ему руку, ушел. А Максим еще долго сидел на камне, наблюдая за набегающими на берег волнами. Думал о том, какой бы могла быть их не состоявшаяся с Эммой встреча. Поймал себя на мысли, что впервые так много времени размышляет о женщине. Чужой, далекой, как Марс женщине. Усмехнулся:

– Ее недосягаемость меня пугает, но, несмотря на это, я готовлюсь к межгалактическому перелету. Готовлюсь, потому что не верю в ее неприступность. Она себе такой странный образ придумала, чтобы отпугивать кавалеров, – Максима эта мысль обрадовала. – Да-да, Эмма боится себя, иначе, зачем ей прятать глаза за вуалью? Зачем вуалировать то, что не может причинить никому зла?

Максим поднялся, пошел по берегу, поддавая ногами камешки. Его переполняла радость от того, что он так легко разгадал ребус по имени Эмма. Теперь на очереди Винсент. Максим не сомневался, что ему удастся вывести на чистую воду и этого святошу…

На закате Максим пришел в таверну. Принес Винсенту бутылку коллекционной водки, которую предусмотрительный Стас положил ему в чемодан.

– О, ля-ля! – воскликнул Винсент. – Благодарю вас за такой царский подарок. Я слышал, у вас в России люди снова играют в царей и челядь. Что своим дворянским происхождением не хвастает только ленивый. Так?

– Вас ввели в заблуждение, господин Винсент. Мы так же, как прежде проповедуем идеи равенства и братства, – сказал Максим с серьезным видом. Ему не хотелось развивать эту тему. Не так давно он стал почетным членом Дворянского собрания. И водка, которую он принес Винсенту, – подарок братьев дворян.

– Царская водка – будущему царю, – сказал глава общества, вручая ее Максиму. – Надеюсь, ваш вклад в процветание отечества будет оценен не только нами, но и нашими союзниками.

Максим присягнул на верность отечеству. Но теперь он понимает, как смешны люди, играющие в эту игру. Как смешон он, Максим Алексеев, раздувшийся от собственной значимости, как мыльный пузырь. Какой он царь? Марионетка, дергающаяся на веревочках. А вот Винсент мог бы претендовать на эту роль. Но ему это совершенно не нужно. У него другие жизненные ценности.

– Скажите, Винсент, вы счастливый человек? – спросил Максим.

– Да-а-а, – ответил тот с улыбкой. Глаза засияли. – Да, Максим Михайлович, я счастливый человек. Присаживайтесь к столу, – сам сел напротив. – Быть счастливым удается не всем. Люди вечно чем-то недовольны. Они не могут наслаждаться малым. Не желают собирать хрусталики счастья. Им подавай все сразу в огромных количествах. Но так, к счастью, не бывает. Счастье – это миг, мгновение, пролетающее мимо. Успел заметить и осознать его – радуйся. Не успел, смотри внимательней и жди, когда оно снова появится на горизонте. Знаете, в чем ваша беда, Максим Михайлович? – задал он неожиданный вопрос, который застал Максима врасплох. На его лице отразилось крайнее недоумение.

– Вы не умеете радоваться, – пояснил Винсент. – Вы неправильно радуетесь. Да-да, вы, Максим Михайлович, дуетесь, пыжитесь, чтобы все увидели, как вам хорошо. А все видят, как вам плохо. У вас глаза тусклые, безжизненные. Нет огня, нет молодецкого задора в вашем взгляде, Максим Михайлович. Такое впечатление, что вам лет сто, как минимум. Неужели вас жизнь так сильно трепала, что вы раньше времени состарились?

– Да нет, – ответил Максим. – Не сильно. Просто я никак не могу со смертью отца смириться.

– О, простите, я не желал причинить вам боль, – Винсент прижал руку к груди. – Примите мои соболезнования. И не грустите долго о том, чего нельзя вернуть. Все мы смертны. Никто не останется здесь навек. Никто.

Винсент поднялся, пошел за тунцом. Максим остался один. Осмотрелся. Посетителей в таверне стало больше. Но все они так тихо себя вели, словно играли роли статистов.

– Не обращайте внимания на наших еленцев, – сказал Винсент, поставив на стол большое блюдо. – Мы все здесь люди немногословные. Мы все долго размышляем над сказанными словами. Мы все руководствуемся правилом: «говори, юноша, если нужно, когда будешь спрошен, говори главное, многое в немногих словах. Будь, как знающий и, вместе, как умеющий молчать».[3] Так что, Максим Михайлович, не удивляйтесь, если на ваш вопрос собеседник ответит через несколько дней. Радуйтесь, что дождались ответа, – Винсент рассмеялся, сел за стол. – За ваше здоровье, господин Алексеев. За ваше избавление от меланхолии. За радость, которая непременно загорится в ваших глазах.

– Благодарю, – сказал Максим. – За вас, Винсент.

Винсент принялся за тунца. Прием пищи для него, по-видимому, был ритуалом особым. Максим залюбовался им, забыв о чувстве голода, донимавшем его весь день. Винсент заметив, что гость ничего не ест, покачал головой.

– Я совсем забыл, что вы, русские, после первой не закусываете, – наполнил рюмки. – За вас, Максим Михайлович. Кушайте, тунец быстро остывает.

– Вы удивительный человек, Винсент, – сказал Максим с улыбкой. – Мне повезло, что судьба нас с вами свела. Надеюсь, наше знакомство поможет мне ответить на многие вопросы. И я наконец-то стану счастливым человеком.

– Непременно станете, – проговорил Винсент. – Если поможете мне прикончить эту рыбину…

После ужина они долго сидели и молчали, глядя на звездное небо. Максима впервые молчание не тяготило. Оно ему нравилось. В нем было что-то таинственное, предчувствие чего-то. Винсент повернул голову, сказал:

– Вы же хотели узнать, как мы с Эммой познакомились.

Максим кивнул, хотя не мог припомнить, когда задал ему этот вопрос. Да, он думал об этом. Думал весь вечер. И сейчас, глядя на звезды, решил, что Эмма не могла не влюбиться в Винсента. Он очень красивый мужчина.

– Вам не стоит думать, что я сразил Эмму наповал свои обаянием, – сказал Винсент с долей иронии. – Мое обаяние ее напугало. Да-да, она меня испугалась. Мне пришлось прибегнуть к помощи магов и чародеев, чтобы заполучить этого ангелочка. Да, были времена! – Винсент рассмеялся. – Вы мне верите, а я болтаю вздор. Болтаю чепуху, потому что не хочу вам ничего о нас с Эммой рассказывать. Думайте, что хотите. Придумайте какую-нибудь душещипательную историю про старого развратника, соблазнившего юную красотку. Сейчас это очень актуально. Весь мир только и делает, что болтает о неравных браках. А почему вы не женаты? Неужели в России мало юных особ, которые готовы броситься в ваши объятия?

– Господин Винсент, спасибо за приятный ужин, – сказа Максим поднявшись. – Даю вам слово чести, я не собираюсь соблазнять вашу жену.

– Даю вам слово дворянина, – повторил Винсент с пафосом. – Все это пустые слова, мой мальчик. Что такое честь для нынешнего поколения? Запачканная одежда не более. Снял мундир, бросил в сторону и забыл обо всем на свете. Это не новая присказка, а суровая правда жизни. Нашей с вами, Максим Михайлович, жизни. Я вас не осуждаю. Суд там, – он показал рукой на небо. – Мне туда же. А вам?

– Сегодня я не готов ответить на ваш вопрос. Позвольте мне откланяться, – сказал Максим, зачем-то щелкнув каблуками. Рассердился на себя за глупое пижонство, но было уже поздно.

– Ступайте, поручик, – сказал Винсент с усмешкой. – Выспитесь хорошенько. Завтрашнее утро даст вам ответы на множество вопросов.

Максим резко развернулся, пошел прочь. В спину ему ударил смех Винсента. Беззлобный смех умудренного жизнью человека.

– Не будь тряпкой, Макс. Не раскисай, – приказал он себе. – Ничего страшного не произошло. Радуйся тому, что Винсент щелкнул тебя по носу. Подумай о том, где ты допустил промах. Соберись, покажи этим святым еленцам, что ты тоже что-то значишь.

Но тут же в памяти всплыли слова отца:

– Не думай о себе сверх меры, Максим. Не возносись над другими. Быть значимым в собственных глазах – глупо. Что-то значить для других – смешно. Только невежды измеряют себя самими собою. Не вставай в их ряды.

3

Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова 32:9-10.