Страница 12 из 14
О возможности достижения цели восстановления социальной справедливости на стадии исполнения уголовного наказания указывали также и другие авторы [98].
На наш взгляд, позиция авторов, считающих возможным достижение цели восстановления социальной справедливости в процессе исполнения, отбывания уголовного наказания, является более верной.
Заметим, что термин «восстановить» в русском языке толкуется как «привести в прежнее состояние» [99], а слово «справедливый» определяется как «действующий беспристрастно, соответствующий истине, осуществляемый на законных основаниях» [100].
При исполнении, отбывании наказания в виде обязательных работ цель в виде восстановления социальной справедливости достигается прежде всего посредством рационального карательного воздействия на определенные судом трудовые и иные права, обязанности и законные интересы осужденного со стороны уголовно-исполнительной инспекции и администрации организации, в которой осужденный отбывает обязательные работы, в результате которого наступают определенные последствия для осужденного.
Термин «рациональный» определяется в русском языке так: «1). Относящийся к разуму; 2). Разумно обоснованный, целесообразный» [101].
В случае, если осужденный не может работать на определяемых для них объектах и отработать судом установленный срок обязательных работ по каким-либо причинам (например, тяжелая болезнь осужденного, беременность осужденной и т. д.) или злостно уклоняется от отбывания обязательных работ, то цель в виде восстановления социальной справедливости при исполнении, отбывании обязательных работ вряд ли можно считать достигнутой, поскольку ожидаемые последствия для осужденного не наступили.
По нашему мнению, при исполнении, отбывании наказания в виде обязательных работ достижение цели в виде восстановления социальной справедливости можно рассматривать с нескольких сторон:
Во-первых, осознание лицом того, что оно, продолжая иметь один социальный статус, приобретает еще и другой статус – статус осужденного, который предполагает определенные негативные переживания лица. Осужденный ощущает себя не только в качестве субъекта уголовных, но и затем уголовно-исполнительных правоотношений [102]. Это внутреннее понимание осужденного того, что он является осужденным. Заметим, что законодатель не исключает возможности для осужденного отбывать наказание в той же организации, где он трудится. Следовательно, это может выступать в качестве серьезного психологического стимула достижения целей наказания. В данном случае, именно субъективное восприятие осужденным к обязательным работам наказания как меры принуждения предопределяет восстановление социальной справедливости.
Во-вторых, социальная справедливость восстанавливается и в результате неотвратимости наказания, когда виновный понес наказание, а невиновный был освобожден от уголовной ответственности и наказания. По мнению многих ученых, это свидетельствует «о торжестве законности» [103]. Как отмечает С.В. Полубинская, «это гуманистическое направление значительно уменьшает отрицательные последствия реального применения лишения свободы и для осужденных, и для общества в целом, способствуя при этом реализации принципа неотвратимости ответственности» [104].
В-третьих, восстановление социальной справедливости по отношению к потерпевшей стороне путем защиты прав и законных интересов, нарушенных преступлением. Для осуществления этой цели наказание должно обеспечить возможность возмещения причиненного вреда и в реальных пределах – соразмерность лишения или ограничения прав и свобод осужденного страданиям потерпевшего, которые были ему, причинены вследствие совершенного преступления [105]. При этом социальная справедливость не должна выступать в качестве своеобразного возмещения причиненного ущерба. Вряд ли целесообразно все соизмерять только материальными ценностями. «Жизнь показала, что и практически, и теоретически сделать это невозможно, иначе назначаемое наказание перестает быть средством достижения поставленных перед ним целей и превращается лишь в инструмент для измерения чего-либо (причиненного вреда, опасности посягательства или лица, его совершившего)» [106].
В-четвертых, справедливость как принцип уголовной ответственности в соответствии со ст. 6 УК РФ. Справедливость наказания раскрывается как его соответствие характеру и степени общественной опасности деяния, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Верно отмечается в юридической литературе, что восстановление социальной справедливости реализуется через принцип социальной справедливости непосредственно в процессе исполнения наказания [107]. М.Д. Шаргородский по этому поводу говорил: «Не будучи справедливым, наказание не будет воспитывать, а напротив, будет ожесточать» [108]. Юридическое закрепление справедливости и как принципа, и как цели наказания имеет социальное значение. При отсутствии справедливости как правовой и нравственной категории говорить о каких-либо целях вообще вряд ли возможно. На наш взгляд, принципы, указанные в ст. 8 УИК РФ. следовало бы дополнить еще одним – справедливое исполнение, отбывание наказания.
Понятие исправления содержится в ст. 9 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации: «Исправление осужденных – это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения».
Следует заметить, что некоторые авторы критически относятся к достижению цели наказания исправления осужденного. Так, М.А. Сутурин считает, что «дискуссионным представляется позиция законодателя о том, что наказание может достигать цели исправления. Особенно если это касается наказаний, механизм исполнения которых не свидетельствует о постоянном контроле и надзоре со стороны государственных органов, эти наказания исполняющих. Это в полной мере относится и к наказанию в виде обязательных работ в отношении несовершеннолетних» [109].
Не соглашаясь с указанным утверждением, заметим, что, обосновывая достижение исправления как цели наказания, в литературе существует позиция, что оно предполагает так называемое «юридическое исправление». «Добиться юридического исправления осужденного – это тот максимально возможный результат, на который способно уголовное наказание» [110]. «Цель наказания достигается в тех случаях, когда обеспечивается правомерное поведение граждан и соблюдение правопорядка» [111]. В большинстве литературных источников по уголовному и уголовно-исполнительному праву утверждается, что в этой статье речь идет не только о юридическом исправлении осужденного, когда он не совершает нового преступления, а о более сложном явлении – нравственном исправлении, когда ценности человеческого общежития осужденный соблюдает глубоко и осознанно, а не из-за боязни нового наказания [112].
Приведенное в ст. 9 УИК РФ понятие «исправления» является уголовно-исполнительным, а следовательно, можно предположить, что оно реализуется только в тех случаях, когда наказание назначается реально.
98
См.: Блохин Ю.И. Уголовно-исполнительное право / Ю.И. Блохин. – Ростов н/Д: Феникс, 2005. – С.17; Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации. – М.: Экзамен, 2005. – С.16.
99
Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова; Российская академия наук, Институт русского языка им. В.В. Виноградова.– 4-е изд., доп. М.: Азбуковник, 1999. – С.99.
100
Там же. – С.757.
101
Там же. – С.670.
102
На такого рода закономерность, обратил внимание профессор В.Е. Южанин, который считает, что «при осуждении к наказаниям, исполняемым в условиях военной службы, военнослужащие приобретают двойной правовой статус, содержащий объективные правоограничения, вытекающие из военного и уголовно-исполнительного законодательства» (См.: Уголовно-исполнительное право. В 2 т. Т 2. Особенная часть / под общ. ред. Ю.И. Калинина. – М.: Логос, 2006. – С. 478).
103
См., например: Фефелов П.А. Механизм уголовно-правовой охраны / П.А. Фефелов.-М.: Рос. право, 1992. – С. 107; Иванов А.А. Цели юридической ответственности, ее функции и принципы / А.А. Иванов // Государство и право. – 2003.– № 6. – С. 67 и др.
104
Полубинская С.В. Цели уголовного наказания / С.В. Полубинская. – М.: Юрид. лит., 1990. – С. 130–131.
105
См.: Жалинский А.Э. Понятие и цели наказания / А.Э. Жалинский // Уголовное право. Общая часть / под ред. А.Н. Игнатова. – М.: Изд. группа ИНФРА-М-НОРМА, 1996. – С. 14.
106
Уголовное право. Общая часть / отв. ред. И.Я. Козаченко и З.А. Незнамова. – М.: НОРМАМ, 1997. – С. 375–376.
107
См.: Зубков А.И. Уголовно-исполнительное право Российской Федерации / А.И. Зубков.-М.: ИНФРА-М, 2002. – С. 13; Гаухман Л. Справедливость наказания: принцип и реальность / Л. Гаухман, С. Максимов, А. Жаворонков // Законность. – 1997.– № 7. – С. 3.
108
Шаргородский М.Д. Вина и наказание в Советском уголовном праве / М.Д. Шаргородский. – М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1945. – С. 21.
109
Сутурин М.А. Обязательные работы в отношении несовершеннолетних: дис… канд. юрид.: 12.00.08. Сутурин М.А.. – Томск, 2011. – С. 178.
110
Уголовное право России. Общая часть / под ред. А.И. Рарога. – М.: Изд-во «Триада, Лтд», 1997. – С.212.
111
Уголовное право России. В 2-х томах. Т 1. Общая часть / отв. ред. А.Н. Игнатов и Ю.А. Красиков. – М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998. – С. 375–376.
112
См., например: Карпец И.И. Наказание: социальные, правовые и криминологические проблемы / И.И. Карпец. – М.: Юрид. лит-ра., 1973. – С. 29–30; Уголовно-исполнительное право / под ред. В.Д. Иванова. – М.: Изд-во ПРИОР, 2000. – С.8; Иванов В.Д. Уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации / В.Д. Иванов. – М.: Изд-во ПРИОР, 1999. – С. 7 и др.