Поцелуй гадюки (ЛП)

Арвина и Кэррелл сопровождало двое солдат; каждый был вооружен арбалетом и мечом. Первый – Бурриан, коренастый мужчина с чёрной бородой и огромными мозолистыми ручищами, работавший до поступления на службу, как он сказал, лесорубом – должен был сопровождать пару в Чондальском лесу. Второй – сержант Дуннальд, человек с узким лицом и длинными светлыми волосами – должен был отправиться назад с повозкой. Как только отряд пересёк мост и свернул с главной дороги, взяв курс прямо на лес, Бурриан стал бдительным. Однако Дуннальд выглядел вполне уверенным, и даже немного скучал. Арвину хотелось видеть в этом добрый знак, однако из головы не выходили тревожные вести, которые сообщили два предыдущих офицера. Существовало множество причин, по которым патруль мог не вернуться назад. Тем не менее, Арвин машинально теребил висевший на шее кристалл. На удачу.

Не помогало.

Лес виднелся далеко впереди тёмной неровной линией на фоне чёрного неба. Позади таяли силуэты моста через реку Арран. Над ним, на дальнем берегу, возвышался одноимённый форт. Его деревянные башни, оснащённые многочисленными бойницами и амбразурами, словно неусыпные стражи нависали над дощатой дугой моста, протянувшегося через реку, и над дорогой, уводившей к северу в Аррабар. В настоящее время дорога была открыта, соединяя столицы Чондата и Сеспеча. Днём её усеивали путники и торговые повозки. Но когда между двумя государствами начиналась война, форт Арран брал на себя роль крепостных ворот, преграждая дорогу армии, которую лорд Вианар мог отправить на юг.

Арвин глянул на небо. Полумесяц был застлан тонкими облаками, образовывающими ореол вокруг ночного светила. К счастью, снегопада не было. Воздух был морозным, однако Кэррелл наложила на псиона согревающее заклинание, от чего он чувствовал тепло и уют. Ощущая усталость, молодой мужчина зевнул. Сейчас, должно быть, стояла глубокая ночь. Он облокотился о сиденье, устраиваясь поудобнее. Монотонный стук копыт кентавра и тепло от Кэррелл, сидевшей рядом на заднем сидении повозки под шерстяным одеялом, сделали своё дело, и псион задремал.

Кто-то ткнул его вбок – Кэррелл – и он проснулся.

– Что такое? – спросил он.

Женщина указала куда-то вперёд. Арвин пытался рассмотреть то, что было впереди кентавра, но видел лишь тёмную полосу леса, которая стала заметно ближе. Между лесом и повозкой лежала плоская, покрытая снегом земля, поблёскивающая в лунном свете.

– Ничего не вижу.

– Наверно, вы заметили движение у края леса? – спросил Дуннальд, обращаясь к Кэррелл. – Это стадо диких кентавров. Нечего бояться.

Бурриан крикнул кентавру, тащившему повозку:

– Твои дружки, Кологрив?

Кентавр не ответил.

– Я имела в виду не кентавров, – сказала Кэррелл сержанту с возмущением в голосе. – И я не боюсь, – она встала и вытянула руку вперёд. – Впереди что-то есть. Тёмная линия на земле.

Дуннальд продолжал снисходительно улыбаться.

– Её тоже не стоит опасаться, – сказал он. – Просто полоса, оставленная кентаврами на снегу.

Кэррелл села и повернулась к Арвину.

– Они всегда бегают такими зигзагами?

Арвин встал и всмотрелся вперёд. Полоса на снегу, которую заметила Кэррелл, пробегала широкой дугой слева направо параллельно изгибу лесной опушки, держась от неё примерно на одинаковом расстоянии. Но вместо того, чтобы следовать непрерывно, кентавры почему-то в некоторых местах останавливались и возвращались по собственному следу.

– Выглядит так, будто они возвращались по следу обратно, пересекая тропу, по которой шли, – сказал Арвин Дуннальду, который, очевидно, не воспринимал всерьёз тревогу южанки. – Несколько раз. Что заставило их это сделать?

Бурриан повернулся к сержанту, ожидая ответа, но Дуннальд лишь пожал плечами.

– Кто знает? Может они играют в «Делай как я»?

– Кологрив, – окликнул Арвин кентавра, – что скажешь?

 Кентавр тряхнул головой.

– Очень необычно, – сказал он низким голосом, похожим на грохот телеги.

Повозка приблизилась к месту, где отпечатки копыт образовывали петлю. Арвин нахмурился сильнее. Теперь, когда они вот-вот должны были пересечь след, изгибы  запутанного узора кое о чём ему напомнили.

– Останови повозку! – крикнул он.

Кентавр резко остановился, выпрямив ноги и навострив уши. От резкой остановки пассажиров дёрнуло вперёд, Дуннальд выронил свой арбалет.

– Что ты делаешь? – рявкнул он, подбирая оружие. – Зачем приказал зверюге остановиться?

Арвин оглянулся назад. Слишком поздно; повозка успела пересечь одну из вытоптанных на снегу петель, въехав в её пределы.

– Кологрив, не двигайся, – скомандовал он, потянувшись к рюкзаку.

– Что такое? – спросила Кэррелл.

Бурриан внимательно осмотрел территорию вокруг, взяв арбалет на изготовку.

– Да, в чём дело? – поддакнул он. – Я ничего не вижу.  

Арвин вынул из рюкзака верёвку из волос сильфид, поблёскивавшую в лунном свете.

– Сейчас узнаем.

Он подкинул верёвку в воздух и улыбнулся, услышав, как Бурриан удивлённо вздохнул, когда её конец метнулся ввысь и завис, будто прикрепившись к пустоте. Нижний конец верёвки псион передал Кэррелл.

– Держи крепко. Сможешь?

Кэррелл взяла верёвку, однако лицо выражало сомнение.

Арвин полез вверх. Постепенно извилистый узор стал виден чётко. Хитроумные петли, вытоптанные на снегу, хорошо просматривались с высоты. Кентавры бежали не наобум; узор на снегу был вытоптан нарочито. Повозка стояла внутри одной из петель.

– Кентавры не играли в «Делай как я», – выкрикнул он. – Они вытоптали на снегу какой-то древний символ.

Солдаты, Кэррелл и кентавр уставились на псиона.

– Какой символ? – спросил Дуннальд.

Арвин всмотрелся в узор и мрачно покачал головой.

– По-моему, это символ смерти.

Дуннальд нахмурился.

– По-твоему? Так ты не уверен?

Сидевший рядом Бурриан явно занервничал.

– Так вот что случилось с патрулями.

Арвин скользнул по верёвке вниз.

– Однажды я видел подобный символ, – сказал он, сматывая верёвку. – Он был вышит в центре старого потрёпанного ковра из Калимшана. Ковёр, вероятно, когда-то обладал способностью летать; владевший им дворянин думал, что, починив его, можно вернуть и его магию. И он обратился ко мне за помощью. На следующий день после того, как я закончил работу, он, похоже, решил испробовать ковёр. Слуги нашли его в тот же день мёртвым. Он лежал в самом центре ковра, и на нём не было ни единой раны. Место, на котором он лежал, было пустым – восстановленный мною символ исчез.

Кэррелл боязливо оглянулась по сторонам.

– Мы внутри символа, – заметила она.

– Да, – согласился Арвин.

– Но не в самом центре?

– Нет, не в самом, – подтвердил Арвин. – Но я уверен, если…

Внезапно Дуннальд вскочил с места.

– Так не годится, – сказал он. – Мы не можем сидеть здесь всю ночь.

Он спустился с повозки, подошёл к линии на снегу и присел на корточки.

– Только не трогай! – предупредил Арвин.

Дуннальд вынул меч и поковырял им затоптанную полосу.

– Это уловка, – заявил он. – Трюк, чтобы отпугивать нас от леса. Видите, я касаюсь его, и ничего не происходит.

– Ты касаешься мечом, – отметил Арвин, гадая, хватит ли сержанту ума не дотронуться до линии ногой.

Хватило.

– Даже если символ магический, не слишком-то он эффективный, – сделал вывод Дуннальд, выпрямляясь. – Полоса узкая, можно перешагнуть, – он многозначительно глянул на Бурриана. – Если два наших патруля попали в засаду из-за вот этого, нужно немедленно доложить в форт.

Бурриан выпучил глаза и облизнул губы.

– Сэр, я…

– Отказываешься выполнять приказ? – вскинул голову Дуннальд.

– Нет, – запротестовал Бурриан. – Нет, сэр, просто…

Дуннальд указал на следы.

– Кологрив пересёк линию безо всякого вреда. Глянь – одно из его копыт даже коснулось её.

– Так он же кентавр, – вмешался Арвин. – Возможно, у кентавров, в отличие от людей, к этому иммунитет.