Торговец Иллюзиями

- Брешешь, старая! Вы с муженьком-то, небось, отлично научились жемчуга выплавлять! Даром что ли он у тебя на стекольном заводе господина Бомона растопщиком печей работал! Все подглядел! - крикнула старуха, которая сидела за столом, заваленным связанными в небольшие веники травами.

- А ты мне торговлю не порть, старая, раз у самой дела плохи! Мой товар - не то, что твои веники, плесенью покрытые!

- Да сама ты плесенью покрытая! - взвизгнула старуха.

- Это я-то? Я-то?! - закудахтала торговка жемчугом и подскочила к прилавку своей соперницы.

Сидя на краю прилавка и созерцая образовавшуюся склоку, торговец из Шанвьери с ухмылкой вслушивался в резкие бабьи визги, раздававшиеся на фоне сдавленного гогота и гудения толпы.

- Доброе утро, мадмуазель! Скажите, что завело вас так рано в такую скверную клоаку? Если вы ищете свежую рыбу, то на этом рынке вы её не найдете, я вас уверяю, - с лучезарной улыбкой обратился мужчина к проходящей мимо девушке.

По серому платью с закатанными до локтя рукавами, белому переднику, со следами сажи и аккуратному чепцу, из-под которого выбивались роскошные белые локоны, торговец безошибочно определил в этой девушке молодую кухарку.

- А вы почем знаете, что здесь нет свежей рыбы? - вдруг спросила кухарка, остановившись и уперев руки в боки.

- Я все знаю, мадмуазель, - с выражением холодного достоинства пояснил мужчина.

- Прямо-таки все? - с недоверием покачала головой кухарка.

- Вы мне не верите? - удивленно поднял брови торговец, облокотившись на прилавок. - Пойдите-ка сюда...

Кухарка сделала несколько шагов в сторону странного шатра, приближаясь к сидящему на краю прилавка мужчине, с первого взгляда напомнившего ей рабочего завода, но тут же смутившего сходством с разбойником.

- Да не бойтесь вы, я не кусаюсь. Разве я похож на человека, который может укусить такую прелестную мадмуазель, как вы? Я что, разбойник что ли? - всплеснул руками мужчина. - Подойдите-подойдите.

- Почем мне знать, что вы там замышляете, сударь? - буркнула кухарка, подкатываясь к прилавку боком, как рак.

- Садитесь сюда, - сказал торговец, похлопав рукой по столу рядом с собой.

- Это ещё зачем? - спросила кухарка.

- Садитесь-садитесь! - скомандовал мужчина.

Пожав плечами, кухарка присела на краешек прилавка, держа перед собой плетеную корзинку, в которой уже лежал хлеб и свежая зелень.

- Гляньте туда, сударыня, - сказал торговец из Шанвьери.

Широким жестом, от которого собеседница чуть не свалилась с прилавка, торговец указал в сторону, где на деревянных подмостках черноволосый юноша, обмотанный белой простыней с прорезанными в ней дырами, размахивал над головой мечом из фанеры и сотрясал воздух пафосными восклицаниями.

- Это, сударыня, Геракл. Один из величайших героев древности, который прославился тем, что совершил двенадцать подвигов. Знаете ли вы его, сударыня? - спросил торговец, взглянув на свою собеседницу.

- Нет, - честно призналась кухарка.

- Да убирайся же ты прочь со своими жемчугами фальшивыми! - не переставала визжать торговка пряностями.

- Гм... Ну что ж... В любом случае, взгляните на его ноги, сударыня, - сказал торговец из Шанвьери. - Вы часто видали героев в стоптанных сапогах?

- Ну... - начала было кухарка.

- Сударыня, ведь я на самом деле философ, и я, в силу моего титула, который надел терновым венцом себе на главу, не могу упустить такую важную деталь, как сапоги Геракла. Думаю, если бы я был античным героем, я бы не стал бродить в сапогах, - с улыбкой сказал мужчина и, поманив кухарку пальцем, наклонился к самому её уху. - Я не герой, мадмуазель. Я всего лишь принц городских улиц. Я любимец народа. Знаете ли, как боготворят мою скромную особу всяческие торговки, бродяги и... Знаете ли, вы не смотрите, что я не одет в мантию, подбитую горностаевым мехом. Идут года, а я остаюсь последователем учения Сенеки и посему стойко переношу все лишения, на которые обрекает меня судьба...

- Фальшивые твои жемчуга! - послышался вопль со стороны лавки травницы.

- А душица беленой пахнет! - вдруг гаркнул торговец из Шанвьери. - Долой фальшивую душицу!

- Сумасшедший! - взвизгнула кухарка и, прижав к груди свою корзинку, бросилась прочь, осыпая уличного философа сотнями проклятий.

Глядя вслед убегающей кухарке, путник из Шанвьери задумчиво обратился к сидящему на плече ворону.

- Клянусь, друг мой, женщина - это величайшая загадка, которую не разгадать и таким превосходным философам, как мы с тобой. Вот скажи мне, Гроверен, как эта милая женщина могла прийти к заключению, что я безумен? Я, может быть, и сумасшедший, но я никак не безумнее тех господ, которые украшают кареты золотом и напомаживают голову. А кажется, я догадываюсь, почему эта женщина ни слова не поняла из того, что я пытался сказать ей. Она - горожанка и, хоть не богатая, но живет в семье каких-нибудь богачей. А эта атмосфера богатства, как проказа, поражает людей... Её переносят чумные крысы... Но не об этом, мой друг. Сожалею, но эта прекрасная мадмуазель погибла в моих глазах с первым "нет". Увы, внешность бывает обманчива!.. Тебе чего, малыш?

Увлекшись беседой со своим молчаливым другом, мужчина не сразу заметил ребенка, уже добрую четверть часа стоящего у прилавка. С первого взгляда невозможно было понять, был это мальчик или же девочка: тонкая детская фигурка была спрятана под серым, грязным рубищем, из-под бахромы которого выглядывали босые ноги и голые коленки. Ребенок завороженно рассматривал огромную обезьяну, вырезанную из дерева, которая сидела на прилавке рядом с разукрашенным золотистой бахромой ларцом.

- Тебе чего, малыш? - повторил свой вопрос торговец, стараясь придать голову как можно больше философского достоинства.

Ребенок вдруг услышал голос и, вздрогнув, обернулся. На мгновение в его глазах мелькнул испуг затравленного зайца, но тут же сменился клокочущей злостью голодного волчонка.

- Сами вы малыш!-прозвенел детский голос.

- Сожалею, мой юный друг, но я давно не в том возрасте, когда звезды манят своим мерцанием и любое море по колено. Я стар, друг мой, и все, что мне остается - торговать иллюзиями, - сказал человек из Шанвьери, едва сдерживая улыбку.

- А вы торгуете иллюзиями? - с недоверчивостью спросил ребенок, повернув к собеседнику свое остренькое личико.

- А как же? Я величайший мастер иллюзий, - подмигнул мужчина и склонился над ребенком, пытаясь понять, что привлекло его на прилавке. - Тебе понравилась эта обезьянка?

- Да, - кивнул ребенок. - Но ведь это просто кукла из дерева. В ней нет никаких иллюзий.

- То есть, сударь, вы отрицаете всяческие иллюзии? - спросил торговец, понизив голос почти до шепота, и поднял обезьянку с прилавка.

- Точно так, - выпятив нижнюю губу ответил парнишка.

- А если прямо сейчас я заставлю эту игрушку ожить? Эта обезьянка будет бить в барабаны, которые держит на коленях. Этого будет достаточно для того, чтобы переубедить тебя, малыш? - спросил торговец, и в его светло-серых глазах загорелись таинственные огоньки.

- Попробуйте, - хмыкнул ребенок и скрестил руки на груди. - И пошевелитесь, не то ваши фокусы не стоят и монеты в два су.

Отодвинув локтем в сторону груду цветной мишуры и мелких побрякушек, торговец усадил обезьянку обратно на стол и, заговорщически подмигнув своему скептически настроенному собеседнику, принялся колдовать над игрушкой. Что-то бормоча себе под нос, мужчина расправил длинные обезьяньи руки с тонкими барабанными палочками, заломил набок красный колпак с колокольчиком, потом сунул пальцы под тонкий суконный сюртук, надетый на игрушке.

Послышался глухой щелчок, заставивший вздрогнуть ребенка, в оба глаза наблюдавшего за своим старшим товарищем, а после раздался металлический треск, какой бывает слышен, когда длинная минутная стрелка на старом циферблате городской ратуши переваливает через отметку двенадцать.

- А теперь... - проговорил мужчина, убирая руку и напряженно глядя на деревянную игрушку.