Лестница Шильда, роман

Пролетая всего в паре километров от одного такого источника, Касс увидела его скалистую поверхность сложной формы, выдававшую происхождение из мимозанского пояса астероидов. Любой фрагмент космического мусора, крутившийся в системе Мимозы, был постепенно — за тысячу лет без малого — вытянут из ее гравитационного колодца и доставлен сюда. Инициатором процесса выступил пакет спор микронного размера, заброшенный с Виро,[10] ближайшего обитаемого мира, на скорости в девяносто процентов световой. Что до самих мимозанцев, то они прибыли кто откуда, но тем же способом, каким воспользовалась Касс, по мере сборки Станции.

Скутер мягко сбросил скорость, причалил к платформе, и она снова ощутила невесомость. Когда ей случалось оказаться достаточно близко от Станции или Квиетенера и прикинуть на глаз их скорости, неизменно выходило, что движутся они немногим быстрее обычного поезда. Это и было источником навязчивой иллюзии, будто в пятичасовом путешествии она и проехалась-то всего лишь через земной континент. Даже на Луну и обратно не слетала, не говоря о большем.

Одна из стен причала была снабжена крючьями, по которым Касс и начала взбираться. Рядом не замедлил возникнуть Райнци: мимозанцы снабдили стены всех мест, которые она посещала при поездках в Квиетенер, умнопылевыми проекторами и камерами, так что хозяин и гостья могли видеть друг друга.

— Вот и он! — весело сказал Райнци. — Если не случится никаких неожиданностей вроде взрыва сверхновой, мы наконец-то увидим твой граф воплощенным в жизнь.

Программа пририсовала ему реактивный ранец, чтобы придать достоверность его передвижениям вверх по стене точно в том же темпе, в каком неуверенно покоряла преграду она сама: ведь Райнци при этом ни к чему не прикасался.

Касс ответила тоном стоика:

— Я поверю только тогда, когда это произойдет.

На самом деле Касс испытывала какую-то полубезумную уверенность, что никаких препятствий больше не возникнет, и творилось это с ней уже двенадцать часов, с тех пор, как Илен ввела эксперимент в актуальное расписание. Восемь из четырнадцати предшествовавших графов были получены с первой же попытки, и вероятность успеха в еще одном, решающем, опыте была дразняще высока. Но ей не хотелось ничего принимать на веру. Если что-то вдруг пойдет не так, будет проще скрыть разочарование, притворившись, будто она с самого начала не питала особых иллюзий на предмет успеха.

Райнци не стал с ней спорить, но проигнорировал показной пессимизм.

— У меня к тебе предложение. Новый опыт, который тебе может показаться занятным пережить. Заодно и отпразднуем. Думаю, что моя идея вступит в противоречие с твоими высокими принципами, и все же смею надеяться, что тебе она понравится. Ты меня выслушаешь?

Мина у него была такая невинная и спокойная, что у Касс не осталось сомнений: он в точности отдавал себе отчет, как это прозвучит в переводе. Если так, то идея, вероятно, не так уж абсурдна или неприятна…

Она была в него влюблена и понимала это. Он никогда не был так заботлив, как Дарсоно, не старался все объяснить и преподнести в наилучшем виде. И это лишь придавало делу интриги. Как было бы хорошо, если б они сумели найти общий язык и стать любовниками, отбросить искаженные представления друг о друге… Это хоть как-то примирило бы ее с перспективой покинуть Мимозу. Оставаясь верна идеалам Воплощения, она поневоле обрекла себя на аскетизм, а ведь к этому качеству она никогда по доброй воле не стремилась. И вряд ли пожелала бы, чтоб именно за это ее впоследствии вспоминали.

— Я тебя слушаю, — произнесла она.

— По особым поводам, как этот, мы иногда уходим в ядро.

Я

Касс замерла и воззрилась на него.

— В ядро? Как? Неужели кому-то наконец удалось разобраться со всеми трудностями?

Построенные из экзотических ядер фемтомашины применялись в качестве компьютеров особого назначения с тех пор, как был разработан общий подход к проблеме, то есть уже шесть тысяч лет. По чистой скорости все остальные субстраты им в подметки не годились. Но, насколько было Касс известно, никто еще не смог стабилизировать фемтомашину дольше, чем на несколько пикосекунд. За это время устройство производило колоссальный объем вычислений, но потом неизбежно разваливалось на ошметки, из которых потом нужно было кропотливо выуживать искомый результат. Гамма-спектроскопия позволяла извлечь лишь несколько сотен килобайт, и даже для дифференциальной памяти — сжатого описания опыта, которое могло затем быть воспринято замороженной копией личности, действительно эти события прожившей, — этого было недостаточно, причем на порядки. Касс подумалось, что она могла пропустить новости о совершенном в этой области прорыве, пока добиралась сюда с Земли, но если слух этот вообще дошел до Станции Мимоза, она бы уже наверняка о нем знала.

— Нет, — ответил Райнци, — технология осталась неизменной. Мы занимаемся фристайлом. Односторонний перенос.

Фристайл.

Односторонний

Касс решительно бросила:

— Нет. Извини, но я не могу к вам присоединиться.

Она была сыта этими штучками по горло: приходилось уже ей с деланным равнодушием созерцать секс между разными версиями.

Она пошутила:

— Я оставила мысль о дальнейших переносах, когда обнаружила: стоит мне узнать что-то существенное, как мой вес заметно меняется.

Постоянно изменявшиеся, точно карты в тасуемой колоде, энергии связывания фемтомашин были порядка их собственной массы. Это было все равно что терять или набирать по килограмму несколько раз в секунду простой силой мысли.

Райнци усмехнулся.

— Я так и знал, что ты откажешься. Но было бы невежливым не спросить тебя.

— Спасибо, я ценю.

— Ты считаешь, что это похоже на смерть?

Касс сердито взглянула на него.

- 

Я

Райнци ее ответ, казалось, озадачил.

— Тогда я и вовсе ничего не понимаю. Я в курсе, что ты предпочитаешь воплощаться, чтобы воспринимать окружающее честно. Но мы же не говорим о том, чтобы погрузить тебя в какую-нибудь комфортную симуляцию жизни там, на Земле. Твой эксперимент продлится всего шесть пикосекунд. Запустив себя в связанном сильным взаимодействием субстрате, ты сможешь отслеживать поступление данных в реальном времени! Разумеется, ты рано или поздно получишь доступ к тем же самым данным, но не мгновенно и не такой тесный.

И все будет не настоящим.