Исполнитель Желаний

аккуратности и терпения, которыми Билл, к сожалению, похвастаться не мог: акварель растекалась, бумага

вздувалась, промокая, и вместо домика и деревьев на ней получались какие-то грязные пятна. Оценив

результаты своего труда и сравнив его с тем, что вышло у других, мальчик немного приуныл. Некоторое время

он сидел над мокрым листом насупившись и шмыгая носом, а потом ему в голову неожиданно пришла

поистине гениальная идея. Билл решительно обмакнул кисть в оранжевую краску и жирно-жирно намазал ею

весь лист, оставив кое-где пустые белые места. Затем он приподнял рисунок, подержал его на вытянутых

руках, полюбовался им, как настоящий художник, и, деловито покачав головой, сказал сам себе: “Что ж…

Недурно!” После этого он слегка помазал лист сверху красной краской и показал учительнице.

– Что это? – спросила она, подняв на него изумленный взгляд, – Я же просила нарисовать сад и

домик! Ты не понял задание?

– Всё верно! Это и есть сад и домик! – ответил Билл с обворожительной простодушной улыбкой. -

Просто начался пожар, всё вокруг охватило пламя и ничего не стало видно!

Учительница не нашлась, что ответить. Она некоторое время сидела, вперив в Билла взгляд

вытаращенных широко расставленных глаз – “как испуганная коза” отметил он про себя – потом, наконец,

произнесла недовольно:

– Ладно. Я ставлю тебе сегодня четыре с минусом. За остроумие.

Вместе со своими родителями Билл жил неподалёку от Большой Книжной Ярмарки – она как раз

находилась в середине пути между домом и школой – возвращаясь с занятий Билл никогда не забывал

заглянуть к торговцу эзотерической литературой – полному высокому человеку, носившему пестро расшитый

халат, чалму и множество браслетов на сильных волосатых руках. Завидев мальчика, он приветливо кивал

ему и усмехался в густую каштановую с медным оттенком бороду.

Билл мог до самого вечера простоять возле латка, читая книги о биоэнергии человека, силе

молитвенного слова, таинственной взаимосвязи тела и разума – обо всем том, что его отец, именитый физик-

ядерщик, человек, вне всякого сомнения, серьёзный, гневно именовал “лженаукой”, “шарлатанством” и

“запудриванием мозгов”. Мальчик осторожно брал в руки дешево изданные, в мягких обложках, книги,

бережно перелистывая страницы, читал их, но никогда не покупал, ведь он знал, что если отец найдёт в вещах

сына, на которого, несомненно, возложены большие надежды, нечто подобное, то беспощадно изорвет и

выбросит. Походы на Ярмарку были тайной Билла – он читал до тех пор, пока у него не затекали от долгого

неподвижного стояния ноги, наливаясь мелкими мурашками, а от голода не начинало подводить живот;

матери он говорил, что задерживается на футбольном поле, да она и не спрашивала особо – муж внушил ей,

что воспитание подрастающего мужчины не женское занятие и она послушно от него устранилась.

Однажды Билл, обретаясь по своему обыкновению среди книг, стал свидетелем весьма странного

разговора, который произошёл между книготорговцем в чалме и маленьким интеллигентным старичком с

остроконечной бородкой. Этот старичок сразу привлек внимание Билла небольшими, но очень

внимательными карими глазами, посажеными глубоко, будто втиснутыми в лицо; когда старик смотрел,

казалось, будто все предметы, отражающиеся у него в глазах, существуют сами по себе в каком-то далеком

неведомом пространстве. У мальчика создалось ощущение, что старик и книготорговец знакомы уже давно,

говорили они тихо, но Билл, пристроившийся на другом конце прилавка, с трудом, но все же различал

отдельные слова в общем гомоне ярмарки. У него хватило ума не поднимать глаз от книги, и говорящие,

должно быть, были уверены, что разобрать о чем они говорят в рыночной сутолоке нельзя, и конечно, они не

предполагали, что десятилетний мальчик, прибегающий после школы листать книги по эзотерике, может

заинтересоваться их беседой.

– Хорошее место ты выбрал, Ниоб, тут полно народа.

Кто-то задел Билла острым углом картонного поздравительного пакета, мимо проплыло густое облако

женских духов. Двое потенциальных покупателей, прилепившись к прилавку, оттеснили мальчика дальше от

говоривших, но он продолжал прислушиваться.

– Всем известно: если не хочешь, чтобы тебя быстро обнаружили, лучше всего раствориться в толпе.

Билл расслышал глухой звук шлепка. Вероятнее всего, старик одобрительно хлопнул книготорговца по

широкому плечу.

– Золотые слова, сынок. Только с чего ты взял, что тот, кого мы ищем, должен появиться здесь?

– Каждый житель города, если верить статистике, – терпеливо проговорил книготорговец, Билл так и

видел в своём воображении как при этом покачивается большая белая чалма с бледно-голубой

звездой-брошью, – должен хотя бы раз в жизни посетить Большую Книжную Ярмарку.

– Ну, и как успехи? – тон старика сделался немного насмешливым.

Книготорговец, по-видимому, ответил на вопрос каким-то жестом. Он, как не раз уже замечал Билл,

стремился заменить ими слова везде, где возможно, словно экономя таким образом звуки; после небольшой

паузы Билл снова услышал голос старика; он боялся обнаружить себя и упорно глядел в книгу.

– Серые здесь бывают?

Человек в белой чалме снова не отозвался. Будучи скупым на слова, он если уж говорил, то фразы его

оказывались точны, информативны и за редким исключением коротки, будто старательно сработанные

изделия.

– А что они здесь делают, – снова заговорил старик, по интонациям его становилось понятно, что он

в отличном расположении духа и изволит шутить, – Заходят изредка прикупить себе шариковых

ручек? Они, как жаловался мне уже много лет назад один офицер, вечно ломаются у них в карманах

– ведь эти ребята как никто умеют найти себе приключений.

Старик хохотнул, поддержав тем самым собственную шутку, книготорговец остался безмолвным.

Некоторое время они разглядывали разложенные на прилавке издания, обмениваясь какими-то

незначительными замечаниями – видно было, что оба неплохо разбираются в эзотерике, затем разговор иссяк,

и старик, вероятно, от скуки оглядевшись по сторонам, заметил наконец замершего возле другого конца

длинного прилавка мальчугана с книгой.

– Гляди-ка, Ниоб… – тихо пробормотал он и решительно направился к Биллу, мягко отстраняя

толпящихся в проходе людей.

В этот момент к прилавку капризным приливом ярмарочной толпы прибило сразу несколько человек. Они

принялись о чём-то расспрашивать книготорговца. Он отвечал им, и белая чалма, словно нарядный челн,

степенно покачивалась над головами. Между тем старик, непринужденно проложив себе дорогу в людском

бурлении, возник перед Биллом.

– Мальчик, а мальчик… – раздался совсем рядом его шелестящий голос.

Билл замер. Ему в этот момент стало очень страшно. Почему-то он чувствовал исходящее от старика

какое-то подозрительное сияние, невидимое глазом. Старик снова позвал его, и Биллу пришлось поднять

взгляд.