Страница 74 из 217
5
Напоследок Мика хотел показать Кирочке падающие звёзды.
– Земля сейчас как раз проходит сквозь скопление астероидов… – пояснил он, – И если мы остаемся
на этой опушке до темноты, то непременно увидим метеоритный дождь.
Вечерело. В лесу медленно сгущалась тьма.
– Мы не заблудимся? – встревоженно спросила Кирочка.
– Не волнуйся. С малолетства я бродил в этом лесу и знаю здешние тропинки как свою ладонь. Да и
плутать-то тут негде – со всех сторон дачи… Удивительно, что за весь день мы никого не встретили. Обычно
тут по пятеро грибников на один гриб!
Над деревьями поднялась огромная круглая луна. Воздух оставался тёплым и как будто бы
становился мягче, гуще. Волнами наплывали нежные ночные ароматы.
Кирочка села на траву, Мика Орели опустился рядом. Сначала он сел не очень близко к ней, но
потом придвинулся. Кирочка ощутила лёгкое волнение, она понимала, что сейчас – самое время для первой
ласки, юноша и так слишком долго терпел – они весь день провели вместе – затаившись, она ждала: вот-вот
он что-нибудь себе позволит: приобнимет за талию, положит руку на колено или что-нибудь в таком духе…
Кирочку немного пугала эта ясность и неотвратимость во взаимоотношениях полов: отчего никогда
невозможно остановиться на полпути, и все зарождающиеся чувства, тонкие, прозрачные, невесомые, рано
или поздно всё равно скатываются в бездонную пропасть плотского желания? "Сексуальное влечение – это
природная необходимость" – так сказал ей Крайст, он белозубо улыбался, как всегда; ему повезло, он
смотрит на вещи просто, он умеет принимать всё как есть, без иллюзий, без ретуши, и при этом не злиться,
не желать ничего изменить…
Мика Орели не был Кирочке противен, напротив, она находила его привлекательным молодым
человеком, но всё же от его первого прикосновения к своему телу она вздрогнула.
– Что с тобой? – спросил Мика, тут же убрав свою робкую прохладную руку. Даже в темноте было
заметно, как горячие алые пятна проступили у него на лице, на шее, тонкой и такой ослепительно белой…
– Ничего… Замерзла немного, – ответила Кирочка быстро.
– Хочешь мою куртку?
– Нет, ладно, я так, – поспешно отказалась девушка, почувствовав лёгкое угрызение совести… К ней
со всей душой, а она…
Мика предусмотрительно отодвинулся и, кажется, немного погруснел. Вдруг совсем неподалёку
раздался громкий хруст валежника и ещё какой-то другой непонятный звук – точно кто-то плакал или
кричал.
-Здесь могут быть звери? – забеспокоилась Кирочка.
– Ну разве только белки, – рассмеялся Мика, – тут же повсюду дачи!
Молодой инженер хотел рассказать ещё что-то об обитателях местных лесов, но Кирочка жестом
заставила его замолчать – до неё отчётливо донеслось мяукание кошки.
– Это люди, – шепнула Кирочка, – и, кажется, не слишком добрые.
– Миу. Ау…
Жалобное мяукание звучало теперь совсем рядом.
Кира вскочила. Она начинала кое о чём подозревать.
-Теперь ведь полнолуние?
-Да. Самое что ни на есть.
– Идём, – Кирочка дёрнула Мику за рукав и потянула в ту сторону, откуда доносились кошачьи
вопли. Она чувствовала приятное волнение от погони и необыкновенную гордость – надо же! Она, пока ещё
только курсант, самостоятельно напала на след ведьмы!
Вскоре они вышли на широкую тропу, ведущую к посёлку, и заметили немного впереди двух
людей, свернувших с неё и начавших уже углубляться в лес.
В лунном свете можно было достаточно хорошо различить их. Одеждой им служили длинные
чёрные плащи с капюшонами, вроде тех, что надевают палачи. Один из них держал в руке посох, а другой
шёл, взвалив на спину плотный мешок, в котором, судя по всему, и находилась кошка – он ходил ходуном,
топорщился и издавал звуки.
– Ведьмы… – восторженно прошептала Кирочка. – Идём, но очень тихо… Её сердце от предвкушения
подвига застучало скорее. Она еле сдерживалась, чтобы не побежать во весь опор.
Мика оказался гораздо разумнее.
– Это не может быть опасно для нас?
– Может, – уверенно и гордо отчеканила Кирочка, – но такова моя служба, я должна… Ты, впрочем,
можешь остаться здесь…
И она широким шагом направилась вперёд по тропе вслед за странными чёрными силуэтами.
Мужское самолюбие взыграло в Мике и он последовал за ней.
– Это точно ведьмы! – комментировала происходящее Кирочка, – Они собираются принести чёрную
кошку в жертву сатане. Традиционно это делается в полнолуние. Не допускать же, в самом деле,
живодёрство? Мы должны спасти зверька… Даром я, что ли, я будущий офицер Особого Подразделения?
Полоса смешанного леса кончилась, и они очутились в редком сосновом бору. Кира ускорила шаги,
но ступать старалась как можно тише. Ведьмы же впереди шли не слишком осторожно: у них под ногами
похрустывали шишки и сухой мох – звуки, порождаемые их передвижением заглушали все прочие, и они не
оборачивались.
Дойдя до небольшого пологого холма, на вершине которого высились, образуя почти правильный
пятиугольник мощные сосны, ведьмы остановились.
– Святилище… – шепотом пояснила Кира.
Земля между соснами была выжжена. Стволы мощных деревьев у основания залеплены были
красной глиной. Их соединяли друг с другом невысокие глиняные валы, образующие пятиконечную звезду -
пентакль – расположенную острым концом на запад. Эта звезда как бы вписывалась в сформированный
соснами пятиугольник.
Ведьмы, легко перешагнув через валы, оказались внутри звезды. Одна из них присела на корточки и
начала что-то делать на земле. Кирочка догадалась, что колдунья собирается развести огонь, и вскоре
действительно в центре святилища затрещало, задымило, и тонкие яркие языки пламени потянулись вверх,
озаряя стволы сосен прыгающими пятнами рыжего света.
– Пора, – сказала вторая ведьма так громко, что находящиеся на приличном расстоянии Кира и Мика
смогли её услышать.
Хлопотавшая у огня ведьма поднялась. Подруга взяла её за руку, и они, сделав несколько кругов
вокруг костра, встали по разные стороны от него и разом скинули плащи.
Под ними они оказались совершенно нагими, но у каждой на шее висел амулет из чёрного-жёлтого
камня – "кошачий глаз", а талия была подпоясана широкой алой лентой из какой-то парящей
полупрозрачной материи.
Обе ведьмы имели привлекательное женственное сложение: крутые бёдра, длинные стройные ноги
и медовые капли крепких грудей с устремляющимися вперёд высоко стоящими острыми сосками.