Исполнитель Желаний

Проще говоря, под воздействием импульса вещество превращалось в антивещество, в антиматерию, которая

не могла существовать больше среди обыкновенной, неизмененной материи и вытеснялась ею – в том месте,

где существовал предмет, на миг возникала точечная сингулярность пространства, микроскопическая чёрная

дыра, и она засасывала в себя не только сам предмет, но и всю информацию о нём, поскольку её появление

разрушало нормальную конфигурацию пространства-времени и, следовательно, причинно-следственные

связи между событиями, когда-либо имевшими место в данной точке пространства. Степень искажения

континуума – то есть максимальная давность информации об объекте, которую можно было стереть -

зависела от интенсивности излучения. Мика проводил эксперименты с различными сувенирными

безделушками, которых у каждого в доме пропасть, ни на что другое они все равно не годились, непонятно,

зачем их вообще несут мешками к каждому празднику многочисленные родственники и знакомые. Молодой

изобретатель заметил, что если, например, установить генератор на минимальную мощность и направить

излучение на какой-нибудь сувенир, он исчезнет в ту же секунду, но будет казаться, что его нет на месте,

допустим, со вчерашнего дня, а если немного увеличить мощность, то покажется, будто исчезнувший

предмет отсутствовал уже неделю. Мика сделал вывод о том, что чем дольше существует объект, тем

большая мощность потребуется для его полного уничтожения, поскольку в процессе своего существования

предметы непрерывно создают информацию, люди на них смотрят, их трогают, запоминают, просто ходят

мимо, замечая краем глаза; каждый предмет оставляет след в сознании, и это в некотором смысле

“скрепляет” его со Вселенной, удерживает в мире. Пока Мике удавалось добиваться максимум двух-трех

недельного забвения в зависимости от величины предмета – крупные забывались труднее мелких. Но если

получалось довести срок забвения какого-нибудь мелкого сувенира до даты его изготовления, он

истреблялся окончательно, на уровне идеи, и Мика сам забывал, что такой сувенир у него когда-то был и

мог восстановить всю информацию о нём только по записям в блокноте, в котором описывал свои опыты.

Прибор он прятал на работе в платяном шкафу. И этим однажды навёл на себя подозрения.

– Отчего вы вешаете свои вещи на стену? Они же пылятся… – спросила уборщица.

– В шкафу живёт моль, – быстро нашёлся Мика.

– Ууу! Напасть! – загудела уборщица, – Сейчас мы её! Где у меня тут универсальный бытовой яд?

В руках у неё появился баллончик с распылителем; угрожающе направив его на шкаф она ринулась

вперёд.

– Нет, – возопил Мика, преграждая ей путь, паника в глазах выдала его с головой, – Там моль не

простая! Специально выведенная для секретных испытаний…

Уборщица хоть и с неохотой, но опустила своё оружие. "Уж не женщину ли ты там спрятал?" -

говорили её маленькие прищуренные глазки. Несколько дней спустя после этого случая, неизвестно уж, при

содействии уборщицы, или сам по себе в кабинетик Мики явился директор. И случилось это в самом конце

рабочего дня, когда все нормальные сотрудники уже спешили покинуть территорию завода через

проходную, а Мика, развернув чертежи своего "универсального уничтожителя зла", решил в них кое-что

подправить… Но он, к несчастью, не рассчитал своих сил и вскоре засопел, сложив голову прямо на

развернутые листы со схемами и формулами.

Именно в таком состоянии и застал его директор Завода. На цыпочках он приблизился к столу

Мики, решив полюбопытствовать, на каком же проекте так сморило одного из самых ценных сотрудников.

Каково же было его удивление, когда, вглядевшись в чертежи, он понял, что они вообще не имеют

отношения к тем заданиям, которые должен был выполнять Мика согласно календарному плану. Левак!

Большая часть схемы генератора была закрыта щекой и рассыпавшимися волосами спящего

инженера, но даже тех фрагментов, что были доступны для обозрения, директору хватило для того, чтобы

сделать вывод: перед ним – великое изобретение! Благоговейный ужас охватил в этот миг директора;

искусительные картины роем тропических бабочек пронеслись в его сознании: предчувствие всемирной

известности, огромный правительственный заказ, возможно, даже премия от Президента… Торжественность

момента нарушилась внезапно и грубо: от упоения грядущим успехом у впечатлительного директора

закружилась голова, он пошатнулся и, пытаясь удержать равновесие, наступил каблуком на оброненную под

стол шариковую ручку, которая от этого громко и неизящно хрустнула.

Мика встряхнулся и часто моргая спросонья испуганно взглянул на директора из-под упавшей на

глаза чёлки.

– Извините, господин директор, – промямлил он помятым голосом, – Я ухожу уже… Собираюсь…

– Разумеется, уйти сейчас это ваше право. Рабочий день окончен, – напустив на себя строгость,

проговорил директор, – но будьте любезны сначала объяснить мне, что за чертежи лежат у вас на столе…

Вам должно быть известно: выполнение левых заказов в рабочее время недопустимо.

Одновременно с этим монологом, выдержанным в довольно ровном официальном тоне, под столом

директор злобно пнул растрескавшуюся ручку. С тихим лязгом она прокатилась по полу и остановилась

возле плинтуса.

– Это… Это личное… – испуганно пробормотал Мика, делая попытку прикрыть чертежи

растопыренными ладонями…

– Письмо девушке? – поинтересовался директор, иронично приподняв бровь, – очень

интеллектуально развитая, должно быть, особа.

Мика привык к тому, что его изобретения присваивают. Началось всё с той самой лимонадной

машинки, из которой потом пили шипучку все чиновники РОНО. Затем был ускоритель для велосипеда.

Мика собрал его для себя, чтобы преодолевать, не уставая, большие расстояния, но хулиганы из

параллельного класса выследили велосипед Мики – он всего то на минутку оставил его возле булочной – и

угнали вместе со злосчастным ускорителем. Да и бог с ними, и с ускорителем, и с лимонадной машиной.

Пусть пользуют на здоровье, пока не поломают. Но "универсальный уничтожитель зла" – это совершенно

другое дело. Ведь он, попав в недобрые руки, вполне может стать универсальным уничтожителем чего-

угодно, а этого Мика Орели как раз не хотел, осознавая мощь своего изобретения и, следовательно, свою

ответственность.

– Ты скоро? – в проёме двери возник очень высокий полностью седой человек.

Директор обернулся; на лице его обозначилась торопливая виноватая улыбка.

– Ой, прости… Совсем про тебя забыл. Конечно, сейчас пойдём. Посидим, вспомним молодость.

– Ты чего это, заставляешь парнишку работать сверхурочно? – высокий одним размашистым шагом

приблизился к столу Мики. В голосе его скрывалась доброжелательная улыбка.

– Это мой одноклассник, – выговорил директор, умело скрыв недовольство тем, что приходится

представлять вошедшего подчинённому, тем самым как бы приоткрывая завесу своей приватной жизни, -

генерал некой секретной службы, какой именно он и мне не говорит… – директор натянуто рассмеялся.