Страница 52 из 217
означает предложение вступить в брак.
– И сколько раз можно так жениться? – поинтересовался Билл.
– Только один, – твердо ответила Златояра, – и только по любви.
– Второй раз совсем нельзя? – осторожно спросила Кирочка.
– Это называется – блуд. Он влечёт за собой смерть.
– Эх… сколько же раз я уже должен был сдохнуть… – шепнул Билл Кирочке, озорным жестом
слегка ткнув её локтем.
– Разве родители не говорили тебе в детстве, Крайст, что хвастаться – не лучшая привычка, – ехидно
заметила в ответ она тоже шёпотом, дабы пощадить столь трагически серьёзное отношение ко всему этому
Златояры.
– Вы что, казните их? – спросила Кирочка уже серьёзно у Дочери Солнца.
– Нет. Они умирают сами. Их опаляет внутреннее Солнце.
– Что вы имеете ввиду?
– Совесть, – ответила золотоволосая девушка.
– В таком случае, дочь Священного Солнца, что требуется от нас? – деловым тоном спросил Билл.
– Я прошу вас вызволить моего жениха от Магистра Песчаной Розы. И как можно скорее.
– Пока он ещё с волосами, верно? – с едва заметной ехидцей уточнил Билл.
Златояра кивнула.
– Мы сделаем всё возможное, но обещать ничего не можем… Впрочем, волосы не зуб…
Кирочка ощутимо ткнула Крайста, дав ему понять, что не все здесь способны оценить его
своеобразное чувство юмора.
– Теперь, если позволите, мы хотели бы отдохнуть, – вежливо обратилась она к Златояре.
– Конечно, – кивнула девушка. – до рассвета есть ещё время. Идёмте, я покажу вам спальню.
– Одну на двоих? – с неприятным изумлением в голосе переспросила Кира.
– Что же в этом странного? – спросила блондинка.
– У нас так не положено… – Деловито уточнила Кирочка. – Обычаи, принятые под Тёмным Небом,
предписывают предоставлять разнополым субъектам разные комнаты.
Она взглянула на Билла – от сдерживаемого смеха ярко синие глаза его сверкали.
– Понимаю, – гордо ответила Златояра, – Многие люди настолько испорчены, что боятся самих себя.
Но сделать ничего не могу. У нас в замке только одна гостевая зала. Это значит, что сегодня у вас появится
необыкновенная возможность научиться целомудрию у Священного Солнца и очиститься от блудных
мыслей.
– Превосходно, – недовольно пробурчала Кирочка.
Солнечная блондинка провела гостей сквозь анфиладу небольших комнат, расположенных в
боковой части заднего крыла замка – он, если смотреть сверху, напоминал букву "Н". Миновав длинный
прямой коридор без окон, они очутились в невероятно просторном помещении, освещённом
стилизованными под свечи бра.
В центре залы, прямо на каменном полу, на небольшом расстоянии друг от друга лежали два
соломенных матраса. Ни одеял, ни подушек предусмотрено не было.
– До встречи с Солнцем, – сухо простилась с гостями Златояра и вышла, бесшумно затворив
тяжёлую дверь. Несколько мгновений спустя в зале погас свет.
– Забавное приключение, не находишь?
– Я в восторге, – угрюмо заключила Кирочка и принялась оттаскивать свой матрас подальше от
матраса Крайста.
Постелив его в углу, она улеглась, естественно, не раздеваясь, и, отвернувшись к стене, закрыла
глаза. Девушке было настолько неудобно на жёсткой колючей соломе, что она мысленно попрощалась с
возможностью выспаться этой ночью.
В зале было так тихо, что не взирая на всю её огромность, можно было слышать дыхание человека,
находящегося в противоположном углу.
Кирочка повернулась и взглянула на Крайста.
Он лежал на своём матрасе навзничь, положив одну руку под голову, и неторопливо курил, глядя в
потолок.
– Тут разве можно? – спохватилась Кирочка.
– Табличку не повесили, пусть пеняют на себя, – спокойно ответил Крайст, выпустив струйку дыма.
Кирочка отвернулась и заёрзала, снова пытаясь устроиться на неуютном матрасе. Она положила
руку себе под голову и закрыла глаза. Но сон не приходил. В гнетущей тишине залы чувствовалось
присутствие Крайста. Его соломенный матрас тихонько похрустывал при каждом движении, он тоже не
спал, гостеприимство шаманов, видимо, и ему не пришлось по вкусу.
Повернув голову, Кирочка снова вгляделась в глубину залы.
– Ну что, блудные мысли покоя не дают? – насмешливо поинтересовался Билл, услышав шорох. Он
так и лежал на спине; тусклый огонёк сигареты, как маячок, плавал в сумрачной голубизне. За большими
окнами простиралось ночное небо.
– Даже если и так, – отпарировала, подражая его манере, Кирочка, – можешь не волноваться, Крайст,
они не о тебе…
– Слава Богу, – рассмеялся он.
– Знаешь, мне кажется, что эти солнцепоклонники немного чокнутые, – заговорила она снова после
небольшой паузы.
– Разумеется, – согласился Билл, – в каком-то смысле каждого можно назвать чокнутым. Все мы на
чём-то повернуты…
– И всё-таки… – Кирочка приподнялась, опершись на локоть, – мне не дают покоя рассуждения этой
блондинки про борьбу с блудными мыслями. Так уж ли это нужно? И какие именно мысли считать
блудными? – Кирочка с шуршанием улеглась на матрасе, устремив взгляд в потолок; возможность не видеть
собеседника иногда располагает к откровенности, – Мне приходят в голову разные мысли. Порой очень
странные. И я не всегда могу их побороть. Они лезут ко мне в голову, а я иногда даже продолжаю их
додумывать, представляю, как делаю или говорю что-то, чего бы я никогда не сделала и не сказала, и
получаю от этого удовольствие, мне это нравится… В детстве я довольно часто воображала себе, как я в
кого-нибудь стреляю… Или как моих знакомых уносит чёрный смерч… Представляешь?
– Что же в этом такого? В чём причина твоего беспокойства?
– Ну ведь это вроде как плохо. Грех. Нельзя желать никому зла…
– Ничего подобного. То, что ты говоришь, встречается у большинства людей и является вполне
нормальной реакцией на подавление нашего «эго» внешним миром. Другие могут осудить тебя лишь за
конкретные поступки. Никто не слышит выстрелов, грохочущих в твоём сознании. Никогда не следует
забывать о том, что всё это просто мысли. Неуловимые и бесплотные. Твоя голова – твой храм, твой дом и
твоя крепость. Мысли останутся только мыслями, никто ничего не узнает, если ты сама не захочешь.
– Спасибо, Крайст, – задумчиво проговорила Кирочка, – ты прямо как исповедник. Душу мне
облегчил…
Она услышала, как он тихонько посмеивается, зажав в зубах сигарету.
– В таком случае я желаю своей немногочисленной пастве спокойной ночи; хотя бы не слишком
колючей ночи… Теперь поздно.
По знакомому похрустыванию соломы Кирочка догадалась, что Крайст устраивается спать.
– И тебе того же, – ответила она, сворачиваясь калачиком на матрасе.
3
Проснулась Кирочка от того, что ей почудилось, будто кто-то стоит рядом и смотрит ей в лицо.
Девушка открыла глаза.
Лучи майского рассвета рождали на мраморной отделке комнаты необыкновенно нежные
перламутровые оттенки.
Кирочка повернулась и взглянула на Крайста. Он спал на боку, слегка согнув ноги в коленях и
подложив правую руку под голову. Он не притворялся. Кирочка почувствовала внезапную неловкость от
того, что смотрит на него спящего; она увидела, что у Крайста густые и длинные ресницы; прежде, когда
она встречалась с ним взглядом, это не так бросалось в глаза…
Дверь залы внезапно скрипнула. В предутренней тишине этот звук показался оглушительным.
Кирочка вздрогнула. В ту же секунду за дверью послышались бегущие шаги. Мелким жемчугом они
посыпались по гулкому мрамору, затихая вдали.
Девушка вскочила и метнулась к дверям. Выглянув из залы, она успела заметить в конце коридора