Исполнитель Желаний

– Так ведь он у тебя раньше разную мелочь делал, вроде тех прозрачных медальонов с засохшими

цветами внутри, ракушками и пуговицами.

– Ну а теперь вот надоело, такие стал делать – он ведь у меня когда-то на художника учился, – не без

гордости добавила Иверри, – негоже настоящему художнику разный мусор смолой заливать, талант

свой попусту транжирить…

– Да какой уж там талант! Давно он его, небось, пропил, даже если и имел когда, – съязвила одна из

соседок.

– Настоящий талант не пропьёшь, – укоризненно заметил ей дедок, торгующий велосипедными

запчастями.

– И хорошо ли берут?

– Хуже, чем брелоки да медальоны, – со вздохом признала Иверри.

– Это потому, что искусство разумения требует, – утешил её дедок.

Как-то раз вышло, что Кирочка пришла на рынок без денег. Они загадочным образом пропали из

карманчика портфеля после урока физкультуры. Это было прискорбное обстоятельство, Кирочка

расплакалась и рассказала обо всем учителю. Тот построил ребят и громогласно попросил воришку сознаться,

но все, естественно, молчали как партизаны. Ещё раз обыскав вместе с Кирочкой раздевалку, учитель и

классная руководительница развели руками. Наплакавшись вволю, девочка решила, что, наверное, сама

потеряла деньги. Мама часто называла её растяпой… Как бы там ни было, но ритуал каждодневного

посещения рынка так прочно укоренился уже среди Кириных привычек, что пропажа денег оказалась не

достаточной причиной для того, чтобы она сразу пошла после уроков домой. Поздоровавшись с почтенной

Иверри, девочка, по обыкновению, принялась разглядывать статуэтки, мысленно сравнивая их с своими,

скрытыми в мглистой, пахнущей лежалыми матрасами глубине диванного тайника.

Её спокойно блуждающий взгляд внезапно остановился. Определённо, такой у неё нет! Новая! Вряд

ли она могла долгое время её не замечать… Вероятно, Мастер – Кирочка догадывалась о его существовании,

но никогда не спрашивала о нём – изготовил эту фигурку совсем недавно…

Она разительно отличалась от прочих, и даже казалась чуть меньше остальных из-за своего

исключительного изящества. Лёгкость линий сочеталась с их безупречной правильностью. Глядя на статуэтки

и предполагая, что все они созданы руками одного человека, всякий внимательный наблюдатель неизбежно

приходил к выводу, что именно эта фигурка – венец творения Мастера. Она изображала мальчика-подростка

лет четырнадцати-пятнадцати. Юного мужчину. Твёрдость и хрупкость удивительно слились в его чертах. Он

сидел на коленях и держал в руках тонкую дудочку. Мастер запечатлел именно тот момент, когда мальчик

подносит её к губам. Удивительно удалось ему порхающее движение локтей юного музыканта (или

заклинателя?). А лицо мальчика казалось задумчивым и печальным.

Кира была очарована. Никогда прежде она не видела ничего подобного. Давным-давно мама читала

ей сказку об эльфах – прекрасных и хрупких бессмертных существах, обладающих даром играть волшебную

музыку, к которой, замирая, прислушивается вся Вселенная…

Эта статуэтка определённо заключала в себе нечто эльфийское, вечное, абсолютное…

А у Кирочки не оказалось при себе денег. Именно в этот день. Именно в эту минуту, когда, как ей

думалось, она встретилась с материальным воплощением совершенства.

Отчаяние заполнило Кирочку мигом, хлынув точно вода в открытые шлюзы. "Боже! Она ведь такая

красивая! Её купят! Стоит только мне отойти – сразу же купят! Завтра точно её уже здесь не будет! Ах, если

бы можно было попросить госпожу Иверри… Но у неё принцип: она ни для кого ничего не держит…”

Философия большинства барахольщиков: прошел мимо – пеняй на себя. Тут такие редкости можно отыскать,

что второй шанс – слишком большая роскошь. Ведь вся ценность этих вещей заключена в фатальной

случайности их появления.

Кира побежала домой. "Завтра… завтра… завтра…" Стучало у неё в висках. Завтра у неё будут деньги.

Она найдёт способ получить у мамы сразу всю сумму. Можно будет, например, соврать, что классная собирает

со всех ребят, чтобы купить билеты на спектакль, или на экскурсию… Такое ведь не раз уже бывало… Только

бы фигурка осталась на месте! Кирочку не утешал даже тот факт, что всякий раз, когда она покупала у Иверри

очередную статуэтку, на другой день на её месте появлялась точно такая же. Жажда незамедлительного

обладания пересиливала здравый смысл.

Уснуть Кирочке удалось только под утро. Настолько сильное волнение овладело ею впервые в жизни.

Она лежала в постели, глядела на тускло светлеющий квадрат окна, и, затаившись, удивленно

прислушивалась к музыке, медленно разрастающейся в теле, вибрирующей, струящейся, перерастающей

тело, наполняющей весь окружающий мир… К нежной, тревожной музыке. К творящемуся в ней волшебству

предвкушения – радостного потому, что лучшие ожидания могут сбыться, и вместе с тем грустного, ведь не

исключено и разочарование…

С каким же неистовым нетерпением дожидалась на следующий день Кирочка конца уроков! И когда,

наконец, прозвенел звонок, она, кое-как запихав вещи в рюкзак, шумно скатилась по лестнице в гардероб.

Второпях застегнув дублёнку только на две пуговицы, без шарфа и шапки, с рюкзаком на одном плече спустя

минуту она уже вылетела из здания школы и опрометью кинулась в сторону Красного Рынка.

Запыхавшись, она остановилась. Ноги вязли в глубоком снегу. Уши жгло от морозного ветра.

До цели оставалось совсем немного. Нужно было только пересечь заснеженный пустырь, по краю

которого рыжели одинаковые кирпичики гаражей, и перейти проспект с оживлённым движением по

светофору.

Кира прежде никогда не боялась. Но именно сейчас, стоя в середине голого белого пустыря, по колено

в снегу, на пронизывающем ветру она вдруг поняла, что во всем происходящим есть какой-то смысл. И ей

подумалось, что если вдруг сегодня её собьёт на проспекте машина, то не случится чего-то невероятно

важного, необыкновенного и прекрасного, предназначенного ей, Кире, и никому, кроме неё, не доступного…

Она продолжила путь. Дойдя до рынка, Кирочка ещё какое-то время медлила неподалёку от вереницы

торговок с картонками – сердце её билось так громко, что казалось, будто его удары могут услышать

посторонние.

Подойдя поближе, она решила начать обход с того конца, где обычно стояли старушки с солениями

и носками (почтенная Иверри обреталась обыкновенно на противоположном), чтобы меньше волноваться.

Нарочито медленно Кирочка прошла вдоль ряда варений и солений в маленьких аккуратных баночках,

замотнанных газетами. Потом начались картонки с мелкой домашней утварью. Кира шла, шла и шла, пока

ряд, наконец, не оборвался, и, только пройдя по инерции несколько шагов по утоптанному снегу, она осознала

страшное: её нет!

Она прошла ряд в обратную сторону. Ничего не изменилось. На том месте, где обычно стояла Иверри

– между торговкой солениями и маленькой востроносой в круглых очках бабушкой, которая искусно вязала