Исполнитель Желаний

досадное недоразумение – знак судьбы, Кирочка передумала тогда устраиваться в фирму.

Лагерь, однако, оказался на месте. Кирочка некоторое время наблюдала за течением его жизни с

вершины небольшого холма, а когда ей показалось, что она приметила знакомую фигуру, это придало ей

решимости, и она направилась по тропинке вниз, туда, где гостеприимно трещали костры и жались друг к

другу засыпанные сверху мхом брезентовые палатки.

Кирочка не ошиблась. Юноша, которого она признала издалека, действительно был Асан. Он

сосредоточенно подметал веником из прутьев плотную черную землю между палатками, сгребая в кучу

разнородный мусор – окурки, хвоинки, сухие листья.

–

Здравствуй, – нерешительно обратилась к нему Кира, – помнишь меня?

Асан поднял голову, между бровей его появилась напряжённая складочка.

– Боюсь, что нет, – ответил он сдержанно.

– Совсем не помнишь? – огорчилась она, – со мной была ещё рыжая подруга, вы с приятелем

встретили нас в лесу…

Асан взглянул на неё строго и, как ей показалось, даже враждебно. «Может, у них правила такие?

Специально «не узнавать» чужих, чтобы они никогда не возвращались?» – подумала Кирочка с неприятным

чувством.

Асан как ни в чём не бывало снова взялся за веник и продолжил подметать. И тогда Кирочку

осенило. Она подумала о голубом переливающемся браслете, который Аль-Мара оставила на столе в своей

комнате перед тем, как уйти в море… Кирочка забрала его тогда на память и с тех пор носила в сумке, как

талисман. Вообще она не особенно верила в силу талисманов, оберегов и всякой подобной атрибутики, но

вот именно сейчас представился случай, когда браслет действительно мог ей помочь.

Она достала его.

Асан вздрогнул.

– Откуда это у тебя? – спросил он взволнованным голосом.

Кирочка кратко рассказала ему историю своей подруги.

Асан выслушал её в почтительном молчании, потом неожиданно протянул руку и взял браслет. Он

довольно долго вертел его, внимательно разглядывая со всех сторон, и затем, возвращая украшение

Кирочке, сказал совсем тихо:

– И правда мой.

А через несколько мгновений пояснил:

– Там в одном месте едва заметная трещинка была… Я помню.

Он снова взглянул на Киру, но теперь лицо его совершенно преобразилось – в его выражении

появилась сердечная теплота.

– Идём к огню, – пригласил Асан, – хоть чаю попьёшь…

Присев на бревнышко возле обширного костровища, Кирочка стала оглядываться по сторонам, в

надежде увидеть знакомые лица. Асан хлопотал с закопчённым чайником и хворостом для костра. Всё здесь

было устроено как-то удивительно просто и уютно, отчего на Кирочку снизошло вдруг такое сладостное

умиротворение, словно она пришла в дом старых друзей, справа и слева к ней на бревнышко подсели какие-

то абсолютно незнакомые молоденькие девушки – она улыбнулась им с искренней симпатией.

Внезапно её внимание привлёк молодой мужчина, только что вышедший из шатра. Одет он был во

всё чёрное – в балахон с остроконечным капюшоном и узкие брюки – и вел за руку белокурую девочку лет

трёх в длинном розовом платьице, подпоясанном выше талии слишком роскошным для ребёнка, как

показалось Кирочке, кожаным ремешком.

Мужчина повернул голову, и со сложным чувством, одновременно щемящим и радостным, она

узнала в нём Эрмеса.

Кирочка замерла, грустное очарование недоступным вновь овладело ею с такой же силой, как и

годы тому назад, она отметила, что Эрмес стал еще прекраснее, изящная худоба заострила благородные

черты его лица, а отпечаток какой-то нездешней неутолимой печали одухотворил его – Кирочка любовалась

затаив дыхание, жаль, всего несколько мгновений – Эрмес отвернулся, и капюшон вновь скрыл от неё его

прямо-таки лучезарную красоту.

– Это он? – спросила она тихо у Асана, протягивающего ей глинянную чашку с дымящимся чаем.

Он кивнул и тут же с необъяснимо грубоватой поспешностью добавил:

– Только не подходи к нему, не вздумай говорить с ним, и ни в коем случае не дотрагивайся.

– Почему? – удивилась она.

– Эрмес остался так называемым "чёрным вдовцом". Он был последним мужчиной верховной

жрицы. Это священно. Ни одна женщина не имеет права прикасаться к нему.

– А эта маленькая девочка? – спросила Кира с возрастающим любопытством.

– Она его дочь.

Эрмес тем временем присел на корточки перед девочкой и, взяв её за обе ручки, стал что-то

говорить, глядя на малышку с глубокой нежностью.

– Что же Магатея?.. Она поступила так, как богиня велит своим жрицам? – спросила Кирочка, вдруг

ощутив пробежавший по пальцам холодок.

– Она умерла вскоре после родов, – тихо ответил Асан, – шутка ли, произвести на свет дитя в

пятьдесят лет, да ещё и без медицинского наблюдения.

– Но почему? – ужаснулась Кирочка.

– Таков обычай. Жрицам запрещено прибегать к помощи врачей, выполняя своё великое женское

предназначение. Ибо согласно их верованиям только великая богиня может решать, кому жить, а кому

умереть…

– Бедный Эрмес… – пробормотала Кирочка.

– Почему ты сожалеешь о нём? – спросил Асан строго, – У нас нет на это никакого права. Ведь он

сам выбрал свою судьбу. Роль "черного вдовца" – своего рода духовное подвижничество, она почётна, и

достойна с точки зрения очень многих благоговения, а не жалости.

– Каждый волен верить по-своему, – пробормотала Кирочка растерянно, и, поспешно поблагодарив

за чай, встала и отправилась восвояси.

3

В голубоватом полумраке комнаты размеренно тикали часы. Стрелки, отбрасывая тени, показывали

четверть пятого. Эрн крепко спал. Лейтенант Лунь с книгой сидела за столом, неся возле него свой уже

привычный дозор.

Внезапно ей захотелось выпить бокал ледяного вина. Это желание было несколько странным,

неожиданным и невероятно сильным – непреодолимым – как будто вовсе не её собственным… Оно

насторожило и слегка раздосадовало Кирочку. «Вот бы быть Эрном…» – подумала она лениво, – «Только

успел подумать, и вот он, бокал, на столе…» А ей нужно вставать, идти, пусть всего с десяток шагов, но

идти, открывать холодильник, брать с полочки на дверце на глазах запотевающую бутылку, вынимать

пробку и терпеливо наполнять тонконогий бокал, наблюдая, как бордовая струя, обволакивая прозрачные

кубики льда, рождает на их границах плавные розовые оттенки…

Кирочка вздохнула, потянулась и направилась на кухню. Окно она и не подумала закрыть – разве

только человек-насекомое из известного мультсериала, который смотрел Эрн, смог бы в него проникнуть.

Лёгкий стук рамы не насторожил её – это ветер, кто ж ещё? Кирочка распахнула холодильник и не торопясь

налила себе превосходного сладкого муската. Ровные прямоугольные льдинки, как большие корабли,

деловито покачивались на поверхности мифического кровавого моря… Кирочка бережно водворила бутылку

на место. Саш Астерс был, однако, знатоком. Она так никогда бы и не узнала, что такое вино, если бы не он;

исчезнув навсегда, этот мужчина оставил после себя наследие – её умение наслаждаться вкусом. Сделав

первый, самый насыщенный и ароматный глоток стоя, Кирочка вернулась в комнату.

Каков же был её удивлённый ужас, когда, войдя с бокалом, она обнаружила пустую постель – кто-

то, по всей видимости, летучий, выкрал Эрна оттуда прямо вместе с одеялом! Это же надо было так позорно

всё проморгать! А она ещё в будущем году смела надеяться на повышение… Похищение, спланированное

просто как дважды два: внушённое желание, внезапное и очень сильное, тихий стук оконной рамы…

Неизвестный маг, бесшумно приземлившись на подоконник, спрыгнул вниз, умудрившись не сделать шума,

вихрем пронёсся по комнате, схватил спящего Эрна в охапку и исчез в неизвестном направлении!