Убийца - садовник?

— Элизабет! — он быстро спешился, обнял меня, вглядываясь в лицо. — Ты не ранена? Что случилось?

— Оно… оно пыталось меня убить! — меня трясло, сердце колотилось, как сумасшедшее. Я вцепилась в Рэндона, как клещ, и ни за какие коврижки не согласилась бы отпустить. Плевать на приличия. Плевать вообще на всё. — Оно хотело ударить меня по голове, но попало по руке, ужасно больно… — жалобно сказала я.

— Тсс! Тише! — широкая ладонь накрыла мои губы, мы оба притихли. Я старалась даже не дышать.

В лесу стояла глухая тишина. Что бы это ни было, оно затаилось в чаще. Или вообще исчезло. Мы замерли. Рэндон осторожно провёл ладонью по моей щеке, отвёл за ухо растрёпанные волосы. От этого простого прикосновения словно жаркая волна плеснула мне в лицо, я вспыхнула. Слава богу, в окружающей нас темноте это было незаметно!

— Давай-ка выбираться отсюда, — сказал, наконец, мужчина. Он осторожно посадил меня в седло, вскочил следом и тронул поводья.

На окраине городка нас неожиданно встретил Иннелин. Что-то никому не спится в эту ночь, как я посмотрю!

— Аксара, это ты? Элизабет пропала!

— Она со мной, я её нашёл.

Когда Рэндон почти на руках внёс меня в лавку, я только дрожала и заикалась. Иннелин зажег свечи.

— Дай я посмотрю твоё плечо.

— Нет, не надо! — вспыхнула я. С ума они оба сошли, не могу же я раздеться перед ними! — Я завтра схожу к доктору Джонсу. Ничего серьёзного, честно. Всё нормально.

— Ах, нормально?! — взвился Рэндон. Он в два шага пересёк комнату и угрожающе навис надо мной. — Какого… тебя вообще понесло в лес?! Приключений захотелось?!

— Он угрожал тёте Роуз! — я бросила на прилавок книги и записку.

— А нас подождать нельзя было?!

— Чтобы потом вместе осмотреть очередной труп?! — я задохнулась. Так, отставить истерику, это не поможет. Иннелин привычным, уже отработанным жестом протянул мне стакан с успокоительным.

И вообще, что это его светлость так разоряется? Какое ему дело, если мне шкуру попортят, да хоть вообще прибьют, я ему никто! Подозрительно это. И в лесу он прямо как нарочно оказался, и, главное, так вовремя! Сомневаюсь, что у него в привычках ночные верховые прогулки!

В тепле меня отпустило, голова поплыла, глаза просто закрывались. Или лекарство подействовало, или это была реакция на стресс. Рэндон, похоже, оценил моё состояние, по крайней мере, орать перестал.

— Уже поздно, вы устали. Я провожу вас домой.

— Нет! — услышала я свой голос. — Иннелин, лучше ты. Пожалуйста.

Мужчины переглянулись. Мне уже было всё равно. Не то чтобы я всерьёз считала, будто Рэндон крался за мной с ножом, как тать в нощи, но его поведение сбивало с толку. Даже то, что он прикармливал моего кота, уже казалось мне подозрительным! Всё это следовало обдумать на свежую голову, а мой организм сейчас был на это явно не способен.

Как только девушка и хокермен скрылись за дверью, Рэндон шарахнул кулаком по прилавку и вполголоса выругался. Больше всего сейчас хотелось схватить упрямую девчонку в охапку, можно вместе с её тёткой, и увезти в своё поместье, подальше отсюда. Ничего, сейчас Иннелин вернётся, и мы это обсудим, — подумал он. Просто невыносимо каждую минуту за неё бояться и не иметь возможности ничего сделать! И как вышло, что эта девушка вдруг стала так важна для него? В первую их встречу он видел просто симпатичную смышлёную девочку, слишком живую для этого сонного городка, куда едва-едва долетают отголоски современного века.

Некоторые леди похожи на кошек, — усмехнулся про себя мужчина. — Они пробираются к вам в душу и аккуратно берут ваше сердце в свои мягкие лапки. И когда вы спохватитесь, будет уже немного поздно требовать его обратно.

Пока Иннелин готовил чай у камина, я за ширмой успела переодеться в ночную рубашку и халат. Мокрое платье разложила поближе к теплу, завтра отчищу. Мимоходом погладила дрыхнувшего в кресле кота. Тот безмятежно потянулся с самым невинным видом, а шерсть-то была влажной. Значит, опять на улице болтался, гуляка этакий! Вот как, а? Открытой я оставляла только узкую форточку, эта морда туда ни в жизнь не пролезет. Может, кошан открыл для себя четвёртое измерение? Ну что такое, никому нельзя верить! Даже коту.

— Не хватало ещё мне тебя спасать после всех приключений, — проворчала я. Кот пренебрежительно махнул хвостом.

Чай я выпила уже в постели. Иннелин сидел рядом, вид у него был осунувшийся и встревоженный. Почему-то его я совсем не стеснялась, не то, что Рэндона. В последние месяцы хокермен стал мне кем-то вроде старшего брата. Очень сильно старшего, учитывая его почтенный возраст.

— Там на кресле лежит накидка… накрой меня, пожалуйста, — пробормотала я, отставив чашку. — Спокойной ночи. Я завтра уже буду в порядке, честное слово, — и завернулась в одеяло.

Прождав напрасно несколько минут, я оглянулась. Иннелин держал в руках меховой ком и выглядел очень удивленным.

— Это… это от Рэндона? — спросил он, — и ты используешь её… вместо одеяла? — Иннелин рассмеялся. — О боги, Элизабет, только ты на такое способна! Ну и как тебе под ней спится?

— Прекрасно! — я раздражённо села в кровати. — Не носить же мне это на улице! Вообще-то я хотела вернуть эту вещь, она для меня слишком шикарна, но как-то случая не было… — я покраснела.

Ладно, если совсем честно, мне будет приятно, что у меня останется что-то на память от нашего временами невыносимого лорда. Ведь он скоро уедет, и я его больше не увижу! А сны под меховым одеялом снятся действительно изумительные…

— Хорошо, что не вернула, — Иннелин резко стал серьёзным, — ты бы его смертельно оскорбила. — Что ты вообще знаешь об обычаях верховных лордов?

— Откуда бы мне о них знать?

— Хорошо. Тогда спи, ребёнок, — меня накрыло меховое облако, и сразу потянуло в сон, — спи, а я расскажу тебе сказку. Это не обычный мех.

…Высоко в горах водится этот зверь, мы называем его харпи, а люди и вовсе забыли его прозванье. Его не часто можно увидеть — редко когда будто чёрная тень мелькнёт среди древних камней. Он не дастся обычному охотнику, только лорд может позвать его своей магией, и если необходимость действительно сильна, то зверь выйдет к нему. Тогда совершится честный поединок: меч и нож человека против когтей и зубов зверя, магия лорда против звериной магии. И если человек победит, то шкура харпи станет мощным оберегом против всякого оружия, недоброго волшебства и болезней. Её не продают, и не дарят случайным людям… Только близкому человеку, кого хотят защитить, — матери, сестре. Невесте. Ау, Элизабет, ты меня слышишь?

Ответом ему было только размеренное сонное дыхание. Иннелин вздохнул, прикрутил лампу, подхватил недовольно пискнувшего кота и устроил его в ногах кровати.

— Охраняй, приятель, — сказал хокермен, вышел из дома и аккуратно прикрыл за собой дверь.

<i>С детства, с тех пор, как я живу у тётки, мне иногда снится удивительный сон. Мой самый любимый. Будто я гуляю по зелёному лесу, пронизанному солнцем, мурлыкаю что-то в такт птицам, собираю цветы. Вдруг я замечаю впереди на поляне радужное сияние и бегу туда. Невероятное зрелище — я вижу радугу, которая одним концом упирается в землю и подымается ввысь, подобно лестнице. Я смеюсь, и уверенно бегу по ней вверх, всё выше и выше. Цветные струи переливаются вокруг меня, едва слышная музыка звучит вокруг. Каждый цвет поёт по-своему. Я знаю, что не упаду, знаю, что на том конце радуги меня ждёт чудо. Вот уже виднеются в цветном тумане очертания человеческой фигуры, я припускаю сильнее и со смехом прыгаю на шею маме, а она, счастливая, кружит меня в воздухе.

С возрастом это снится мне всё реже. Так что сейчас, узнав знакомую поляну и радужный свет на ней, я не могла поверить своему счастью. Я увижу маму! Хоть во сне, хоть на минутку… Бегу по радуге, как в детстве. Уже виднеется кто-то, встречающий меня, он оборачивается… Это оказывается лорд Рэндон! Совершенно невозможный лорд Рэндон с тёплыми сияющими глазами протягивает мне руки…<i>