Дети Бесконечности-8

Тезка удивленно отступил на шаг, всё ещё глядя на него, - и вдруг бессовестно заржал.

- Ви... видел бы ты сейчас свою ро... о-о-о! - он совсем задохнулся и согнулся пополам, пытаясь успокоиться.

- Что это с тобой? - спросил Лэйми, уже испуганно глядя на него.

- Счастье накатило, - оторжавшись, тезка плюхнулся на песок, всё ещё невольно улыбаясь и глядя на него снизу вверх. - Отец, знаешь, вполне мог мне такое вот устроить. Он очень серьёзно к таким вещам относится.

- Что устроить?

- Анхела рассказывала, что в М-Ц такое наказание есть - в башку вставляют такой чип... контроллер... который перехватывает управление телом. То есть, ты всё чувствуешь, но поделать ничего не можешь.

- И что?

- А то, что клиента с таким чипом отправляют делать то, что ему больше всего не нравится. А попасть в бордель какой-нибудь в виде девы... или даже не девы, а прямо себя... лучше реально сдохнуть, наверное. Потому что... тьфу, да я даже представлять такое не хочу!

- И Охэйо в самом деле смог бы... так? - удивленно спросил Лэйми.

- Ну, сейчас же не смог, - легкомысленно сказал тезка. - Хотя, в самом деле, извини. Я действительно очень торопился. Но не просто так же! Я боялся, что Буря до разумных каких-то доберется. А тогда очень плохо могло быть.

- А что, Охэйо этого не знал?

- Знал, почему... - удивился тезка. - Но ты ему, в самом деле, очень дорог. И я. И вообще, он говорит, что свобода воли очень важна. Что нельзя её отнимать и так далее.

- А ты думаешь, что можно?

- Да нет же! - тезка возмущенно фыркнул... и тут же смущенно опустил взгляд. - Нет. Не знаю. Мне говорят, что я очень торопливый, знаешь. Но... если я и в самом деле сделаю... ну, что-то очень плохое... то пусть всё, что хотят, со мной делают, но только не это. Так что... всё же, наверное, нет. Тут отец прав.

- А... - Лэйми захотел спросить, что они тогда станут делать завтра, но заметил, что к ним идут две девы. Ксетрайа и Ахана, разумеется. В животе сразу резко заурчало, и Лэйми как-то вдруг вспомнил, что обед и ужин он благополучно пропустил.

- Ой! - тезка вдруг вскочил на ноги, испуганно глядя на них. На ваймину дочь, точнее говоря. - Она мне все волосы выдерет, когда узнает... ну, наверное, - он растерянно взглянул на Лэйми. - Ты скажи, что я... того... этого... домой пошел, вот! - и исчез, прямо где стоял.

* * *

Заметив исчезновение тезки, девы остановились, перебросились какими-то словами, - после чего Ахана, плавно развернувшись, отправилась к дому Охэйо. Ну да, скрыться от любимой девы - это тебе не от отца бегать, это намного, намного сложнее...

Представив себя на месте тезки, Лэйми невольно поёжился: вот чего он точно сейчас не хотел, так это оказаться в его шкуре. Ахана его затеи точно не одобрит, - а соврать деве любимой начинающий юнош не сможет. А, учитывая, что размолвки с ней он боится больше вообще всего на свете...

Впрочем, все эти мысли вылетели у него из головы, едва он заметил идущую к нему Ксетрайа. Она шла весьма неспешно, так покачивая бедрами, что небрежно повязанное парео - собственно, всё, что на ней сейчас было, кроме бус, - казалось, вот-вот свалится. Последние блики гаснущего заката скользили по её гладкой коже, и Лэйми засмотрелся на неё. Она остановилась всего в шаге, улыбаясь и придерживая волосы. Словно теплая волна толкнула Лэйми в грудь и мягко прошла вокруг сердца. Любимая... Родная...

- Где ты был? Мне грустно без тебя...

- Я... - Лэйми не знал, что тут сказать, но это оказалось и не нужно: Ксетрайа обвила руками его шею, запрокинула голову, глядя на него. Он тоже обнял её, целуя, и забыв обо всем. Её нагая грудь прижалась к его нагой груди, - и Ксетрайа вдруг со смехом отступила, отпустив его.

- Я вижу, не так ты и устал. Пошли!

- Куда?.. - спросил он, краснея.

Ксетрайа снова засмеялась.

- Домой, куда ещё. Там ужин, между прочим, стынет. И супружеская постель тоже. И я, знаешь, хочу знать, куда это ты пропал, и чем вы там с тезкой занимались.

- С ваймиными снами боролись, - честно ответил Лэйми. - Мужественно и героически.

- Со снами бороться - это на тебя похоже, - Ксетрайа хихикнула. - То-то ты вчера лягался.

- Я лягался во сне? - осторожно спросил Лэйми.

Она улыбнулась.

- Угу. И говорил "ой, Кс, не надо!"

- Это мне щекотка твоя снилась, - Лэйми невольно передернулся, и Ксетрайа вновь хихикнула.

- Ещё и не так сниться будет, милый мой. А то завел, знаешь, привычку бросать подруг и уноситься невесть куда. Ладно, всё, домой пошли, надо ванную полностью испытать, наконец, а то столько старалась... - она потянула его за руку, и Лэйми пошел рядом с ней, неотрывно глядя на неё, невольно ёжась, и, в то же время, улыбаясь. Сейчас он не думал уже ни о чем, кроме подруги.

* * *

Проснулся Лэйми совсем не романтично, - ему приснилось, что он провалился в болото и тонет, захлебываясь в тине. Опомнившись, он обнаружил, что погребен под какой-то душной, шелковистой массой, закрывшей лицо, и остервенело замахал руками и ногами, пытаясь разбросать её. Запутавшись в ней, он несколько секунд не мог вздохнуть, и на самом деле спросонья испугался. Вчера Ксетрайа придумала такую же, как у тезки, постель в виде глубокой чаши с кучей одеял и подушек - после того, как подруга выбралась из неё, он провалился на самое дно, и оказался погребен под ними.

Пробившись, наконец, к поверхности, он жадно втянул свежий воздух и замер, растянувшись с невероятным наслаждением. После вчерашних "занятий" все мускулы ныли, - но при всем этом он чувствовал себя на удивление хорошо. Но, как и всегда после долгого сна, поваляться в постели не вышло, - низ живота почти сразу же свела острая резь, и Лэйми, тихо выругавшись, прямо как есть, нагишом, помчался в сортир, где задержался довольно надолго.

Покончив с делами, он взглянул в зеркало, - на свою сонную и встрепанную физию, - и, решив, что сойдет и так, отправился на поиски подруги.

Ксетрайа, разумеется, оказалась на кухне, примерно в таком же виде, как и он сам, - черные блестящие волосы дико растрепаны, падая в кра­сивом беспорядке на стройную гладкую спину, из-под них весело блестят длинные, темно-зеленые глаза. На верхней части её бедер лежал поясок из нескольких ниток похожих на ручейки цепочек тончайшей работы, соединяю­щих тяжелые звезды-шарики из зеркального серебра, - их длинные острые лучи заметно вдавливались в чуткую кожу. Рот подруги то и дело приоткрывался в улыбке, демон­стрируя белоснежные зубы, а глаза словно свети­лись. Несмотря на всё вчерашнее, выглядела она тоже очень бодро: гибкое тело подобралось, она даже ходила на подушечках босых ног, не опираясь на пятки, и вообще, поразительно напоминала ди­кую кошку. Одета Ксетрайа была лишь в крупные бусы из темно-зеленого, в тон глаз, стекла, - на запястьях, щиколотках, шее... Одна нитка бус удерживала волосы, и ещё несколько ниток мелких бус лежали на бедрах. Всё это осталось на ней с их вчерашних "занятий", и в этих, оттеняющих её коричнево-золотую кожу бусах, подруга смотрелась очень соблазнительно. Пальцы её босых ног были туго стянуты пропущенными между них пёстрыми четы­рехцветными шнурками, - очень старая, хониарская ещё фенечка, которую Лэйми запомнил с первых их встреч - когда, обмирая от собственной наглости, он целовал эти самые пальцы...

Подруга крутилась по кухне, казалось, вовсе не замечая его, и Лэйми плюхнулся в углу, прямо на пол, бессовестно любуясь ей. С такой точки зрения Ксетрайа смотрелась ещё... интереснее, и он даже пожалел о том, что сейчас ему пока не хочется ничего... Стол в кухне был большой и прочный, и иногда после такого вот любования подруга оказывалась на нем, скрестив пятки на его загривке, но сейчас...