Дети Бесконечности-8

Ефимов Алексей, Викарти Анатра

Дети Бесконечности-8

Часть XII

Уже почти спустилась ночь, и закат перетек в мрачное коричневое зарево, очертившее массивные бока тяжелых туч - Лэйми казалось, что он смотрит на выход из колоссальной, вместившей весь мир пещеры. В темном небе над головой едва тлели фиолетовые смутные прожилки, и лишь на севере, над черной стеной леса, поднималось другое, рыжеватое зарево - под ним, фантастическим, почти достающим до туч частоколом поднимались башни города, усыпанные огнями, словно миллионами разноцветных мерцающих звезд.

Он широко зевнул, запрокинув голову, потом посмотрел вниз. Там вдоль шоссе проходило длинное изогнутое озеро, - остаток изменившей русло реки - и оттуда доносился смех и вопли. Молодежь купалась нагишом, - но в сгустившемся сумраке Лэйми едва мог разглядеть, как вода бурлит вокруг гибких юных тел. Сам он сейчас был одет только в шорты. Теплый пыльный асфальт под босыми ногами, теплый, пахнущий лесом ветер, мягко обтекающий почти обнаженное тело, темнота, шум, странное небо, - всё это создавало у него захватывающее, непонятное чувство, словно он выпал из отведенной ему жизни в какое-то очень отдаленное своё будущее - в то, в котором его ждет уже абсолютное счастье. Это ощущение было столь полным, что даже купаться с друзьями ему не хотелось, - хотелось без конца стоять здесь, вдыхая мягкий, теплый воздух... который вдруг обернулся пронзительным ледяным ураганом. Лэйми замахал руками, тщетно пытаясь нащупать хоть какую-то одежду... и проснулся.

* * *

Проснулся он совсем не романтично - от холода. Ксетрайа, конечно, ещё дрыхла, зарывшись с головой в постель, - из-под скомканного, стащенного с него одеяла торчала лишь босая нога. Лэйми, усмехнувшись, сел и провел пальцами по гладкой, горячей подошве. Подруга что-то буркнула и вяло дернула ногой, даже не проснувшись.

Лэйми вновь провел по её подошве, уже ногтями. На сей раз, нога яростно лягнула его, потом одеяло зашевелилось, и из-под него показалось сонное лицо подруги в обрамлении гривы дико растрепанных волос. Лэйми видел лишь её плечо и часть тугой груди, - вылезать на весьма свежий воздух она вовсе не спешила.

- А? Чего тебе? - сонно спросила она, поджимая босую ногу под одеяло.

- Вставай. Девять часов уже. Все остальные наверняка давно поднялись и даже разбежались по делам.

- А.

Она неохотно выскользнула из постели, обдав Лэйми слабой волной теплого, пахнущего молоком воздуха. Тяжелая масса вьющихся черных волос падала ей на лицо. Она руками отбросила их назад, широко зевнула, жмурясь и по-прежнему придерживая волосы, потом яростно помотала головой, очевидно, стараясь проснуться окончательно, - отчего они растрепались ещё больше. Она вновь отбросила их назад и изо всех сил потянулась, поднявшись на пальцы босых ног. Как и сам он, одета она была лишь в волосы, и Лэйми невольно залюбовался её гибким, растянувшимся в тугую дрожащую струну телом. Его взгляд невольно скользнул в мягкую ложбинку между тугих полукружий груди, задержался на кончиках крупноватых темно-коричневых сосков. Они бесстыдно торчали - то ли от холода, то ли...

Решив не разбираться в этом, он скатился с постели, поднялся, тоже изо всех сил потягиваясь, вновь поёжился от холода... а потом притянул к себе теплую подругу. На сей раз, она вовсе не рвалась из объятий, напротив - сама жарко прижалась к нему, слегка укусив за ухо. Лэйми подхватил её под круглый зад, легко поднял... и аккуратно опустил на постель. Ксетрайа вновь хихикнула, гибко выворачиваясь из-под него... они немного повозились, бесстыдно обтираясь друг о друга, потом замерли.

- Ты очень красивый.

Лэйми захотел смущенно отвернуться, но не смог - сейчас Ксетрайа растянулась на нем, а её гладкие, теплые пальцы мягко ласкали внутреннюю часть его ушей. Их голые ноги перепутались, пальцы его собственных рук неспешно скользили вдоль ложбинки позвоночника подруги. Не решаясь даже отвести взгляд, он смущенно смотрел на её раскрасневшееся, с блестящими глазами лицо. Сейчас Ксетрайа была уже совсем шальная, а поза, в котором они находились, смущала его ещё больше. Очень хотелось поменяться местами... но он не знал, как она отнесется к такому.

- Спасибо, - это прозвучало глупо, но ничего лучшего ему сейчас не пришло в голову.

- Я хочу... кое-что показать тебе, - с мягкой улыбкой сказала Ксетрайа, не отрываясь от его ушей.

- А? - Лэйми удивленно взглянул на неё. - Ты же говорила, что...

- Нет, не то, - она тихо засмеялась и вдруг соскользнула с него, потянув за руку. - Я хочу показать тебе ванную.

- У, - Лэйми тоже с энтузиазмом поднялся.

Ёжась, и насмешливо посматривая друг на друга, они спустились на второй этаж. Новый дом Ксетрайа походил на перевернутую пирамиду, - на первом этаже помещалась лишь прихожая с кладовкой, на втором - кухня и ванная, в то время как третий вмещал две больших спальни и гостиную.

Ванная, как и в доме Охэйо, оказалась небольшим, причудливой формы бассейном с маняще изогнутым ложем на краю и полукруглыми, в полстены, полками с миллионом, наверное, различных баночек и пузырьков. Здесь пахло густо, пряно и сильно, а влажный, теплый воздух окутал Лэйми, словно одеялом. Он ещё раз с наслаждением потянулся, словно ныряя с него, а потом забрался в уже наполненный бассейн. Вода в нем оказалась восхитительно горячей, да и колючая резина на дне его босым ногам очень понравилась. Ксетрайа, однако, вновь хихикнула, потянув его на ложе.

Смущенно опустив взгляд, Лэйми лег лицом вниз, чувствуя, как гладкий изгиб ложа восхитительно нажимает на живот. Его нагое тело прижалось к влажной кожаной по­верхности, неожиданно мягкой и приятной на ощупь, - и он невольно и туго задрожал от наслаждения, весь непро­извольно вытягиваясь. Ксетрайа вновь хихикнула, и, забравшись, наконец, в бассейн, потянулась за мочалкой...

Действуя основательно, но не спеша, она вымыла Лэйми от ушей до пяток, - а потом они поменялись местами, и он сам стал надраивать мочалкой мурчащую от удовольствия подругу. Потом, мок­рые, с тяжелыми от воды волосами, холодившими их нагие плечи, они занялись любовью.

Подруга устроилась на самом краю бассейна. Вернее, на нем был её зад, опираясь выпуклым верхом на мягкий закругленный край. Её спина покоилась в идеально подходившем под неё углублении. Сам Лэйми стоял на коленях, на шершавом мягком дне. Пальцы его босых ног упирались в край нарочно устроенной прорези, ладони обвили упругие бедра Ксетрайа. Её ладошки накрыли его руки, стан изогнулся, грудь высоко поднялась, из её рта вылетали тихие, удивительные звуки. Глаза её закрылись, голова откинулась, ноги с силой обвили стан Лэйми. Она не двигала тазом - разве что самую малость, - но её тугая внутренность восхитительно сжималась вокруг вошедшей в неё твердой плоти, и Лэйми пришлось дви­гаться медленно и мягко, чтобы растянуть удовольствие. Он словно плыл куда-то, стараясь представить, что же она сейчас чувствует...

...мир дрогнул, переворачиваясь, и он вдруг ощутил, что исчезает, соскальзывая куда-то... в кого-то... но испугаться уже не успел, - в этот миг уже его не было...

...как-то вдруг Лэйми проник в неё, нажимая на самые чуткие места и лаская грудь ладонью. Ксетрайа, охнув от неожиданной силы ощущений, выгнулась под ним... они туго сплелись, перекатываясь - наверху оказывался то он, то она... Лэйми яростно двигал бедрами, целуя её уши, сжимая ей соски... они были уже скользкие от пота, но всё двигались - резко и быстро, молча, ожесточенно. Когда он замер, обессилев, весь мокрый, Ксетрайа, перекатившись, деловито оседлала его, сунув пальцы бо­сых ног под его зад, мотнула головой, откинув назад тяжелую массу волос, и сама начала резко двигать бедрами. Жесткие пальцы Лэйми по-прежнему крутили её тор­чавшие соски, и она, выгнувшись и запрокинув голову, не смогла сдержать невольных стонов. Твер­дая плоть Лэйми раз за разом входила в её женскую суть - пока в ней не родилась вдруг очень сильная и невероятно при­ятная истома, разливаясь по всему тазу, заду, бедрам и отдаваясь мягким теплом во всем остальном теле. Стало так сладко, что она словно повисла в невесомости. Затем непроизвольное ритмичное сокращение мускулов, начав­шись в глубине её таза, мощной нарастающей волной про­катилось по спине, рассыпалось каскадом беспорядочных судорог по мышцам живота, бедер и даже пальцам босых ног. Жгучее тепло от этих сокращений волнами рас­ходилось по всему её телу, от макушки до пяток. Оно ста­ло столь сильным, что её тело напряглось и выгнулось дугой, - а потом словно взорвалось, с такой силой, что она потеряла ощущение тела, места, времени, и пространства - и не спешила возвращаться...