Страница 10 из 23
- Если бы не знала вас раньше, подумала бы, что вы приехали издалека, - говорила Лииса, не отрываясь от дела. - Например, с Изумрудов, там все такие...
- Чернобровые губошлепы?
Лииса расхохоталась, но спохватилась и прикрыла рот рукой.
- Извините. Давайте встанем, вытру вас.
Подняться у меня не получилось - все еще кружилась голова, и ноги не держали. Пришлось воспользоваться помощью служанки и опереться на нее, сесть на кровать. Прикосновения мягкой ткани волновали и заставляли сердце биться чаще. Да что ж это за тело такое - малейшее прикосновение пробуждает желание. Надо подумать о чем-нибудь мерзком, например о раздавленной саранче. Помогло, как ни странно.
- Спасибо, Лииса, - я чуть отодвинула ее. - Дальше я сама.
Еще не хватало, чтобы она трогала меня за грудь, тогда точно никакая саранча не поможет охладиться, даже если выпрыгнет из фантазий. Руки тоже слушались плохо, с трудом удавалось удерживать полотенце. Если бы полежала еще немного бревном, пришлось бы заново учиться двигаться. И так предстоит большая работа, чтобы уверенно держаться на ногах.
Я перевела взгляд за окно. После ноябрьской промозглости безумно хотелось окунуться в лето. Перед тем как проснуться - побродить, послушать шепот листьев. Поощущать этим неимоверно чувствительным телом, а заодно осмотреться, оценить хотя бы, в какую эпоху меня занесло.
Хотелось бы мне остаться здесь? Конечно да! Я проживу явно больше обещанных трех лет, познаю радость материнства, с таким чувствительным телом это будет наполненная эмоциями жизнь. А Эд... Время глушит самые сильные переживания. Он навсегда останется в моем сердце бриллиантом меж медяков.
- Помоги мне одеться, - попросила я, и Лииса взяла с тумбочки светло-сиреневое платье-медузу с оборками на талии.
Вместо "О, господи", с губ сорвалось:
- О, Спящий! У меня есть что-нибудь другое?
Лииса замерла с платьем в руках, часто заморгала:
- Это было ваше любимое.
В прошлой жизни природа не наделила меня какими бы то ни было выдающимися особенностями, и мне приходилось много над собой работать, чтобы не уподобиться серой мыши: экспериментировать с цветом волос и одеждой, много тренироваться. В последнее время - тренироваться регулярно, чтобы отсрочить рецидив болезни. В итоге мне достаточно посмотреть на женщину, и я понимала, что ей лучше надеть, какая вещь придется к лицу и по фигуре, какая - изуродует.
Новая я относилась к типу "осень": темные глаза, волосы с рыжинкой, золотистый оттенок кожи (спасибо, веснушек немного и только на носу), светло-сиреневый был мне противопоказан, потому что делал кожу землистой, как у лежалого трупа.
- Оно ужасно, - я скривилась. - Мне нельзя сиреневый, в нем я похожа на восставшего мертвеца. Нужно что-нибудь золотое, желтое, зеленое, оранжевое.
Претензии снова ошарашили служанку. Она помолчала немного и сказала:
- Трудно ничего не помнить, правда? Это цвет вашего рода!
Никогда в жизни не топала ногами и не закатывала истерик: "Ааа, я не пойду в школу, потому что на мне эта вещь". Обычно безропотно подчинялась матери и бабушке, надевала постылую одежду, а потом или портила ее, или прятала подальше. Сейчас же я с трудом подавляла желание стать в позу и изорвать уродливое платье на куски.
- Хорошо, давай меня оденем.
Когда Лииса уже возилась с застежками, в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошла Тайя.
- Вы уже все? Пэрр Арлито ждет.
Меня бросило в жар, я боялась, что маг разоблачит меня. Только его не хватало! Не готова я к беседе с ним! Чтобы отсрочить неприятную встречу, я указала на лоханку:
- Прежде уберите здесь. И вытрите, а то вода расплескалась.
Думай, голова, думай, что говорить ему. И дай бог, чтобы он не умел распознавать ложь, иначе ждет тебя долгая и мучительная смерть. Или он в курсе, кто я и откуда? Вдруг именно он переместил меня сюда? Вряд ли, меня целовал другой человек... Человек ли? Вдруг какая-то сверхсущность?
Лииса застегнула на мне платье и бросилась помогать Тайе. Они разлили воду по ведрам, выставили их за дверь, вдвоем подняли лоханку и потащили из спальни: Тайя двигалась спиной вперед, Лииса - задом ко мне. Хотелось схватить ее за руку и умолять остаться, мне нравилась рыженькая болтушка.
Вдруг маг сделает так, что я не смогу солгать? Еще и пластина эта с иероглифами... Вдруг он ее почует? Куда ее девать? Не выбрасывать же, там наверняка что-то важное. Недолго думая, сунула ее под подушку.
Господи... Будда, Иисус, Спящий! Кто-нибудь, сделайте так, чтобы я пожила подольше в этом прекрасном теле!
Глава 3. Новый мир, чужие люди
Едва за служанками закрылась дверь, как в комнату вошел маг-недоросток, взглядом пригвоздил меня к кровати, как энтомолог - бабочку. На нем был темно-зеленый, вышитый золотом кафтан, коричневые штаны в обтяжку, кожаные остроносые туфли, тоже шитые золотистыми нитями.
Я - хозяйка этого дома, замка, имения, мне не по рангу трепетать перед недорослем, потому - вскинуть голову, презрительно скривить губы. Пусть знает свое место! Я - богорожденная! Но аутотренинг не помогал: маленькая напуганная девочка, которая живет в каждой из нас, брошенная в неизвестный и, возможно, агрессивный мир, съеживалась от страха.
В комнату ворвалась Лииса с тряпкой, но маг так на нее зыркнул, что она спешно ретировалась. Указал на кровать:
- Бэрри Вианта, позвольте мне присесть?
И что делать? Велеть ему стоять? Или прежняя Вианта усадила бы его? Хорошо, не почуял пластину.
- Пожалуйста, - я подвинулась ближе к подушкам, маг покосился с подозрением, сел.
- Тайя уверяет, что вы ничего не помните. Знаете, кто я?
- Маг Арлито, - ответила я. - Лииса рассказала.
Недоросль продолжал сканировать меня взглядом, говоря:
- Одиннадцать дней вы лежали без чувств и не умерли только потому, что я поддерживал вас, перекачивая свою жизненную силу. Лучшие маги ордена осматривали вас, все, в том числе я, сочли, что шансов нет. Произошло чудо.
- Искренне благодарна, что вы помогали мне.
- Вы очень изменились, - продолжил маг, не отводя взгляда. - Настолько, что я склонен полагать, что передо мной не княжна Вианта.
Мороз пробежал по коже. Сохраняя самообладание, я поведала ему историю про загробный мир, которую рассказывала Лиисе, но на мага она не произвела впечатления, словно он каждый день ходит в загробный мир и знает, как там все устроено, и закончила возмущенно:
- Кто же я, по-вашему? После всего увиденного нет ни малейшего желания быть прежней. Мне надо искупить вину перед теми, кому я причинила зло.
- Да, слышал, что вернувшиеся оттуда меняются, но не настолько. Ваш случай уникален.
Допрос нервировал меня, потому я попыталась направить разговор в нужное русло:
- Может, вы поможете понять, кто я?
Театральная пауза и мой несчастный вид возымели действие: смоляные брови мажика поползли на лоб.
- Скажите, когда я вспомню свою жизнь? - продолжила натиск я, развернулась и напомнила себе: никаких закрытых жестов, следует и дальше изображать смирение. - Мне очень неудобно, неуютно. Все кажутся чужими, такое впечатление, что у меня нет ни одного друга. Да еще ноги не слушаются. Если бы походила по знакомым коридорам, может, вспомнила бы хоть что-то!
Похоже, маг сменил гнев на милость, теперь он смотрел на меня с интересом, но не с жалостью, а некой брезгливостью, он даже отодвинулся от меня.
- Арлито! Пожалуйста, пригласите другого мага, я хочу вспомнить!
Я попыталась встать и снова села, изображая подбитую птицу.
- Продолжим разговор позже, - он поднялся. - Или - когда вернутся княгиня или бэрр Ратон.
- Когда они вернутся? Ратон - мой жених, да?
- Трудно сказать, когда. Ратон - через четыре дня, куда девалась его жена, никто не знает.
Что??? У него есть супруга? Только этого мне не хватало - быть второй женой в гареме! Или не второй, а пятидесятой? Чудесно, просто замечательно. На этом месте стоило бы проснуться.