Тропы Междумирья

На слово 'магия' встрепенулся Глюк. Выглянул наружу, принюхался по — собачьи, но ничего не учуял и огорчённо вздохнул:

— Зверем быть проще.

— Кстати, ты же лошадью раньше был! — вспомнила Тьяра (на перечисление того, кем парень успел побывать за свою жизнь, ушла добрая половина ночи).

— Был.

— Вот и скажи тогда, на что они могут так реагировать.

Кони, как по заказу, нервно замотали головами.

— Что‑то большое и магическое. Прямо поперёк дороги.

— Но я ничего не вижу.

— Они видят. И дальше не пойдут.

— А если туда антимагичкой плеснуть?

— Ты всё равно не знаешь, куда лить, так что не трать зря. Лучше мне дай, а то уши чешутся. Вдруг опять переклинит? Не хочу обратно!

— Вот когда переклинит — тогда и дам. Сам же сказал зря не тратить. А ты не окончательно расколдовался, что ли?

— Не знаю. Видимо, нет.

— Тогда тем более, надо время засечь, насколько хватит действия.

Одна из лошадей не стала ждать окончания беседы и попятилась, увлекая за собой и товарку, и карету.

— Давай назад! — велел Муллен. — Отъедем подальше, там разберёмся.

Тьяра натянула повод, разворачивая упряжку. Кони мигом прекратили дёргаться и больше не артачились, торопясь как можно быстрее убраться подальше от заколдованного места.

— И что это было? — спросила некромантка, остановив повозку за ближайшим поворотом. Вопрос был произнесён в пространство, хотя девушка надеялась, что нянюшка соблаговолит на него ответить. Но приведение безмолвствовало. Зачем тогда увязалась следом, старая ворчунья?

В карете зашуршало, затем весь экипаж тряхнуло, и одновременно с этим раздался женский вопль, полный ужаса. А сразу за ним — мужской.

Тьяра спрыгнула с козел и распахнула дверцу: Ксанка, вжавшаяся в подушки сидения, тут же заткнулась и смущённо потёрла кулак. Муллен, сидевший напротив, осторожно щупал челюсть, проверяя, будет ли синяк.

И только Глюк всё ещё голосил.

— Молчать! — велела некромантка. — Чего орёшь‑то?

— За компанию, — вздохнул парень. — Звериные инстинкты. Дай зелья, а?

— Перебьёшься. А вы что творите?

— Я нечаянно, — пробормотала Ксанка.

— Я тоже, — развёл руками Муллен. Оправдываться он не любил и не слишком умел. — Плед ей хотел поправить, он сполз. А эта бесноватая сразу вопить начала и кулаками махать.

— Опять кошмар приснился, что ли?

— Нет, ничего не снилось. Просто я глаза открыла, а он надо мной… Извините…

— Напомни чуть позже, я тебе от нервов что‑нибудь намешаю, когда приедем.

— Не надо, я в порядке. А куда мы, кстати, едем?

— На перевал, к сеструхе твоей… моей… нашей, короче. Тьфу, нашлась родственница на мою голову! Правда, сейчас мы стоим, потому что прямо по курсу какая‑то магическая ерундовина.

— Да? Можно посмотреть? — Ксанка с готовностью полезла наружу, хотя Тьяре показалось, что магичка просто искала повод сбежать подальше от Муллена. — Ничего не вижу…

— Потому что не туда смотришь. В другой стороне.

Девушка обернулась — и застыла с открытым ртом.

— Мать вашу, — пробормотала Тьяра.

Над дорогой медленно проявлялся портал. Невероятно огромный, занимавший всё пространство от одной обочины до другой.

— Человек десять ставили, — прикинула Ксанка.

— Или не человек.

— Или.

Портал тем временем выровнялся, перестал колебаться и выпустил наружу первую партию пришельцев, которые оказались эльфами. Остроухие шли ровным строем, чеканя шаг и гордо вперившись взглядом в горизонт, как на параде. К счастью — направлялись они на запад, так что за безопасность кареты можно было не опасаться. Но Муллен всё равно отвёл лошадей подальше за поворот, подальше от чужих глаз. Потом спокойно вернулся и замер, прикидывая масштаб трагедии:

— Как много народу можно переправить через эту штуку?

— Как повезёт, — пожала плечами Ксанка. — Зависит от того, как хорошо маги синхронизированы между собой и насколько им хватит энергетической подпитки. Если не жалко тратить резерв, то можно целую армию провести.

— Вряд ли им понадобится целая армия. Не на Тангар же идут.

— А действительно, куда они собрались‑то? — удивилась Тьяра.

— Думаю, туда же, куда и мы — к перевалу. Или в Нермор. Зайдут не с той стороны, с которой их ждут, сорвут привычный план обороны, перебьют наших, как котят… Вот и всё, в общем‑то. Потом развернутся и пойдут обратно, к Столице, не беспокоясь за тылы. Умно!

Первые ряды эльфийской колонны уже скрылись за горной грядой, а новые гости всё появлялись и появлялись.

— Там же Марго! Надо что‑то делать, — пробормотала Ксанка.

— Надо, — согласился Глюк.

— А ты кто вообще?

Тьяра хихикнула, запоздало сообразив, что расколдованную зверюшку девушке так и не представили. Сам Глюк, правда, ничего смешного в вопросе не увидел.

— Ну вы даёте, Оксана Николаевна! — напыжился он. — Живёшь с вами бок обок, заботишься, ночей не спишь, оберегаешь, не доедаешь…

— По тебе и видно, что не доедаешь! — хмыкнул Муллен.

— Да много ли мышке надо?

— Глюк? — наконец‑то сообразила Ксанка. — Вот человеком я тебя почему‑то совсем не представляла. Ты надолго в этом облике?

— Судя по всему, не очень, — толстяк остервенело почесал сначала одно ухо, потом второе. — Дайте зелья, а?

— Нет уж! Экспериментировать — так до конца, — категорично решила Тьяра. — Мне, кстати, интересно, ты вернёшься в прежний облик, или во что‑то новое превратишься.

— Лучше бы в прежний, — поскрёб шетину Муллен. — И будет у нас почтовый ворон со срочным письмом до перевала. И в Нермор по пути залетишь, кстати. Там как раз успеют к подходу эльфов подготовиться. Хоть немножко.

— Не — е — ет… — Глюк подтянул простынку повыше, словно надеясь за ней укрыться. — Нет, нет, нет, я не хочу никуда лете — е — е…

Конец фразы утонул в хриплом карканье. Трансформация прошла почти мгновенно, спустя долю секунды из‑под простынки уже вынырнул растрёпанный ворон.

— Вот так‑то лучше, — обрадовался Муллен, быстро нацарапывая короткие записки. — Смотри, ту, что я привязал к правой ноге, отдашь Дамиру, ту, что к левой — кому‑нибудь в Нерморе. Дальше по ситуации. Понял?

— И вот ещё! — Тьяра повесила на ворона меленький флакон с антимагичкой. — На всякий случай. Но лучше так возвращайся, здесь расколдовываться безопаснее.

Глюк недовольно зыркнул на всех собравшихся, но покорно взмыл в небеса и помчался вслед эльфийской армии. Поток которой, кажется, наконец‑то иссяк. Хвост колонны втягивался за ближайший поворот, портал заметно потускнел, края начали расплываться и таять.

— А мы что теперь делать будем? — спросила Тьяра, подбираясь поближе к отцу.

Тот задумчиво посмотрел на девушек, затем на карету и наконец, на небо, прикидывая время.

— Лично я сейчас выпрягаю лошадь и еду в Муллен. Верхом, потому что так быстрее. Забираю оттуда армию — и мы мчим к перевалу и изо всех сил надеемся, что успеем до того, как… Ну, до того, как.

— Не успеешь, — вздохнула Тьяра.

— Если не успею спасти, так хоть отомщу. А вы обе возвращаетесь в Тангар, гоните в Совет и рассказываете там всё, что знаете. А потом собираете вещи и уходите из города. На восток, как можно дальше. Поняли меня?

— Я бежать не собираюсь! — нахмурилась Тьяра. — По крайней мере, без тебя! И я никуда из города не уйду, пока ты не вернёшься.

— Да я, может, вообще не вернусь!

— Тогда я вообще не уйду!

— Ой, детки, какие же вы смешные, — раздалось прямо между спорщиками. От переизбытка чувств приведение даже проявилось чуть ярче обычного. — Ругаются, спорят, доказывают. Только время теряют. В Муллен я пойду, своими путями. Через пару минут уже там буду. Они же меня знают там все, хоть в трезвом виде и не встречали. Ничего, договоримся. Так что диктуй, что передать воякам твоим. А потом они сами письмо в город отправят, с голубем каким. Всё быстрее выйдет, чем девчонок гонять против их воли по бездорожью.