Новая Марджори

– А еще метеорит мог упасть, – предположила Маргарита, которая решила в один из дней обязательно подняться туда и хорошенько рассмотреть тот странный валун, некогда так привлекший внимание Маргит.

– Метеорит?! – удивленно воскликнули в один голос отец с сыном и переглянулись. – А что? – сказал, подумав, священник. – Вполне может быть! Но, даже если это так, то с тех пор там вырос такой густой лес, что в нем не то что найти что-то, а даже пройти невозможно.

«Ничего! – подумала уверенная в своих силах Маргарита. – Уж я-то пройду!»

– Тогда остается предположить только одно, – сказал, поднимаясь Тобб, – что они были ведьмами и улетели на помеле.

Взяв ключ от замка, они вчетвером вышли из школы, оставив несколько приободрившихся Тройдов разбирать свой семейный архив. К тому времени уже совсем стемнело, шел дождь, и они отправились в гостиницу. Мэри с Лейзоном шли впереди – девушка очень торопилась, чтобы помочь маме приготовить ужин, и они быстро исчезли из виду. А вот Маргарита и Тобб медленно брели по улице, и разговор их как-то не клеился. Ей было невероятно странно идти вот так, медленно и бездумно рядом с мужчиной. Сколько же лет она так не гуляла? А со времен ранней молодости Елены, с изумлением поняла она и ужасно от этого развеселилась. А Джек, задумчиво глядя на нее, сказал:

– Знаете, Марджори, если бы я верил в переселение душ, то…

– То решили бы, – дурачилась она, кружась под дождем и запрокинув вверх лицо, – что я и есть та самая Маргарет Миллер, которая проспала где-то в лесу четыре века, а потом непонятно почему пробудилась и вернулась в свой родной город, чтобы очистить его от скверны? Да? – рассмеялась она и остановилась, повернувшись к нему.

Но Тобб больше ничего не говорил, а просто смотрел на нее, и она видела, что он любуется ей. Конечно, ей было необыкновенно приятно, что она нравится такому несомненно сильному и умному человеку, а вот сама?.. Нет! В ее сердце ничего не дрогнуло – ведь там теперь жил Лаки и только он! «Интересно, а о чем Джек сейчас думает?» – мелькнуло у нее в голове. Прочитав заклинание, она заглянула в его мысли и ее веселость мгновенно улетучилась.

«Остановись, Джо! – думал Тобб. – Не смей! Не впускай это в себя! У тебя есть в жизни только одна цель – месть! Думай о задании! Только о нем! Ты уже много лет волк-одиночка! И за эти годы ты привык быть один! У тебя за душой ни гроша! Да и души-то уже давно нет! Она сгорела в том пламени! У тебя есть только никому ненужный титул, голова и шкура, которую ты постоянно подставляешь под пули! И еще сестра и малыш – твоя единственная связь с прошлом, в котором осталось все, что было тебе дорого. Тебе уже за тридцать, старик! А ей восемнадцать! И ты можешь быть только малюсеньким эпизодом в жизни этой ослепительной красавицы, умной, взбалмошной, отчаянной и безумно богатой девчонки – ведь Лейзон сказал, что у Берлимблоу просто богатых клиентов не бывает. Какое счастье, что она оказалась во всей этой истории совершенно не причем! Она забудет о тебе на следующий же день после того, как уедет отсюда в свой благополучный мир, из которого ненадолго сбежала, чтобы покуролесить от души, а потом все равно вернуться туда же, чтобы опять жить по правилам. А ты уже много лет живешь без всяких правил и самые подходящие женщины для тебя – твои же коллеги по заданию, которых эти связи волнуют не больше, чем тебя самого. Так что, думай о деле, Джо! Только о деле! И ни о чем другом! Любовь, Джо – это теперь уже навсегда не для тебя! Но как же она все-таки прекрасна!».

Заметив, как изменилось ее настроение, Тобб всполошился:

– Что-то случилось, Марджори?

– Нет, Джек, все в порядке. Просто мне стало стыдно за то, что я отрываю вас от серьезных дел. Знаете, – предложила она, – возвращайтесь-ка вы в свой полицейский участок, а то вдруг случится что-нибудь, а вас нет на месте. Я сама дойду до гостиницы.

– Не беспокойтесь, Марджори, – явно не понимая, что происходит, сказал он. – У меня с собой телефон, так что со мной в любую минуту смогут связаться…

Но тут раздался настолько истошный женский вопль, что у них на несколько секунд заложило уши.

– Ну, вот видите! – сказала Маргарита. – Я оказалась права. Да бегите же! – не выдержав, крикнула она, видя, что он медлит, и успокоила его: – Не волнуйтесь за меня! Ничего со мной не случится!

И он действительно побежал в ту сторону, откуда раздался крик, попросив ее:

– Идите прямо в гостиницу и нигде не останавливайтесь! Пожалуйста!

Маргарита согласно покивала ему в ответ и, не торопясь, отправилась дальше – она-то уже все просчитала и поняла, что это могла орать только Энн Гиббс, которая решила отомстить ей за смерть братьев и отца, и вопила она с единственной целью: отвлечь от нее Тобба, чтобы… Да, наверное, чтобы натравить не нее этих четырех придурков.

«И, что ж, тебе, стерве, спокойно не живется? – думала по дороге Маргарита – Ведь ты же теперь от пожизненной ночной почесухи будешь мухой по потолку бегать. Это для начала. А вот, если не успокоишься и будешь дальше пакостить, то разговор у нас с тобой будет совсем другой. И добром он для тебя не кончится! – и она огляделась по сторонам. – Ну, и где же те, кому так не терпится нарваться на неприятности? Может быть, они передумали и решили оставить меня в покое?».

Но они не передумали и через несколько минут перед ней выросли четыре парня, те самые, что сопровождали близнецов. Правда, вот только вид у них теперь был странноватый – это начали действовать прочитанные Маргаритой вчера в их адрес заклинания: один сильно прихрамывал, у второго плетью висела правая рука, третий сутулился так, что горб не сегодня – завтра был ему обеспечен, а четвертого переломило в пояснице. У них была единственная возможность справиться с Маргаритой – наброситься всем скопом, свалить на землю и забить насмерть ногами.

Воспитанная так, что даже мысли не допускала о том, что можно взять и ударить человека, Елена не умела драться совершенно, она даже в детстве ни с кем не дралась и, попав в такую ситуацию, перепугалась бы до смерти и попыталась убежать или позвать на помощь. Обученная же Ли Ченгом Тетушка побывала за свою жизнь в таких переделках, что ни в одном боевике не увидишь, но Маргарита, хоть и помнила их все до единой, еще не знала, на что она способна сама, представления не имела, как она будет драться и как, вообще, это делается, но не чувствовала ни малейшего страха и была абсолютно уверена в том, что справится. Кроме того, что она хотела проверить себя, ей было необходимо не только раз и навсегда поставить этих подонков на место, но и выплеснуть на кого-то бушевавшую у нее в душе злость на собственную глупость.

– Ну, что, калики перехожие? – издевательски спросила она. – Так и будете стоять и на меня любоваться? – А они, словно в ответ, начали, молча, потихоньку окружать ее. – А вот зря вы, убогие, боитесь Энн Гиббс больше, чем меня. Может, уйдете по холодочку?

Но они не ушли, а, как и предполагала Маргарита, бросились на нее со всех сторон одновременно, и завертелась карусель. Маргарита совершенно не сознавала того, что делает, ее тело жило своей собственной жизнью, уводя ее из-под ударов, а ноги и руки наносили в ответ свои, они сами знали куда, как и с какой силой бить. И она как-то вдруг, словно увидев себя со стороны, поняла, что дерется именно так, как учил Тетушку Ли Ченг: отключив абсолютно все эмоции, совершенно спокойно, хладнокровно, без душераздирающих криков, столь эффектно звучащих в кино. В результате расправа с недоумками много времени не заняла и она совсем уже было собралась идти в гостиницу, как услышала топот и к ней подбежал Тобб. Он быстро оглядел ее с ног до головы, пытаясь одновременно восстановить дыхание, и, убедившись в том, что она цела и невредима, яростно, но негромко заорал:

– Глупая, самонадеянная девчонка! И это еще мягко сказано! Вы начитались идиотских книжек! Вы насмотрелись идиотских фильмов и решили, что в жизни все, как в кино: главная героиня неуязвима, кровь из кетчупа, а стреляют холостыми патронами! Ведь вы же поняли, что эта девка вопила только для того, чтобы я, бросившись на ее крик, оставил вас одну, но ничего мне не сказали! Так? Ну, так?!