Предсказание

Перед мысленным взором Джорджа Сиборна находился чистый холст. На нём могло возникнуть что угодно, и это зависело лишь от воли самого художника. Мужчина тщательно порылся в памяти, откидывая в стороны предметы, лишённые всякой ценности. Точно так же поступают во время генеральной уборки в чулане, где за долгие годы скапливается такое количество всякого барахла, что даже не верится в его существование. Воспоминания, как диафильмы из старой коробки, промелькнули с невероятной скоростью, смешавшись в одно разноцветное пятно. Что выбрать? Чему отдать предпочтение?

Самые яркие впечатления принадлежали детству, но Джорджу требовалось нечто особенное и отчётливое. Может быть, это будет река, где он провёл столько незабываемых лет юности? А что, если и вовсе изобразить неземной пейзаж? К примеру, ландшафт неизведанной планеты, на которую впервые ступила нога земных путешественников, преодолевших половину Вселенной? Или запечатлеть на картине нечто невообразимое? Сплести узор из загадочных фигур, объединённых геометрическим танцем бесконечности?

За такими размышлениями Джордж Сиборн подъехал к дому. Меррил очень удивилась, когда обнаружила покупки мужа.

— Дорогой, неужели ты собираешься писать картину?

— А почему бы и нет?

— Никогда бы не подумала, что у тебя возникнет склонность к изобразительному искусству, — женщина внимательно посмотрела на мужа, стараясь понять, не произошло ли фантастической подмены. В последние дни Джордж вёл себя достаточно странно, и Меррил испытывала скрытые опасения по этому поводу.

— Кажется, я тебе не рассказывал, но в молодости, ещё до нашей первой встречи, я мечтал заниматься рисованием.

— Оказывается, даже после пятнадцати лет совместной жизни ты способен меня удивить, — совсем растерялась Меррил. — Почему же ты никогда не упоминал об этом?

— Родители были против. Они внушили мне, что если я не пойду на экономический факультет, то обязательно стану неудачником. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я? Поэтому я полностью исключил искусство из своей жизни. Так сказать, распрощался с ним раз и навсегда.

— А куда делись твои ранние работы?

— Я их выкинул, — небрежно пожал плечами Джордж. — Похоронил вместе с мечтами о карьере художника.

— Мне очень жаль.

— Ничего, у меня ещё есть шанс всё исправить.

— И что ты собираешься изобразить после длительного перерыва?

— С этим пока проблема, — признался мужчина. — Ты не возражаешь, если я размещусь на веранде? Кажется, там мольберт никому мешать не будет.

— Конечно, — кивнула жена и улыбнулась.

— Ты не считаешь меня сошедшим с ума идиотом, у которого начался кризис среднего возраста?

— Нет, вовсе нет! Я так рада, что ты принял такое решение.

— Спасибо, Меррил, — Джордж крепко обнял жену и вдохнул едва уловимый аромат её волос.

Веранда оказалась самым удобным местом для того, чтобы приступить к работе над будущей картиной. Джордж удивился, почему же он раньше никогда не проводил здесь время? На свежем воздухе с прекрасным видом на сад мужчина чувствовал себя настолько комфортно, насколько это вообще можно себе представить. Он установил мольберт, поместил на него подрамник с холстом, вытащил из набора краски и задумался. Что же ему изобразить?

Если верить ветхозаветной истории, то Богу понадобилось всего шесть дней, чтобы сотворить мир. Шесть дней, а какой вселенский размах! Только на одной Земле насчитывается столько видов флоры и фауны, что воображению Творца позавидует любой гений. А какие неповторимые ландшафты разбросаны по всей Земле! Джордж Сиборн усмехнулся таким мыслям и нанёс на холст первый мазок краски. Он не был профессионалом, чтобы начинать вот так сразу, без всякого наброска, но в его голове созрел примерный план того, над чем он будет работать в ближайшие дни. Поперёк чистого полотна пролегла первая линия, обозначившая место, где должен быть горизонт. Это будет пейзаж. Более того, это будет восход солнца. Последний восход…

След от кисти стал своего рода оглушительным криком в беззвучной тишине. Краска ворвалась в пустоту холста и превратила его в заготовку для будущего шедевра. Хотя вряд ли картина станет шедевром. Джордж сомневался в том, что ему достанет способностей создать нечто приличное. В юности он управлялся с кистью куда лучше, а теперь, после стольких лет, проведённых в кабинете менеджера по продажам, надежды восстановить былые навыки почти не осталось.

Итак, последний восход. Джордж знал, что по правилам композиционного построения линия горизонта никогда не должна располагаться посередине. Либо треть земли и две третьих части неба, либо наоборот. Мужчина отвёл меньшую часть для неба, чтобы изобразить красочный луг, пестрящий цветами, над которым поднимается тяжёлое огненное светило.

Когда на землю спустился вечер, и на веранде стало темнеть, Джордж Сиборн отложил кисть в сторону и вошёл в дом.

Уже в кровати Меррил прикоснулась к лицу мужа и обнаружила кое-что, что заставило её по-настоящему насторожиться. Никогда прежде за последние пятнадцать лет Джордж не позволял себе такой оплошности.

— Джордж?

— Да? — судя по голосу, мужчина почти спал.

— Ты забыл побриться.

16 дней

Привычное здание, привычный лифт, привычный коридор пятнадцатого этажа, привычный кабинет, привычная жизнь… Каким же нужно было быть дураком, чтобы так думать! Джордж подъехал к зданию фирмы и окинул его свежим взглядом, словно оказался здесь впервые. Так и только так следует жить, потому что привычка — самое пагубное явление в этом мире. Привычка делает людей слепыми, привычка мешает им наслаждаться жизнью.

Мужчина прикоснулся к знакомой кнопке с цифрой 15, и лифт тут же отозвался глухим гудением, а когда двери распахнулись, менеджер по продажам встретился лицом к лицу с Винсентом Неттером. Шеф на мгновение застыл на месте и внимательно посмотрел на Джорджа Сиборна.

— Джордж? — глупый вопрос, как будто здесь был ещё кто-то с таким именем.

— Да, сэр? — удивился странной реакции шефа Джордж.

— Что случилось?

"Нет, они все дружно решили поиздеваться над тобой?" — взорвался Мистер-Давно-От-Тебя-не-Было-Вестей.

— Что вы имеете в виду? — не понял менеджер по продажам.

— Твоё лицо.

— А что с моим лицом? — Джордж испуганно потрогал себя и только теперь вспомнил о том, что не провёл вчера традиционный обряд бритья. Пальцы наткнулись на колючую щетину двухдневной давности. — Ах, вы об этом!

— Джордж, как я уже говорил, ты в любой момент можешь взять несколько выходных, — заговорил Винсент Неттер.

— Спасибо, сэр, но у меня всё в порядке, — менеджер по продажам почувствовал себя попугаем в клетке, который то и дело повторяет одну и ту же фразу. У меня всё в порядке! У меня всё в порядке! У меня — чёрт бы вас всех побрал — всё в порядке!

— Ладно, парень, мне нужно идти, но ты знаешь мой телефон, — шеф выполнил излюбленный жест выставленным вперёд указательным пальцем.

"Номер запомнить нетрудно! — включился в диалог внутренний голос Джорджа. — Звони девять-один-один!"

Джордж лишь сдержанно улыбнулся, после чего последовал в кабинет.

В ежедневнике значилось четыре важных звонка на сегодня, но мужчину волновало совсем не это. Неделю назад он бы даже и подумать не посмел, что предпочтёт работе такое сомнительное занятие, как написание картины. Менеджер по продажам снова и снова мысленно возвращался к начатому вчера полотну. Последний восход (именно так будет называться его работа) отвлекал внимание Джорджа Сиборна от привычных обязанностей.

"Позвонить Осбертону", — значилось на мониторе компьютера.

"Закончить картину", — гласила заметка в голове мужчины.

Джордж знал, что времени у него осталось не так много, и, тем не менее, он хотел, чтобы рабочий день быстрее подошёл к концу, после чего ему удастся расположиться рядом с мольбертом и продолжить то, что он задумал.