Шаманы

Фахадж задумался. Стреножить всех? Они и так стреножены, но даже слабый буран встревожит весь табун. Это степные лошади и к буранам они привычны, но это лошади. Стоит взбеситься одной и безумие охватит всех.

- Ты сможешь уложить их на землю так, чтобы лежали рядом, как можно плотнее?

- Сделаю, - кивнула старая Исхаг, - и что дальше?

- У меня есть полог тишины, это такой амулет, что отрезает все посторонние звуки на расстоянии в двадцать-тридцать локтей. Если ты сможешь их уложить, то они пролежат всё время урагана и останутся спокойными.

- Лошадям нельзя долго лежать, весят они много, а кости хрупкие. И если начнутся судороги мышц, без повреждения костей не обойдётся. Уж лучше сразу перерезать глотку. Любой лежащей лошади надо пространство для того, чтобы встать, да и встаёт она не мгновенно. А если табун сбит плотно, да еще и лежит... Нет. Это не выход.

Фахадж снова задумался.

- Хорошо, а можно им просто закрыть глаза и согнать поплотнее?

- Можно. А смысл?

- А усыпить ты их сможешь?

- Хм, - теперь задумалась старая Исхаг, - усыпить... Усыпить я смогу, да и духи помогут им держаться на ногах. Да ещё и преградят дорогу... уж я постараюсь, чтобы со всех сторон... Так и сделаем, неси амулет. Начнём, иначе будет поздно.

Старая Исхаг вызвала земляных духов, и поскольку откликнулись сразу пятеро, пришлось сцедить маленькую чашечку крови. Духи высосали кровь и, повинуясь просьбе, вырастили высокие земляные валы с двух сторон, запирая табун в достаточно узком, но довольно длинном пространстве. Фахадж активировал амулет и прошёл по склонам образовавшегося оврага, выясняя длину действия амулета.

- Почти достаточно, несколько лошадей слева и справа будут слышать бурю.

- Поправим, - кивнула старая шаманка, и земляные валы пришли в движение, уменьшая длину оврага - этого хватит?

- Да. Со всей уверенностью можно сказать, что этой длины более, чем достаточно. Но они будут видеть разбушевавшуюся стихию. Не найдём ли мы здесь после бури лошадиный могильник? А если разразится дождь? Вся земля поплывёт вместе с лошадьми.

- Не думаю. Мы стоим на вершине большого и очень полого холма, с какой стороны не посмотри. Лошади привычны к виду грозы, да и какая может быть гроза в начале зимы? Обойдётся. А если и нет, то мы всё равно ничего не сможем сделать. Возвращаемся.

В шатре шло неуёмное веселье, детёныш добрался до кожаной куртки гнома и с увлечением выковыривал магические заклёпки из рукавов. Горка заклёпок уже лежала перед ней.

Фахадж онемел, как человеческому ребёнку удалось нейтрализовать защитную магию? Да любой, прикоснувшийся к его куртке без дозволения, получит сильный удар молнии, а эта малышка уже двенадцатую заклёпку выворачивает из гнезда сильными пальчиками.

Молодой гном виновато смотрел на отца:

- Я не смог её остановить, извини, отец.

- Сынок, остановить ребёнка может только мать или на худой конец ураган. Ты был точно таким же - портил и разбирал на части всё, что мать не успевала поднять повыше.

Старая шаманка отвлекла малышку и Фахадж смог незаметно забрать свою куртку вместе с заклёпками. Вместо похищенной куртки он вручил девочке занятную игрушку, поющую разными птичьими голосами.

- Для внука купил, - пояснил Фахадж, - но если девочке нравится, то дарю ей. Пусть играет. И это займёт её надолго.

И правда, отметила старая шаманка, девочка занялась игрушкой и оставила в покое волков, разлегшихся за спинами людей.

- Как думаешь, уважаемая, волки сыты? - спросил молодой гном.

- Конечно сыты, достаточно увидеть, как они по земле катаются, стирая кровь, чтобы понять - наелись до отвала. Посмотри на Корноухого, он уже спит. Значит переваривает ужин. Им всем на пару суток хватит, видишь, как у самок животы раздулись?

- Они не беременны?

- Нет, я разрешу это не раньше их второй весны, они ещё молоды приносить приплод. Пусть окрепнут, возмужают и тогда волчата будут здоровыми и сильными.

Вскоре похлёбка была готова, гном прибавил к трапезе сыр, добытый из седельных сумок разбойников. Жаль, что там не было хлеба. И пива, хмыкнул Фахадж. Покосившись на него, старая Исхаг добыла из своего мешка плоскую тыкву-горлянку и разлила по кружкам благоухающее травами и резким винным ароматом питьё.

Гномы пригубили.

- Что это? - осторожно осведомился старший.

- Настойка на травах, - пожала плечами орка.

- И сколько тут трав?

- Сорок одна.

Старший прикрыл глаза и втянул воздух ноздрями.

- Пахнет поздним летом, - сказал Фахадж.

- И хорошо согревает в морозы, - добавила старая Исхаг, - но много нельзя, сердце может не выдержать. Только три глотка один раз в двадцать дней.

Молодой гном склонил голову.

- Я так не поблагодарил тебя за спасение, уважаемая шаманка. Моё имя Фирад сын Фахаджа, внук Фана и я, как и мой достойный отец, принимаю долг жизни.

Старая шаманка кивнула, ну да, её старый наставник был прав - и эльфы и гномы помешаны на церемониях, долг жизни, ха! В степи с этим проще, сегодня ты помог соседу, завтра сосед поможет тебе. Ни о каких долгах и речи нет, все мы творения одного мира и должны помогать друг другу. Впрочем, что говорить, чужая жизнь - это чужая жизнь. Её наставник так и говорил - в селение, где живут одноногие, надо идти на одной ноге, так что принимаем этот 'долг жизни', вот только чем они намерены возместить этот долг? Смешные гномы, Хогр их поцелуй!

Малышка подползла со спины и вцепилась в кожаный пояс гнома. Фахадж одной рукой вытащил девочку и поставил перед собой. Крошка не устояла на ножках и села на попку. Круглая мордашка доверчиво разулыбалась, и у Фахаджа потеплело на сердце, какая очаровательная девочка, просто эльфийский ребёнок, с какого боку не посмотри. Светлые волосы, тёмно-серые глаза, улыбчивый рот, кулачки размером с орех.

- Искупать бы малышку, да не в чем- с сожалением сказал Фахадж.

- Я её каждый день специальной водой обтираю, и жиром, чтоб опрелостей не было.

- Вот-вот, от жира запах получается не слишком приятный, - вставил молодой гном.

- Другого у меня нет, - вздохнула орка, - кто же знал, что меня из клана изгонят. Да и там, куда мы идём, сейчас и караванов не встретишь. Хорошо, что нас волки кормят, а то ведь так и легли бы спать на пустой желудок.

Старая Исхаг разлила вкусно пахнущую травами похлёбку по мискам, подхватила малышку. Девочка наелась быстро, и её сразу потянуло в сон.

- По всем приметам похожа на эльфочку, - заметил Фахадж, - смеётся, как их дети, мгновенно засыпает после кормёжки, не плачет, ничего не требует.

- И взгляд вполне взрослый, - вставил сын.

Старая шаманка пожала плечами, отнесла малышку на её место, прикрыла одеялом и аккуратно переплела девочке косичку. В это время ветер рванул входное полотнище шатра.

- Началось, - буркнула шаманка, - и почему всегда не вовремя?

Подхватила посох и встала в центре шатра, сдвинув в сторону магический костёр. Тонким ножом привычно взрезала запястье, запрокинула голову и взвыла на такой высокой ноте, что у Фахаджа заныли зубы. Старая шаманка подняла руку над полом и чёрные капли крови срывались с запястья и таяли, не долетая до пола, в шатре потемнело. Она обернулась вокруг центра раз, другой, третий, затем резко села в центре и, не вставая с корточек, вновь пошла по кругу, но в противоположную сторону. Снова замерла в центре, опустилась на колени и затянула тихую, медленную мелодию, раскачиваясь из стороны в сторону.

Оба гнома смотрели на камлание, раскрыв рты, огромная тень шаманки металась по стенам, потолку и полу. Вмиг проснулись волки и затянули свою песню, присоединив к тихому песне-плачу свои голоса. Впоследствии оба гнома так и не сошлись во мнении, сколько именно длилось это камлание, но итог его был неожиданным - за стенами шатра выл и хохотал буран, а внутри было тепло тихо и очень уютно. Старший гном осторожно напоил водой обессилевшую шаманку и опустил её на кошму, прикрыв тёплым плащом.