Страница 49 из 58
Обнаружение в карийском суффикса -ль, родственного лидийскому -лли- или -ли-, было важно особенно потому, что таким образом устанавливалось особо тесное родство между лидийским и карийским языками: ведь именно в этих двух языках данный суффикс использовался как заместитель родительного падежа (в других хетто-лувийских языках суффикс -лли- или -ли- имелся, но в них существовал, кроме того, и специальный аффикс родительного падежа).
Однако не мало ли одного этого суффикса, чтобы говорить о вхождении карийского в состав хетто-лувийских языков (т. е. древних индоевропейских языков Малой Азии) и об особо близком родстве карийского и лидийского? Возможно, одного суффикса было бы мало, но тут обнаружилось довольно много особенностей, которые несомненно свидетельствовали о родстве карийского с хеттским, лидийским и другими хетто-лувийскими языками. Дело не только в совпадении имен (вроде карийского Месналь и лувийского Масналли- или карийского Бскове и хеттского Баскува-); имена могут и заимствоваться из языка в язык. Дело прежде всего в совпадении окончаний имен и глаголов, а они-то если и заимствуются, то только из одного близкородственного языка в другой.
Подобно тому как в тексте на неизвестном языке мы можем отделить гласные от согласных, точно так же мы можем отделить имена существительные от глаголов, выделить префиксы, суффиксы, окончания имен и глаголов и т. д. Это будет «формальный анализ» текста (его содержательной стороны).
Возьмем абзац текста, недавно прочитанный вами: Получается любопытная картина... и т. д. Попробуем произвести формальный анализ этого текста (для простоты рассмотрим текст таким, какой он есть, т. е. разделенным на слова; в принципе неважно, разделен текст на слова или нет: в ходе формального анализа может быть произведено и вычисление слов в сплошном тексте).
Посмотрим, какие элементы отдельных слов встречаются особенно часто. К числу таких элементов относится буквосочетание -ли: определили, узнали, показали, использовали, нашли; -их: своих, значивших, греческих, карийских; -ое: звуковое, самое, важное, долгое, второе; -цы: лидийцы, лувийцы, карийцы и др. Со словами на -их, видимо, связаны стоящие с ними по соседству другие слова на -х: многочисленных, надписях, передачах и др.
В класс форм на -х входят, очевидно, формы на -ом, поскольку они образованы от тех же слов, от которых образованы формы на -х: карийском, греческом, хеттском. Слова этого класса имеют и формы на -цы, упомянутые выше.
Обнаруживается, в частности, следующая закономерность: со словами на -ли сочетаются слова на -ы и слова на -цы: ср. мы определили, мы узнали, мы нашли, использовали карийцы, использовали и лидийцы... и лувийцы... и хетты. Можно отметить, что рядом со словами на -ли обычно стоят слова на -ы (которые, видимо, могут соединяться посредством и), а если их нет, то слова, соединяемые посредством и (показали Сейс и Сундваль). Этого недостаточно, чтобы определить формы на -ы как подлежащие в форме множественного числа, а формы на -ли как соответствующие сказуемые, но мы уже на пути к этому. Во всяком случае, устойчивая связь форм на -ы с формами на -ли очевидна, причем нетрудно увидеть, что формы на -ли не входят в класс, объединяющий формы на -ы, -х, -ом и др. (этот класс именной: имена, а не глаголы могут выстраиваться в длинные цепочки согласованных форм вроде: ...своих многочисленных надписях, значивших...; ...греческих передачах карийских... и т. п.).
Обычно устойчивые сочетания представителей разных классов передают отношения между субъектом и предикатом или предикатом и объектом. На субъект (или объект) может указывать повторяющееся в тексте слово именного класса (в нашем случае мы); повторение формального элемента глагольного класса при разных знаменательных элементах (глагольных основах) может указывать на определенный «фон» повествования (в нашем случае -ли указывает на прошедшее время).
Если привлечь дополнительные тексты, мы без труда получим подтверждение первоначальных выводов: к глаголам отойдут не только формы на -ли, но и другие формы с -л-, -л (передавали, передавала, передавало, передавал; соответствовало; происходил и т. п.), формы с -сь,-ся, а также формы на -ет,-ят и др. В конечном итоге будет выявлена морфология языка. (Нужно отметить, что очень большой текст помог бы нам выявить не только грамматику, но и семантику языка, т. е. определить конкретные значения слов.)
В карийском на основе формального анализа выделились такие, например, глагольные окончания: -с, -ть, -и и некоторые другие. Наиболее частым окончанием было -с, и, судя по кратким текстам, оно присоединялось к глаголам 3-го лица единственного числа прошедшего времени. В хеттском этому окончанию соответствовало именно -с. Вот и еще одно подтверждение родства карийского с хетто-лувийскими языками. Дальше — больше: -ть и -и соответствовали хеттским окончаниям -ци (из *-ти) и -и (суффиксы 3-го лица ед. ч. настоящего времени: два типа спряжений[40]).
В системе имен существительных в карийском выделяются окончания -ль (дательный или местный падеж по форме совпадает с суффиксом -ль, о котором мы говорили выше), -н (винительный падеж), -(о)ц и др. Соответствие им находим в лидийском, хеттском, лувийском и ликийском: в лидийском -ль было как раз окончанием дательно-местного падежа; в этом языке, а также в хеттском, лувийском, ликийском -н было окончанием винительного падежа; в хеттском -ац или *-оц было окончанием «отложительного» падежа.
Всюду обнаруживается особая близость между карийским и лидийским либо карийским и хеттским языками, причем карийский выступает как бы в качестве соединительного звена между лидийским и хеттским. Уже раньше исследователи выделили хеттский и лидийский языки в особую подгруппу среди хетто-лувийских языков. Факты карийского языка подтверждают и подкрепляют этот вывод. Конечно, соответствия карийскому обнаруживались не только в хеттском и лидийском: так, карийское нда-ку "на-писал" или "над-пись" состоит из префикса нда- (ликийское нда- "в", "на") и основы ку из *ква- (лувийское квай- "гравировать"; ср. русское ковать).
Ученые разных стран мира весьма быстро отреагировали на те результаты дешифровки карийских надписей, о которых мы здесь вам рассказали. Советские лингвисты И. М. Дьяконов и Л. А. Гиндин, польский хеттолог М. Попко, чех Л. Згуста, итальянцы В. Пизанн и Р. Гусмани опубликовали рецензии, в которых присоединились к полученным результатам; принял их и А. ек и ряд других исследователей. С возражениями выступила профессор Камменхубер из Мюнхена, но это была не специальная работа, а несколько строк в статье, посвященной совсем другому вопросу. Из этих строк следовало, что Камменхубер книги «Исследования по дешифровке карийских надписей» не читала, но «в силу консерватизма» выступает против определения карийского языка как одного из хетто-лувийских. Возражал против некоторых чтений и Массон, ибо они противоречили тем предположениям, которые он когда-то высказал. Речь здесь идет о надписи, в которой есть слово слмодо: по Массону, это — собственное имя, в «Исследованиях» же говорится, что слмодо — форма глагола в повелительном наклонении ("пусть увековечит" или что-то в этом роде).
40
В прошедшем времени в хеттском также имелось два типа спряжений: окончания 3-го л. ед. ч. -т и -с. Второму соответствовало, как мы сказали, карийское -с, а первому — в карийском «ноль звука». Очевидно, в этом языке -т отпало, так что в качестве форм прошедшего времени выступала чистая основа. То же произошло и в лидийском, но здесь возникло новое окончание -л (как и в русском языке, это окончание произошло из суффикса причастия).