Страница 30 из 64
Но сколь не оттягивай конец, локоток не укусишь. Сколько раз, читая книжки про фашистов, зарекался - пленных не брать! Потом уже в процессе между воем и побоями разговорил отцов, пытался отвлечь, ага. Нехотя и помалу деды раскрылись. Дядя Паша и вправду был атаманом, пока всё сыну не передал. Ватага процветала, но как-то раз защемило их меж польскими гусарами и стрельцами. Вырвались не все, далеко не все. Бойцов осталось мало. Что делать? В чужую ватагу податься? Чужих в бою на убой выставят и будут правы. Нежданно виноторговец подвернулся. Заплатил за охрану и наобещал с три короба. До Италии нормально добрались. А после люди стали болеть. Кровь шла без остановки. На том острове всех высадили, типа, к доктору. Врача так и не дождались. Родных похоронили и зажили два деда с семью внуками, как Боже смилостивится.
А тут мы такие. Блин, надо же им было именно на тот остров попасть! Огребаемся с внучками за компанию и на милость Его уповаем. Очень нам с Плюшем полезно было узнать, насколько героические наши предки, и как нам всем до них далеко. Хотелось бы ещё дальше, бывает - хоть в Командорской каюте под диван от них прячься!
А с другой стороны возвращаемся к ним сами, ещё и благодарим за науку. Злые мы, жадные, Руда попросил поделиться, так мы медика к его любимым микробам послали, им делиться привычнее. Или вон у нас офицеры английские и морские пехотинцы, пускай склоняет к сотрудничеству. Хотя с ним ругаться не резон, он с Чернышом те ещё мастера. Возможно, договоримся, потом как-нибудь. Когда отдыхать научимся, хех!
Глава 20
А фашисты даже ещё не знают, в каком они историческом пролёте. Не вывезли войну, обделались, так теперь им и вовсе родиться не судьба - опоздали малость, на два века всего. Но даже если угораздит их как-нибудь уродиться, комплекс неполноценности "сверхлюдям" надёжно гарантирован Командором и Чернышом.
Это, конечно, касалось, прежде всего, их личных качеств, а они уже в свою очередь обусловили уровень нашего общего руководства. Главное его отличие от любого другого было в том, что оно у нас вообще было. Боссы, не напрягая совести и мозга, просто всё делали из принципа. Или принципов.
Главный из них опять же сам факт их наличия - ребятки наши о них знали и свято верили, что принципы ни при каких условиях не могут быть преданы. Что, в общем, немудрено, поскольку принципов было немного, и нам казалось проще сдохнуть, чем их предать. Или предать их просто означало неминуемо сдохнуть.
Из основных установок базовыми, естественными, стали не хлюздить и не врать. Тут тоже всё примитивно - уж такие нам попались детки, для которых чужой страх, всего лишь неуверенность как "фас", как запах крови для акул - инстинкт сработает механически неумолимо. Чтоб вообще иногда говорить правду, нужна определённая смелость, а совсем не врать нашим милым мальчикам - нужно быть полным отморозком, как они. Потому лучше помалкивать, "Заткнись и служи", - каноническая форма почти всех начальственных напутствий и ценных указаний.
Часто приходилось читать и слышать отзывы о неудачных руководителях, и среди прочего особо выделялось, что они не воспринимали критику. Я твёрдо убеждён, что неудачниками они стали только из-за своих неудачных решений, среди которых главное - слушать любую критику. Целью критиков обычно является самим стать руководителями. Ведь коли начальник - дуб, никакие подсказки не помогут.
И не то, чтоб командиры нас не слушали, наоборот, даже расспрашивали. Или допрашивали, правда, Пушок не любит это определение. Все допросы, то есть беседы, проходили в его обязательном присутствии, а часто и при активном участии. Это они типа учили нас отдыхать, блин, лучше б дали поспать лишних полчаса!
Хотя я это так, по привычке гундеть на руководство, ну не встречалось мне при жизни адекватное начальство, а сейчас всё никак ещё не привыкну. Например, немыслимое дело - Руда вообще не врёт, даже не лукавит, незачем, говорит. Вот как он с самого начала сказал "ни о чём не думайте, ничего не пытайтесь понять, просто слушайте мой голос", так оно и пошло. Голову ломать или нервы себе мотать совсем не нужно, само как-то доходит.
И дело тут не только в гипнозе. Естественно всё, я так понимаю - наш софт на внешние сигналы давал только одно заключение - "fatal error!". Адаптация была в принципе невозможна, только полная перезагрузка, начиная с ядра системы, с нашего врождённого зверства. Именно самые низкоуровневые наши прерывания ещё как-то соответствовали среде, коммутировались с ребячьими, вот с них и началось строительство общей операционки.
Сознания - единственное, с чем мы попали, но даже для нас они были бесполезны, а для мальчишек вообще - кошачий язык. Вот и принялись мы с пацанами строить общий понятийный аппарат, свой машинный язык. Ведь мы без пацанов - просто мертвецы, они без нас - обречённые, приговорённые напуганные дети. А вместе, с нашими кое-какими навыками и знаниями, их молодостью и страстью к жизни, у нас появлялся воистину призрачный шанс.
И первый общий практический вывод - забыть о нём. Будь проклята надежда! Вчера не вернёшь, завтра не настанет никогда, живи сейчас, в этом бою, именно вот в этом бесконечном месилове. Вот и обсуждение с мозговым штурмом Командор организовал практически безостановочно. Нам давалась простая, гипнотически подкреплённая команда, - жалуйтесь! И всё, решения и выводы, если делались, доводились до всех в форме приказов.
Возможно, что и был у них какой-то план, по сути его просто не могло не существовать, но графика точно не было, всё осуществлялось в ручном режиме и на пендюльном приводе. А что получилось в результате, хвала Всевышнему, могу рассказать. Только вкратце, прошу прощения, вспоминать неприятно.
Первым делом, конечно, мальчишки взбунтовались, и к стыду своему должен сообщить, что первыми бунтарями стали я и Плюшевый. Даже не Захар и Грегори, ребята откровенно раздражали нас своим английским трепетом перед начальством. Это мы сперва послали Руду к микробам в казачьем вопросе, а потом и по всем прочим вопросам давали неверные направления.
Сначала мы саботировали обучение ватаг, кроме наших, конечно. Ну не могли мы во всех вкладывать свои бессмертные души, а без души этим и заниматься мы не видели ни малейшего смыслу. Вот и маршировали "не наши" ребята всё время, когда мы с Плюшем отдыхали по очереди. Но тратить на такую ерунду половину своего драгоценного времени мы долго не могли, и нас стали подменять "наши" мальчишки. А в двух очень отдельных, особых случаях даже девчонки.
Суровые ватажные атаманы, играя желваками на мужественных распухших мордочках, вынужденно браво подчинялись. Их авторитет поддерживался всеми, начиная с Командора, но нам же пофиг все и всяческие авторитеты. Ну что можно сделать смертнику? А вот он в любой момент сотворит с кем угодно, что в нормальную голову и не придёт никогда.
Причём ни разу смертники не обращались за поддержкой, и это вспоминать особенно неприятно - наши дети убивали наших детей, будь оно всё проклято! По приказу Командора, под нашим руководством и по нашему попустительству. То, что без нас они б делали это чаще и совсем без пользы и смысла, меня совсем не утешает. Чувствую себя кем и был - последней сволочью. Честно, хотелось сделать всё самому, своими руками, избавить от этого пацанов, но везде не успеть, да и слишком разные у нас взгляды на "достаточно". Пацанов, всех, не только наших, обуяла пиратская гордыня. Даже косого взгляда им хватало, чтобы схватиться насмерть.