Страница 8 из 71
Деспот!
– Веселитесь?
– Почему нет? Погода – превосходная, невеста…
Георгиос прошелся взглядом по ее груди, и Мелине захотелось чем-то прикрыться – впервые в жизни.
– Не нравится? Так зачем пришел?
– Мелина, – голос брата прозвучал предостерегающе.
– Не вмешивайся, предатель. Он меня обидел, почти опозорил.
Хели повернулся к Костаки, явно ожидая объяснений.
Георгиос прищурился, отдал ее брату бокал, схватил Мелину за руку и потащил за собой, бросив на ходу:
– Скажешь, что нам нетерпелось уединиться. На пару минут. Или, как получится.
Мелина пробовала выдернуть руку, но у нее не получилось. Ладно, она с ним поговорит, выскажется. Не звать же на помощь, в самом деле.
Костаки вел Мелину коридорами ее родного дома так, будто жил в нем. Неужели он бывал здесь, когда она находилась в отъезде? И ей никто не сказал?! Она обязательно об этом разузнает. Позже.
Мужчина втолкнул ее в комнату для гостей и закрыл дверь на ключ. Мелина подошла к окну – подальше от Костаки – и только тогда возмутилась:
– Какого черта ты это сделал?
– Не добавляй к перечню своих грехов еще один. Прекрати ругаться. Что хотела знать? Почему запер дверь? – он приблизился к ней своей фирменной походкой, и у Мелины сжался желудок в предвкушении чего-то. – Или почему не поцеловал?
Георгиос подобрался гораздо ближе, чем в прошлый раз. Практически вплотную. Отступать было некуда. Мелина уперлась спиной в подоконник. В попытке отодвинуться ее тело прогнулось, выставив вперед грудь.
Костаки тотчас обратил на это внимание, поедая взглядом то, что так любезно маячило перед глазами. Девушке захотелось отвлечь его, чтобы не чувствовать уязвимой, и она выпалила первое, что пришло в голову:
– Можно подумать, ни одна из твоих любовниц не курила.
– Ты хочешь поцелуй или просто ревнуешь?
Он прижал Мелину к окну всем телом, провел по рукам снизу вверх, погладил большими пальцами ключицы.
– Не дождешься! – выдохнула девушка, вздрагивая от каждого движения.
Скользящим движением Георгиос скатил с ее плеч бретельки платья и обнажил грудь.
Мелина задохнулась от желания и возмущения, что ничего не может поделать с собственным телом. Костаки пожирал ее плотоядным взглядом и точно знал, что Мелина возбудилась – вершинки предательской плоти поднялись кверху, умоляя о ласке.
Она должна что-то предпринять. Обязана, иначе навеки станет рабой этого мужчины. Несмотря на подгибающиеся колени, Мелина собралась с силами, вызывающе улыбнулась и потерлась о Костаки бедрами.
Его глаза потемнели, а губы сжались. Георгиос оттолкнул ее, выплюнув единственное слово:
– Шлюха!
Развернулся и направился к двери.
– Не смей называть меня так! Никогда. Иначе я…
Костаки обернулся.
– Что? Подсыплешь мне в вино снотворное?
Откуда он узнал? Она никому не рассказывала о том, как по ее вине попала в больницу известная фотомодель. Правда, покушалась она не на нее, но... Кто же проговорился? Хели? Вряд ли. Георгиос, видимо, знает о ней все. Тем лучше.
– Яду!
– Из-за меня ты готова провести всю жизнь в неволе? Разве это – не любовь?
Георгиос издевался: явно и нагло.
– Ненавижу тебя!
– Побереги свои чувства до следующей встречи. Чтобы через пятнадцать минут ты была в гостиной, рядом со мной, счастливая. От тебя требуется не так уж много – улыбаться и молчать. До свадьбы ты научишься говорить: «Я согласна».
За Костаки давно закрылась дверь, а Мелина так и осталась у окна, пребывая в немом изумлении.
Неужели все это происходит именно с ней?
Девушка опустила взгляд и поняла, что так и простояла весь разговор с обнаженной грудью.
Берегись, Джорджи!