Не виноватая я

Джорджи слегка нахмурился, обозревая подругу детства.  Видимо, он тоже удивился преображению.

– Клаудиа, отлично выглядишь!

Похвала сопернице не тронула Мелину. Важной стала интонация, с которой жених приветствовал соседку. В его голосе слышалось безразличие. Оно не могло не радовать. Ухмыльнувшись, Мелина поинтересовалась:

– Не спалось? – Девушка собиралась быть вежливой, даже снисходительной, не дерзить, но не удержалась: – Планировала какую-то пакость?

Легкая паника в глазах Клаудии подсказала Мелине, что она угадала. Смеяться перехотелось. Соседку недооценивать нельзя – это девушка уже усвоила.  Тем более, что женщина быстро справилась с собой и выглядела очень красивой и даже ранимой, именно такой, чтобы нравиться мужчинам, находящимся в поисках жены.

– Мелина, как можно? «Пакость»! Надо же такое придумать.

Ухоженное лицо слегка перекосилось от праведного гнева, но девушку это не одурачило.

– Выбирала чемодан побольше, чтобы украсть своего Гоги, сбившегося с праведного пути? Иначе как «пакостью» такие деяния не назовешь, – рассудительно заметила Мелина, а затем засомневалась, не переборщила ли с «комплиментом».

Взглянув на жениха, она заметила искорки в глубине его глаз. Так бывает, когда человеку весело. Значит, он на нее не сердится.

Почувствовав поддержку Джорджи, Мелина внутренне расслабилась. В отличие от Клаудии. Та вцепилась Костаки в плечо, красные ногти выглядели на белоснежной рубашке кровавыми пятнами. Их зловещий вид заставил девушку вздрогнуть, но она отругала себя за мнительность.

Соседка ответила ей, но смотрела на мужчину.

– Я и это неэстетичное слово совершенно несовместимы. Приличные женщины его не употребляют. Не так ли, Гоги? – обратилась за поддержкой Клаудиа, но именно в этот миг Георгиос закашлялся. Мелина не сразу поняла, что тот едва сдерживает смех.

– Извините, дамы. Присаживайся, Клаудиа. Я принесу вам скетос.

Мелина собиралась сказать, что предпочитает гликос, но, удаляясь, Георгиос продолжал кашлять, и она решила дать ему возможность прийти в себя. Девушка даже жалела беднягу, оказавшегося меж двух огней, но не слишком – сам напросился. Она еще не до конца потеряла голову, чтобы простить жениху все, без исключения.

Откуда-то возникла мысль: «Джорджи смеется. Почти хохочет!»

Мелина не могла припомнить случая, чтобы тот по-настоящему, от всей души веселился. Это должно было выглядеть комично – взрослый мужчина давится смехом и пытается скрыть его за ладонью. Но не выглядело. С некоторых пор Мелина начала смотреть на жениха совершенно другими глазами и обнаружила множество привлекательных черт и во внешности, и в характере.

Интересно, каким бы он стал, если бы первая жена его не обманула, не настроила против женщин, как таковых? Мать не в счет. А вот что касается всех остальных… Мелина начала понимать, что его жесткость, бескомпромиссность, подозрительность – лишь следствие неудачного стечения обстоятельств. Однако за его лучшие стороны ей еще придется побороться. Сейчас же Мелина больше всего желала видеть Георгиоса Костаки довольным жизнью. Чувствовала, что лишь в этом случае сможет быть счастлива сама.

Удивительно, как буквально за несколько дней может измениться мировоззрение!

– Метаморфоза, – прошептала она, наблюдая за солнечными бликами на поверхности воды.

– Ты обо мне? – поинтересовалась Клаудиа, усаживаясь рядом.

Мелина смерила красотку взглядом и подставила лицо солнцу. Она не собиралась ничего объяснять. Подобной особе нельзя доверять даже в малом.

– Все равно не поймешь.

– Считаешь себя самой умной? Зря.

– Почему? – лениво поинтересовалась Мелина. Не то чтобы ее разбирало любопытство, да и после прошлой ночи не хотелось вести слишком активные «боевые действия», но лучше все держать под контролем.

– Существуют женщины поумнее некоторых.

– Ты о себе, любимой?

– Я, конечно, тоже не промах, но… – Клаудиа перешла на шепот: – Хорошо, что Гоги убрался. У нас есть соперница.

Мелина решила, что ослышалась. Она в упор посмотрела на Клаудиу.

– У нас?

– Вот именно. Любовница. – Увидев замешательство в глазах девушки, соседка торжественно добавила: – Любовница нашего Гоги.

Мелина не сразу поняла, о чем речь. Видимо шок оказался слишком велик. Осознав смысл, принялась смеяться. Решила, что ранящие слова лишь выдумка – ответ на поведение Георгиоса, фактически бегство, в то время как Клаудиа откровенно ожидала его поддержки.

Однако соседка не смеялась. Сочувствие в ее глазах, мнимое или настоящее, вызывало неприятные ощущения в области желудка. Избавиться от них несложно – встать и уйти. Не прощаясь. Просто, но не эффективно. Проблема в том, что тогда она не узнает правду, или то, что Клаудиа выдаст на-гора.

На слове «нашего» заострять внимание девушка не стала. Прокашлялась. Убедившись, что руки и голос у нее не дрожат, растянула губы в нахальной улыбке.

Демонстрировать слабость сопернице – последнее дело.