Страница 50 из 71
На сердце девушки потеплело. Ее редко хвалили. Вообще-то, она не могла припомнить, когда в последний раз слышала что-то подобное. Мама – вот кто баловал ее. Мачеха же редко обращала внимание на падчерицу. Что уж говорить о каких-то добрых или поощрительных словах.
Мелина едва не бросилась обнимать будущую свекровь. Сдержалась. Желание услышать продолжение, пока им не помешали, пересилило.
– Вы что-то узнали – там, в имении?
– Срок беременности был больше, чем время, которое прошло со дня свадьбы. Конечно, молодые могли заняться этим делом и до венчания, – Ираида одарила Мелину красноречивым, но не осуждающим взглядом. – Но слуги, от них невозможно ничего скрыть. Николета лишь рыдала и жаловалась на Георгиоса. Внятного объяснения от нее добиться не удалось. Однако, с ней приехало несколько человек из прежнего дома. Их нанимал мой сын. Они и просветили меня.
– Ираида, вы, конечно, извините, но нельзя ли сразу к делу? Меня прямо распирает от любопытства.
Пожилая женщина окинула ее смешливым взглядом.
– Молодежь. Какие вы нетерпеливые. Ладно, слушай. Николета обзавелась любовником. Еще до свадьбы. Она выходила за Георгиоса уже беременная. Слуги подслушали разговор молодоженов. Вот так.
Потрясенная, Мелина не сразу нашла нужные слова. Оказывается, ее Джорджи обманули – подло и бессовестно. Как она могла, эта Николета, предпочесть другого такому мужчине, как Джорджи? Она, видимо, была совсем слепая. Однако, по мнению Мелины, это не служило ей оправданием.
– Что же дальше?
Мелина знала, что первая жена Георгиоса умерла, но хотела услышать все, что можно.
– Николета скончалась во время выкидыша на позднем сроке. Вот такая грустная история, – Мелина держала Ираиду за руку и молчала. Да и что она могла сказать? – Я так и не призналась сыну, что ездила к невестке. Думаю, он сам узнал о моем посещении от слуг. Мы никогда это не обсуждали.
Какое-то время женщины сидели в тишине, которая странным образом объединяла их, заставила почувствовать родство, сопереживание, обиду за мужчину, который не заслужил ни такую жену, как Николета, ни славу, преследующую Георгиоса многие годы.
Когда она успела влюбиться?
Мелина вздохнула и прикрыла глаза.
Даже запах его чувствует, словно он рядом.
– Как спалось?
Теплая рука легла на плечо. Мелина повернула голову и заработала поцелуй в щеку. Она вдруг забыла все приличествующие случаю слова. Кроме одного. Не могла же она в присутствии Ираиды сказать «еще»?
– Неплохо, – прошептала она, поскольку в этот миг вторая рука Джорджи проскользнула под ее плечом. Большой палец прошелся под грудью. Мелина снова прикрыла глаза.
– Всего лишь?
Интересно, это только ей кажется, что мужской голос звучит искушающе? Неужели Георгиоса совсем не беспокоит, что рядышком сидит мать и наблюдает за ними? Что она, Мелина, должна ответить на такой провокационный вопрос?
– Думаю, что я смогу привыкнуть. К этому дому.
– Мне нужно заняться делами.
Ираида поднялась, заговорщицки подмигнула Мелине и направилась к дому. Сын тотчас занял ее место. Перед тем как сесть, он придвинул шезлонг как можно ближе. Взял Мелину за руку и начал перебирать ее пальцы.
– А ко мне?
– Что?
В голове туманилось, и Мелина плохо соображала. Круги, которые Георгиос чертил на ее ладони, наверное, были магическими.
– Ко мне ты сможешь привыкнуть?
Девушка повернула голову и долго смотрела в темные глаза, слегка прикрытые ресницами. Признание рвалось с губ, но что-то удерживало Мелину от капитуляции. Она боялась лишиться последних бастионов, оказаться беззащитной перед этим мужчиной. И не важно, что они почти обвенчаны. Именно после свадьбы начинается настоящая совместная жизнь, когда на свет выползают все недостатки и тайны.
В какой-то миг Мелина заметила, что Георгиос смотрит на ее губы. Поняла, что сейчас он поцелует ее. Ждала этого.
– Доброе утро!
Оборачиваться не хотелось. Приветствовать – и подавно. Клаудиа обладала удручающей способностью приходить невовремя. Вообще приходить.
Кто ходит в гости по утрам? Только невоспитанные или нуждающиеся – в соли, спичках, потерявшейся собаке, интригах. В последнем – вероятнее всего.
Георгиос на мгновение закатил глаза. Это привело Мелину в восторг. Девушка понимала, что это глупо, но чего ожидать от влюбленной дурочки? Разве что полный умиления взгляд, которым она сопроводила самый прозаический процесс – подъем Джорджи из шезлонга. Значит, Костаки не так уж радуется посещениям соседки, как демонстрировал ранее. Добивался внимания невесты или именно теперь изменил свое отношение? Возможно, то и другое вместе? Любой из вариантов устраивал девушку.
Ее жених не стал, как прежде, целовать Клаудию. Лишь коснулся губами пальцев, усыпанных дорогими кольцами. Видимо, рубин Мелины произвел на соседку неизгладимое впечатление.
Оглядев соперницу внимательнее, девушка отметила, что вырез белого платья – с блестками среди бела дня! – чересчур скандален, ногти покрыты лаком в тон яркой губной помаде, волосы завиты в крупные кольца. Неужели, Клаудиа сомневается в собственных силах и старается хоть таким образом привлечь внимание чужого жениха? Куда только подевалась утонченная элегантность, с первого момента покорившая Мелину?