Страница 27 из 71
Хели вытащил пропуск, но парень отмахнулся. Он узнал Спиру, и тот снисходительно потрепал юношу по плечу. Потом они пожали друг другу руки, и Хели отворил дверь шире.
– Проходите. Василий покажет вам женский зал.
Мелина лежала в кровати и смотрела в потолок. Она понимала, что рано или поздно ей придется появиться на глаза Георгиосу, а также его родителям, но оттягивала этот момент.
Почему? Этого она объяснить не могла. Несвойственная ей робость заставляла девушку терзаться сомнениями. Правильно ли она поступила, когда разрешила Джорджи вытворять с собой подобное? Да и сама вела себя не лучше.
Безусловно, стыдиться ей нечего. Костаки прекрасно знал, что она не невинна. Пришел к ней сам, силком его никто не тянул. Без приглашения и разрешения он вторгся в ее личное пространство. Да еще так глубоко, сильно и искусно, что Мелина не могла не согласиться – в этом деле Джорджи оказался неплох. Настолько, что она и сейчас не удержалась от удовлетворенной улыбки.
Если бы не его нахальство, высокомерие, да еще всеобщее принуждение, в их общей кровати могла бы царить гармония. За все остальное, естественно, ручаться она не может.
Этот мужчина умудряется доставать ее во всем и не уступает даже в малом. Одна единственная поблажка с его стороны могла бы ослабить напряжение в их непростых отношениях, но Костаки не желал этого понимать. Даже явное сексуальное притяжение он умудрился превратить в борьбу. С упоением занимаясь любовью, насыщая и освобождая, он словно что-то доказывал ей и себе. Она догадывалась, что это могло быть, но все же сомневалась. Неужели, при такой ярко выраженной внешней самоуверенности Джорджи нуждается в подтверждении своего превосходства, своего первенства над другими мужчинами? В таком случае удивительно уже то, что он согласился жениться на достаточно опытной девушке.
А ведь эта ночь могла бы пройти по-другому, если бы она щедро не дарила свою привязанность другим мужчинам. Интересно, каким стало бы их первое воссоединение?
Бессмысленные рассуждения заставили Мелину вскочить с кровати. Она приняла довольно прохладный душ, чтобы избавиться от глупых мечтаний, высушила порозовевшую кожу белым пушистым полотенцем и нагишом вышла из ванной.
И лишь тогда заметила на тумбочке у кровати красивую коробочку. Она не могла не узнать «BVLGARI» [10].
Вот значит как! Негодяй оставил ее – невесты – законное кольцо на тумбочке, словно она – невеста – рядовая ночная бабочка! И это после такой восхитительной ночи!
Подумав мгновение, Мелина схватила коробочку и размахнулась, чтобы выбросить ее в распахнутое окно. Трудно сказать, что именно ее остановило. Возможно, слово «невеста», дважды провозглашенное ею в горячке мыслей.
Мелина взвыла. Ее совсем не устраивало, что она начала мыслить подобными категориями, словно действительно собиралась замуж за этого морального урода. Если он не нашел в себе смелости лично надеть ей кольцо на палец – хотя бы вручить его и сказать приличествующие случаю слова, то она поведет себя именно так, как сделала бы на ее месте содержанка. Выставит красоту на всеобщее обозрение, да еще добавит от себя пару слов, чтобы ни у кого не осталось сомнений, при каких обстоятельствах она ее заполучила. Заработала, вот как!
Чтобы убедиться, что в коробочке действительно достойная вещь, девушка небрежно открыла ее и замерла в восхищении. Великолепный кроваво-красный рубин в несколько каратов покоился в ложе из золотого цветка, как в теплой ладони.
«Тем лучше», – решила Мелина и надела перстень на безымянный палец. Она повернулась к зеркалу во весь рост и замерла. На нее смотрела нагая загорелая женщина с густыми темными волосами, в беспорядке рассыпавшимися по плечам, с рукой, лежавшей на левой груди и рубином прикрывавшей сосок. Однако, не только камень украшал ее тело. Розовые потертости на всех видимых частях тела не оставляли сомнений в том, чем она занималась ночью.
Только губы остались нетронутыми любовной горячкой. Костаки даже в пылу страсти не изменил своим принципам и ни разу ее не поцеловал.
Глядя на себя, Мелина поклялась, что заставит его сделать это еще до свадьбы – или сбежит из-под венца.