Страница 70 из 104
В русской авиации большой популярностью пользовалась французская рация фирмы SFR типа В3. Вместе с монтажным материалом она весила 24 кг. Дальность ее действия — 15 км. Русские летчики в то время вели разведку главным образом на самолетах "Вуазен". Вся рация умещалась в небольшом ящичке размером 250x200 мм на полу кабины летчика-наблюдателя. Генератор и вертушка для приведения ее в действие силою встречного потока воздуха располагались обычно на верхней плоскости самолета, у центроплана. Антенна выпускалась на катушке сквозь дно самолета и оттягивалась грузиком. Передача велась ключом по азбуке Морзе. Средняя норма передачи — 120 знаков в минуту. Применялась также английская самолетная рация типа Стерлинга образца 1916 г. Ее общий вес — 20 кг. Длина излучаемой волны от 100 до 340 м. Дальность действия до 30 км.
Немцы также сконструировали искровой самолетный радиопередатчик образца 1915–1916 гг., который весил 16 кг и позволял работать на расстоянии до 60 км[224].
В 1916–1917 гг. в России искровые самолетные радиопередатчики обеспечивали службу авиаразведки на расстояние до 150 км. Прием передач с самолета производился радиостанцией на радиоприемник с кристаллическим детектором. Первые рации были ненадежными, обладали незначительным радиусом действия и большим весом. Их крупным недостатком было наличие сильно затухающих колебаний, создающих большие помехи радиоприему. Изобретение в 1915 г. М. А. Бонч-Бруевичем высоковакуумной лампы ознаменовало революцию в радиосвязи. В 1917 г. ламповый радиопередатчик появился на самолетах.
Радиосвязь изменила эффективность авиаразведки. Ее данные могли непрерывно передаваться командованию действующей армии. Благодаря радиосвязи стало возможным более эффективно использовать авиацию и для корректирования артиллерийского огня. Корректировщик вылетал на боевое задание только после предварительной проверки радиоаппаратуры в наземных условиях.
Наземная радиостанция располагалась скрытно вблизи батареи, огонь которой подлежало корректировать. Обслуживание радиостанций возлагалось на радиоспециалистов — солдат, работавших под командованием опытного артиллерийского офицера из штаба артиллерийского авиаотряда.
На Юго-Западном фронте была организована специальная радиошкола. В нее направлялись артиллерийские офицеры для подготовки из них наблюдателей специальных авиационных отрядов, придаваемых артиллерийским соединениям. Первая группа обучавшихся состояла из 10 человек. В школе преподавали радиодело и корректировку артиллерийского огня. Начальник школы — профессор военно-инженерной академии поручик Жилин. Радиослужбу фронта возглавлял генерал Закржевский.
Боевой опыт подсказал необходимость применять радио при разведывательных полетах в тыл противника, В начале сентября 1917 г. начальник авиационного отдела Управления военно-воздушного флота подполковник Селиванов дал указание: "Все аэропланы, кроме истребителей, должны быть приспособлены к установке на них станций беспроволочного телеграфа" [225].
К началу 1917 г. в каждом авиационном отряде уже насчитывалось до 20 радистов, были установлены должности начальника радиослужбы отряда (он же летчик-наблюдатель) и старшего радиотехника отряда.
Корректирование артиллерийского огня. В начале войны корректирование стрельбы артиллерии велось при помощи привязных аэростатов и воздушных змеев. С конца 1915 г. работа военных воздухоплавателей по корректированию артиллерийской стрельбы осложнилась действиями истребителей противника, имевших уже установки для стрельбы через винт. Привязкой аэростат сделался для них весьма легкой добычей.
Потребность вести наблюдение за попаданием снарядов артиллерии дальнего действия, безззащитность змейковых аэростатов — все это заставило чаще прибегать к помощи авиации для корректирования артиллерийского огня и ведения артиллерийской разведки. Передача результатов наблюдения за стрельбой артиллерии велась с помощью условных сигналов, передаваемых путем выполнения самолетом различных эволюций (покачивание крыльями, кабрирование, пикирование и пр.). Применялись и другие способы.
Насколько назрела потребность армии в корректировании силами авиации артиллерийского огня, говорит телеграмма командующего 77-м армейским корпусом от 9 января 1915 г. в штаб армии капитану Гончарову, командовавшему авиадивизионом: "В районе Прусна Хрустовица и леса восточнее них установлены противником три батареи: одна из них легкая и две гаубичных, артиллеристы утверждают, что из последних одна тяжелая. Этот район батарей трудно поддается подробной разведке, а, между тем, его огонь беспокоит наши войска у Чиркова Сениславице и может угрожать мостовой переправе через Вислу у Нового Кир-чина.
Выявлению положения этих батарей, особенно их наблюдательных пунктов, придаю важное значение. Знаю, что точно с аэроплана указать их трудно, однако задачу разведки можно облегчить следующим образом:
1) летчик, обследуя этот район и заметив наблюдательный пункт или батарею, выбрасывает над ними красного цвета бумажную ленту с грузом, на которую артиллеристы берут засечку, определяя потом по этим засечкам и своим разведкам положение наблюдаемого летчиком пункта или батареи. Чем больше он выбросит лент, тем работа будет точнее, желательно не менее трех, этим определяется первая артиллерийская задача;
Воздушный змей на службе разведки
2) артиллерийской задачей летчику следует определить место нахождения артиллерийского конского состава в деревнях или укреплениях, уничтожение которых является существенным. Я предпочел бы это сделать раньше чем обстреливание батарей и наблюдательных пунктов, для воспрепятствования передвижению артиллерийских частей противника. Вместо ленты можно выбрасывать медленно горящие магниевые составы, обыкновенно хорошо днем наблюдаемые. Если летчик выполнит эти указания, то очень поможет разведке и после этого уже можно будет дать ему другие задачи. О времени полета необходимо меня предупредить за несколько часов.
Змейковый аэростат корректирует огонь артиллерии
Генерал-лейтенант Будатов"[226]
Предложенные генералом Будатовым способы сигнализации не получили широкого применения. Авиаотряды вскоре были снабжены специальными сигнальными ракетами, с помощью которых корректировалась стрельба артиллерии. Однако находившиеся на вооружении ракеты оказались ненадежными. Были случаи их самовзрыва во время полета. Сбрасывать ракету приходилось обеими руками, к тому же она давала клубы дыма, которые издали можно было легко принять за разрывы шрапнели.
В начале 1915 г. по предложению летчиков гвардейского авиационного отряда начальник искровой станции при штабе гвардейского корпуса поручик Самойлов сконструировал восемь образцов так называемых "холодных ракет". Они основывались на следующем принципе. Дымовой состав из голландской сажи заключался в особом мешке, вокруг которого обматывался парашют. При броске парашют открывался, и состав высыпался, благодаря специальному тампону с тяжестью вытягиваясь в столб, достигавший большой длины, и сохранялся в воздухе продолжительное время. При испытании дымовой столб даже при слабом освещении был виден невооруженным глазом на расстоянии до 8 км. Время видимости столба дыма от 1 до 3 мин.
Начальник штаба 10-й дивизии полковник Петров 16 мая 1915 г. совместно с военным летчиком штабс-капитаном Коноваловым производил опытное корректирование стрельбы с помощью "холодных ракет". Опыты дали положительные результаты. Изобретение передали в Главное военно-техническое управление; к пояснительной записке приложили подробное описание ракеты и фотографические снимки ее действия [227]. Но еще до того, как был дан ход этому изобретению, было найдено новое и несравненно более эффективное средство для корректирования и управления стрельбой артиллерийских батарей — самолетные радиостанции.
224
Коваленков А. Н. Основы авиационной радиотехники. — М.: Оборонгиз, 1945. с. 10–15.
225
ЦГВИА, ф. 2008, оп. 3. д. 245, я. 62–63; oп. 1, д. 215–253, "О состоянии радиотелеграфного дела в авиационных частях армий с применением радиотелеграфа для корректирования стрелок и разведки".
226
ЦГВИА, ф. 2139, оп. 2, д. 180, л. 115.
227
ЦГВИА. ф. 2139, оп. 2, д. 219, л. 217.