Вкуси меня медленно (ЛП)

Он бы многое отдал за нож, её босса и пять минут наедине с ним. Если он вырежет органы этого негодяя и заставит его съесть каждый окровавленный кусочек, это, возможно... возможно... успокоит растущую в нём ненависть.

– Ты ничего не знаешь обо мне. Не притворяйся, что тебе известны мои желания.

– Мои пальцы были в тебе. Я бы сказал, что достаточно хорошо тебя знаю.

От этих слов она прекратила дышать, и её пальцы с такой силой сжались вокруг рукоятки ножа, что металл мог бы треснуть под чёрной перчаткой.

Мгновение спустя Мишка вернулась к своему заданию, так внимательно сконцентрировавшись на нём, что он понял: она, должно быть, использует действие в качестве механизма выживания. Обыкновенная вещь, чтобы успокоить бушующий разум.

– Чего ты хочешь от меня? – спросила она, снова отдалившись. – Объятий? Поцелуев? Любви? – Она фыркнула. – На последнее я не способна.

Джексон пробежался по ней взглядом. Платье едва прикрывало её милую попку. Попку, которую он удерживал на своих коленях и массировал. Тогда Мишка стонала и извивалась, потерявшись в удовольствии.

– Сомневаюсь в этом.

– Тебе следует уйти. – Её руки безостановочно скользили по лезвию, и она не сводила с него взгляда. – Прямо сейчас.

Эта концентрация, какой бы не была её причина, не поможет ей.

– Подойди и заставь меня сделать это.

– Джексон.

– Боишься? – Любую другую женщину он бы оставил в покое. Почему он не может уйти от Мишки?

– Это опасная игра.

– Спроси, волнует ли меня это.

Наконец, она развернулась, сузив глаза. Нож был сбоку, но направлен в его сторону.

Миссия выполнена. Концентрация нарушена.

Она обнажила зубы.

– Тебе лучше не лезть ко мне сейчас. Я могу сделать так, что твои последние пытки покажутся тебе массажем.

"Не вздумай улыбнуться".

– Докажи.

Он услышал скрежет, и понял, что она сжала зубы. Мишка подняла нож, однако его кончик направила в сторону, разрезав верхний край своей перчатки. Чёрный материал соскользнул на пол, открывая взгляду Джексона её серебристую кожу.

– Ты хочешь, чтобы я была человеком, потому что обманываешь сам себя, думая, что я им являюсь. Но это не так. Я не человек.

– Металлическая рука не делает тебя машиной.

– Во мне есть и другие искусственные части.

– Какие?

С губ Мишки от разочарования сорвался стон.

– Слушай, это действительно важно? Я убивала животных, женщин. Детей. До сих пор я была осторожна с тобой и не делала того, на что способна. Однако я в состоянии сломать тебе шею взмахом запястья.

Джексон знал, что ступил на опасную территорию, но это его не остановило.

– Но ты ведь не хочешь её ломать, – ответил он. – Ты хочешь поцеловать её. Ты хочешь целовать и ласкать меня, и это тебя пугает.

Её челюсть почти встретилась с полом. Мишка перевела взгляд на его пах, ища эрекцию. Увидев, что он действительно был твёрд, она нервно сглотнула.

– У тебя есть три секунды, чтобы свалить из комнаты, Джексон.

– Раз, два, три, – любезно помог он.

Вместо усилившегося гнева на лице Мишки отразилась мука.

– Зачем ты это делаешь?

Грудная клетка Джексона болезненно сжалась. Он хотел эмоций и вот, пожалуйста. Он просто не ожидал, что они будут ощущаться как пощёчина. Она жила ужасной жизнью и делала жуткие вещи. Джексон хотел, чтобы боль Мишки ушла, и её место заняло удовольствие.

Он не понимал, как эта женщина проникла ему под кожу, но она это сделала. Джексон ненавидел видеть её такой почти так же сильно, как ненавидел отсутствие у неё эмоций.

– Зачем?

– Мне не нравится, когда ты расстраиваешься, – произнёс он, решив ответить честно.

– Почему?

– Не знаю.

– Тогда прекрати. Пожалуйста.

Прежде она только один раз произносила это слово и имела его в виду: во время их поцелуя, когда хотела от него большего. Джексон открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, однако не знал, что.

Через мгновение Ли'Ес уже повалила его на спину и села ему на грудь, приставив к горлу лезвие, холодное и угрожающее.

Кровать автоматически расширилась, подстраиваясь под рост и вес.

– Сказала же, что это не игра, – прорычала Мишка.

– Нет, ты сказала, что эта игра опасная.

– Плевать! Это жизнь или смерть. Они разделяют нас завтра, ясно? Мы больше не увидимся.

Джексон угрожающе сузил глаза.

– Что?

– Ты слышал.

– Никто не может решить это за нас, – прорычал он, схватив её за бёдра.

– Кое-кто может и уже решил.

– Нет, блядь, он этого не сделал. И не сделает.

Мишка не ответила, но от неё исходила такая мрачная решительность, что ей и не нужно было говорить. Мысль о том, что он будет без неё, никогда больше её не увидит, взметнула в нём тёмный ураган эмоций, главной из который была ярость.

– И ты собираешься слепо повиноваться, без колебаний? Собираешься позволить этому мужчине управлять твоей жизнью?

Её глаза полностью лишились золотистого оттенка, становясь чисто изумрудными, когда упрашивали его понять.

– Если не сделаю этого, то умру. Ты это знаешь. Я не соврала насчёт компьютерного чипа в моём мозге.

Отказываясь сдаваться, Джексон провёл рукой по лицу.

– Почему он хочет нас разлучить?

– Я не справилась с заданием, поэтому меня отстраняют от дела.

Прошло несколько мгновений. Это могло быть манипуляцией с её стороны, чтобы, наконец, разговорить его. Однако в этот момент Джексону было наплевать. Нет, чёрт возьми. Они не удержат его на расстоянии от Мишки. Он увидит её снова.

– Тебе нужна информация о Шонах, которая у меня есть? Хорошо. Ты её получишь.

Распахнув глаза, она закачала головой.

– Не делай этого. Не говори ни слова. Я повторю всё, что ты скажешь, и ненавижу своего босса так чертовски сильно в данный момент, что хочу провалиться.

Он не мог позволить ей уйти. Пока нет.

– Шоны могут определить по запаху, когда женщина способна к зачатию. – Джексон снова опустил ладонь на бедро Мишки, чувствуя, как её тепло прожигает кожу. – Я спрашивал тебя о месячных прежде, потому что они желают именно плодородия. Оно им необходимо.

Она поверхностно выдохнула.

– Прекрати. Просто прекрати.

– Прекратить говорить или прикасаться к тебе?

– И-и то и другое?

Она произнесла слова в форме вопроса, хотя они предполагались как утверждение. Как красноречиво. Джексон почти улыбнулся. Сердцевина Мишки находилась на середине его груди, и он скользнул пальцами к кромке её трусиков, вызывая у неё стон. На его груди появилась капля влаги.

Мать твою. Теперь застонал он.

– Они не хотят детей-полукровок, – сказал Джексон.

– Полукровок не существует. – Она шире развела колени, предоставляя ему доступ. – Наши учёные пытались их создать. Я существую только потому, что являюсь машиной.

Он не позволит ей кончить. Пока нет. Никакого быстрого и лёгкого оргазма для неё на этот раз. Им обоим придётся постараться. В противном случае после Мишка уйдёт от него с бесстрастной маской на месте. Он знал это, чувствовал. Поэтому схватил её за бёдра, впиваясь пальцами и удерживая на месте.

– Наши учёные провалились, но с учеными других видов всё иначе. Полукровки существуют. – Миа была тому доказательством, хотя совсем немногие об этом знали. – Но, как я и сказал, сомнительно, что именно они нужны Шонам. Не думаю, что их вообще волную дети, которых они создают.

– Чего тогда они хотят? – Мишка извивалась на нём, её клитор тёрся о его грудь. Голова была запрокинута, а волосы щекотали его живот. Губы девушки приоткрылись, когда она счастливо вздохнула.

Джексон сжал руками её талию, заставляя остановиться. Боже, кровь в его венах горела, превращая всё в пепел. Его эрекция пульсировала, отчаянно нуждаясь в прикосновении. Хотя бы в одном.

– Из того, что я узнал от женщин, Шоны могут испытывать оргазм, только если есть яйцеклетка, которую можно оплодотворить. Именно поэтому они остаются с женщинами на несколько дней, если зачатие не произошло. По-прежнему есть вероятность беременности, и они могут испытывать оргазм.