Страница 10 из 85
— Не волнуйтесь. Все нормально. Ответственные товарищи должны во всем убедиться, ведь им и отвечать. А вдруг с вами что случится? А? Ведь не к теще на блины едете, а на полюс! Да еще недоступности!
— Был у нас один такой человек — Минин, два ромба в петлицах. Так, он, Николай Николаевич, говорил: «Вам что, вас похоронят с почестями, а мне отвечать за вас!» И эти слова он произносил с такой сердечной болью, что мы даже не сердились на него.
— Переживем и «фитили» и кличку «казаки Карского моря». Это как фронт циклона. А циклоны приходят и уходят. После них всегда устанавливается ясная погода! — сказал я Черевичному.
Более часа мы говорили о прошедшей морской навигации и полетах на ледовую разведку. Наконец Николай Николаевич убрал со стола недопитую бутылку с коньяком и расстелил большую морскую карту восточной Арктики
— К сожалению, эта карта обрывается на семьдесят шестом градусе северной широты Севернее в этом секторе человек не проник Вот на обрезе листа точка посадки Губерта Уилкинса. Других карт, охватывающих более высокие широты, нет, кроме бланковых, очень мелкого масштаба.
— Николай Николаевич, — перебил я профессора, — у нас есть карта этого сектора. С захватом даже Северного полюса Правда, собственного изготовления, посмотрите.
— Как? — Зубов жадно впился взглядом в лист ватмана. — Лихо! Да вы не просто «казаки Карского моря», а атаманы всего Ледовитого океана! Вот этого не предполагал, прямо меркаторы! Постойте, постойте, что то не разберусь в меридиональной сетке. Что это за линии, какая проекция? А где же точка Северного географического полюса? Почему меридианы идут куда–то за лист карты? В бесконечность?
— Обычная карта стереографической проекции. А эти параллельные линии так называемые «условные меридианы», уходящие действительно в бесконечность
— А полюс? Так, так! Значит, выселили его с насиженного места в космос?!
— Ну да! Чтобы избежать сближения меридианов, которые на всех обычных и навигационных картах сходятся в точке полюса, — пояснил я.
— Понимаю, понимаю. Полюс — точка условная, не физическая. Придумана человеком много веков назад, когда человечеству было не до Арктики. Так, верно?
— Конечно! И эта выдумка человека в наше время обратилась против нас, стала величайшей помехой в самолетовождении. Попробуйте взять курс от полюса на остров Врангеля, точно на юг, сто восемьдесят градусов! А в любую другую точку, допустим на Гренландию, тоже юг, сто восемьдесят градусов! В общем, куда вы ни полетите с полюса — курс всюду один' Парадоксально' А ведь навигатор должен привести самолет именно в назначенную точку. А если мы уберем точку полюса с земного шара, все встает на свое место. При полете с полюса курс рассчитывается обычно. На полюсе будут все страны света — север, юг, запад, восток. Но это еще не все. Карта условных меридианов значительно упрощает астрономические расчеты. При работе с гирокомпасом вам не надо знать вашей долготы места…
— Стоп! Подожди, Валентин, я капитан, тоже навигатор. Нужно глубоко продумать, освоиться. Принцип верен. Я что–то об этом слыхал, ведь это ты придумал, когда с Мазуруком засели на полюсе при высадке папанинцев. Вроде бы все просто, понимаешь, а вот что–то неуловимое ускользает, и все опять становится темно. Ведь это же ломает в корне все понятия о полюсе, о методах навигационных расчетов курсов. Со школьной скамьи учителя географии вам вдалбливали, что все меридианы от экватора идут к полюсам, где они соединяются в точках, образуя Северный и Южный географические полюсы. Да, тесно стало на земле! Уходят в космическое пространство полюса, а за ними пойдут и люди. Похоже, что Циолковский абсолютно прав в своей гениальной фантазии. Как я завидую вашему поколению! Вы стираете последние «белые пятна» нашей планеты и увидите, непременно увидите, как человек уйдет в космос, оторвавшись от тяготения!
Мой неловкий взгляд на часы прервал рассуждения профессора.
— Ну, на эту тему мы еще поговорим где–нибудь на Диксоне или в Тикси. А теперь о предстоящей работе. Вот план для наблюдения за льдами, за погодой и магнитным склонением. Это минимум из расчета на экипаж.
— Николай Николаевич, — остановил его Черевичный, — мы можем с собой взять группу ученых, два–три человека. Полетный вес позволяет.
— Это в корне меняет дело. Тогда план будет совсем другим. Кто же эти люди?
— Вот… пришли посоветоваться с вами. Сами знаете, в каких условиях придется работать, — развел руками Иван Иванович. — Настоящих ребят надо, на которых можно положиться, как на самих себя.
— Первый кандидат — я! — рассмеялся Зубов. — Подходит? Возьмете? Счастлив за доверие, но, увы, не отпустят. Я бы порекомендовал вам взять магнитолога Михаила Острекина, полярник, много зимовал, чудесный товарищ. Гидрологом Черниговского, такого же склада, с большим чувством юмора. Оба ленинградцы из Арктического. А старшим группы — Якова Либина, начальника полярной станции острова Рудольфа. Валентин его знает, вместе зимовали. Умен, скромен и настойчив. Великолепно знает условия жизни в Арктике. Мастер на все руки!
Яков Либин… Заснеженный далекий остров на краю океана… Конечно, мне никогда не забыть эту ледяную глыбу, именуемую островом Рудольфа, и гостеприимного хозяина этого острова Яшу Либина, и те долгие тринадцать месяцев, проведенные в этом ледяном плену.
Земля! Да земля ли это? Океан, забитый вздыбленными льдами, а из него, раздирая хаос льдов, вылезла высоченная гора, как огромный праздничный торт на заснеженной скатерти океана. Только кое–где из–под зелено–голубых полотнищ ледников темнеют коричневые пики базальта. Внизу, у самого подножия острова — два жилых деревянных дома и несколько служебных построек. Все это — полярная станция острова Рудольфа, созданная нами как трамплин для прыжка на Северный географический полюс. Отсюда на дрейфующие льды полюса мы высадили отважную четверку папанинцев.
(Начальник дрейфующей станции «СП‑1» И. Д. Папанин, гидро< лог–гидробиолог П. П. Ширшов, астроном–магнитолог Е. К Федоров, радист Э. Т. Кренкель. Экспедиция была доставлена на Северный полюс отрядом тяжелых самолетов под командованием М. В. Водопьянова Самолет СССР-Н-169 — командир И. П. Мазурук, второй пилот М. И Козлов, штурман–бортрадист В. И. Аккуратов, первый бортмеханик П. Д. Шекуров, второй бортмеханик Д. А. Тимофеев; самолет СССР-Н-170 — командир М. В. Водопьянов, второй пилот М. С. Бабушкин, штурман И. Т. Спирин, бортрадист С. И. Иванов, первьД бортмеханик Ф. И. Бассейн, второй бортмеханик П. П. Петенин, третий бортмеханик К. И. Морозов; самолет СССР-Н-171 — командир В. С Молоков, второй пилот Г. К. Орлов, штурман А. А. Ритслянд, первый бортмеханик В. Л Ивашина, второй бортмеханик С И Фрултецкий, бортрадист Н. Н Стромилов; самолет СССР-Н-172 — командир А. Д Алексеев, второй пилот Я. Д. Московский, штурман–радист Н. М. Жуков, первый бортмеханик И. Д. Шмандин, второй бортмеханик В. Г. Зинкин. Вспомогательные самолеты: СССР-Н-166 — командир П. Г. Головин, штурман А. С. Волков, первый бортмеханик Н. Л. Кекушев, бортрадист Н. Н. Стромилов, второй бортмеханик В. Д. Терентьев; СССР-Н-128 (зимовал на острове Рудольфа) — командир Л Г. Крузе, штурман–радист Л. М. Рубинштейн, бортмеханик Ю. А. Бесфамильный.)
Весь мир был ошеломлен дерзостью советских летчиков. Алый стяг Родины затрепетал на самой верхушке планеты Земля. А когда армада тяжелых самолетов ушла для торжественной встречи в Москву, наш экипаж во главе с Мазуруком был оставлен дежурить на острове, обеспечивая безопасность дрейфа научной станции
«Северный полюс‑1» и перелетов через полюс экипажей Валерия Чкалова, Михаила Громова и Сигизмунда Леваневского. (Самолет СССР-Н-209 — командир С. А. Леваневский, второй пилот Н. Г. Кастанаев, штурман В. И. Левченко, первый бортмеханик Г. Т. Побежимов, второй бортмеханик Н. Н. Годовиков, бортрадист Н. Я. Галковский.) Изумление мира достигло высшего предела, когда, преодолев полярные льды и неистовые циклоны, самолеты Чкалова и Громова приземлились в США. Это было дружеское приветствие советского народа народу Америки, призывающее к миру на всей планете.
//