Колдун моей мечты

Вот только не понимаю, как на её месте оказалась я?!

Постаралась взять себя в руки и скороговоркой произнесла:

— Знать не знаю никакого Альфео, понятия не имею, кто такая Вероника, и куда подевалась твоя невеста! Может, сбежала, проведав о твоей бурной ночке… — Осознав, что отклонилась от темы, вернула себя в нужное русло: — Отпустите меня. Пожалуйста! Обещаю, что забуду всё, никому ничего не скажу. Улечу домой! Сегодня же! Пожалуйста, прошу… И не буду на вас заявлять в полицию…

Они молча переглянулись. А потом кареглазый ни с того ни с сего… со всей силы заехал Габриэлю по морде. Тот пошатнулся, но на ногах устоял, а вот очки с носа слетели. Я же от удивления даже дурацкий нож выронила и стала бочком отодвигаться в сторону. Подальше от этих психованных.

— Значит, это я монстр?! Я?! — ярился итальянец, пока его друг с сосредоточенным видом стирал сочащуюся из разбитой губы кровь. — А хочешь… — и с такой злостью зыркнул в мою сторону, что я тут же жалобно пискнула:

— Не хочу. Мне от вас ничего не нужно! Пожалуйста, отпустите…

Но, кажется, мои мольбы были маньяку до лампочки. Он собирался закончить страстную тираду, когда ему помешал Габриэль. Тот уже успел подобрать очки и нацепить их обратно.

— Дарио, потом об этом поговорим. — И добавил с нажимом: — Не здесь.

— Да чёрта с два не здесь! — в конец разошёлся итальянец и ринулся в мою сторону. — Здесь и сейчас!

От одной только мысли, что этот гад снова посмеет ко мне прикоснуться, всё внутри меня сжалось в новом приступе паники.

— Дарио! — Зеленоглазый метнулся следом, и мне показалось, что вот сейчас они оба дружненько набросятся на меня.

Уж слишком безумные у этой парочки были лица.

— Да оставьте же меня наконец‑то в покое! Ненормальные!!! — закричала я, отскакивая в сторону, и от всей души с ненавистью пожелала: — Горите вы все здесь синим пламенем!

А они взяли и… загорелись. Синим. Даже каким‑то ультрамариновым.

Чувствуя, что если задержусь в этой комнате ещё хотя бы на секунду, то свихнусь как пить дать, я бросилась к выходу. Никто не пытался меня задержать. Оба мои кошмара (может, это от них мне передался вирус безумия?) принялись громко материться и стаскивать с себя горящую одежду. Что стало с ними дальше — я не знала, потому как со всех ног уже мчалась к выходу.

А в доме и в саду тоже кипели страсти. Или полыхали. Потому как огненная кара обрушилась не только на итальянских выродков, но и на всех гостей. То тут то там я замечала, как искрится и пламенеет нарядная одежда.

«Это всё глюки, глюки! — как мантру повторяла я. — Наверное, всё‑таки сплю. Или действительно чокнулась?!» — последняя мысль напугала меня ещё больше, если такое вообще возможно, и придала мне ускорения.

Скинув в траву лабутены, а потом с трудом подавив в себе желание вернуться за ними и прихватить с собой, я по газону бросилась к подъездной дороге. Главное сейчас добраться до ворот, а там уж поймаю какую‑нибудь попутку и буду умалять водителя, чтобы доставил меня в полицию.

Господи, помоги!

Но Господь в тот день, так же, как и в предыдущий, почему‑то от меня отвернулся. Я так и не достигла ворот. Остановилась как вкопанная, когда передо мной вдруг непонятно откуда возникла темноволосая девушка. Та самая, что разгуливала по руинам амфитеатра и, улыбаясь, подмигивала мне.

Сейчас она тоже улыбалась. Весело и как‑то заговорщицки, будто нас с ней связывала какая‑то тайна.

А вот мне было совсем не до улыбок. Я попятилась от незнакомки, когда заметила, что её одежда да и она сама вдруг начали блекнуть, постепенно исчезая…

Странный обряд, горящие синим пламенем люди, а теперь ещё и тающая девушка в платье из цветов. Всё, я сдаюсь!

Подумала так и ушла в блаженное небытиё.

Очнулась от пронизывавшего меня холода. Открыв глаза, несколько секунд разглядывала потолок с узорчатой лепниной и осыпавшейся штукатуркой, а потом с тихим стоном закрыла их обратно.

Нет, верните меня в обморок. А здесь находиться я не хочу.

К сожалению, я снова была в чёртовом кабинете. Лежала на диване, по — прежнему мокрая, да ещё и под раскрытым окном, в которое, гонимые ветром, залетали дождевые капли.

Погода, будто обезумев со мной из солидарности, опять переменилась. Небо затянуло свинцовой пеленой, в которой не было лазейки даже для одного солнечного лучика. Заметно похолодало, и теперь в мокром платье я чувствовала себя как никогда мерзко. На душе тоже было мерзко и муторно. Хотелось забиться в какой‑нибудь тёмный угол, укутаться в тёплый плед и просто банально уснуть, надеясь, что когда проснусь, всё изменится.

Но пледа не было. Спасительного угла тоже. А спать, когда у тебя под носом бурно обсуждают твоё собственное будущее, не получалось. Сейчас помимо слегка подкопчённых Дарио и Габриэля в кабинете находились ещё четверо человек: две женщины в элегантных длинных нарядах с выгоревшими на них прогалинами и двое мужчин. Первый — высокий тощий брюнет был до безобразия похож на кареглазого. Другой, как вскоре выяснилось, приходился отцом Габриэлю и загадочной Веронике.

Решила ещё какое‑то время побыть «без сознания», чтобы подслушать их разговор. Благо сейчас я всё понимала и стала с жадностью ловить каждое слово.

— Девушка останется здесь! — грозно распорядился папаша Дарио. — Пока что она его жена.

На что сам Дарио отреагировал самым отвратительным образом.

— Только через мой труп! Какая к демонам жена?! Ещё скажи, что мне придётся выполнять с ней супружеский долг?! — выпалив это, состроил такую рожу, будто только что нюхнул нашатыря.

Брезгуешь, значит? И где была эта твоя брезгливость прошедшей ночью? Вот ведь, двуличная скотина…

— Дарио, угомонись! Без её Силы ты действительно станешь трупом, — отчеканил в ответ брюнет.

— Нет! Она поедет с нами! — вмешалась в воспитательную беседу дама с высокой причёской из рыжих, явно крашенных буклей. — Мало того что Дарио всё заварил! Так теперь вы ещё и требуете оставить вам девчонку, носящую в себе Силу нашей дочери!

— Ах, значит, Дарио заварил! — упёрла руки в боки вторая синьора, румяная и круглолицая, точно наливное яблочко. — А ваш сыночек…

Но их сыночек её быстро перебил:

— Пока Вероника не отыщется, девушке действительно будет лучше и спокойней у нас. Лана, — из‑под полуопущенных ресниц заметила, как Габриэль недобро покосился в мою сторону, — она подсознательно боится Дарио.

Лана? И когда только успели познакомиться…

— Ну да, ведь это же я здесь самый страшный и ужасный! — огрызнулся хамоватый брюнет и снова схлестнулся со своим дружком взглядом. — Но тут я с тобой соглашусь — забирай её на здоровье. Мне это «сокровище» и даром не нужно!

— Как раз‑таки, Дарио, нужно! — снова заводясь, парировал его отец. — И ты ей нужен. Без обмена вам обоим будет плохо. Ты просто ещё не знаешь, насколько.

Меня так и подмывало спросить: чем я могу с ним обменяться и насколько конкретно нам будет плохо? Усилием воли сдержавшись, продолжила слушать и наблюдать.

Так и не придя к общему знаменателю, компания дружно загалдела, при этом активно жестикулируя руками. В конце концов из производимого ими шума я сумела вычленить всего три ключевых слова: заклятие, Вероника, смерть.

Последнее, как это ни парадоксально, в одно мгновение вернуло меня к жизни, и я начала продумывать план побега.

К счастью, в это безумное путешествие я отправилась не одна, а в компании верной подруги. Инка уже небось пол Рима на уши поставила. Наверняка меня разыскивает вся местная полиция, неплохо было бы как‑то ей в этом помочь. Вот только как?

Сбежать сейчас, из‑под носа у этих ненормальных, толкующих о каких‑то силах, чарах и священных ритуалах, не получится. Это я уже поняла. Но ведь не будут же они стоять над душой вечно. Оставят одну, и я тогда сразу тю — тю.

Пока размышляла, слово снова взяла рыжеволосая синьора.

— Это всё Фьора! Мерзавка! — зло причитала она. — Вери бы сама до такого никогда не додумалась! Одурачила всех иллюзией! Маленькая дрянь! И как только хватило наглости подсунуть нам эту?!