Жженые карты

– Известно, где они сейчас?

– Двадцать минут назад докладывали о том, что осматривают место, где обнаружили майора Рашкович. – Сообщил Виталий, добавив: – То есть в нескольких километрах отсюда. Мы как раз проезжали это место.

– Ясно. – Мужчина отреагировал не столь дружелюбно, вероятно, придя к выводу, что их группа проделала лишний путь. И, обернувшись к открытой двери вагона, из которой выглядывал Антон, о чем-то перешептываясь с сестрой, он воскликнул: – Так, хватит болтать, мы выдвигаемся! Тамара, поторопи Тамахина.

Девушка что-то пробормотала в ответ, но ветер отнес ее слова прочь, хотя по угрюмому выражению лица и дальнейшим крикам, адресованным вглубь вагона, стоило догадаться, что ей тянущееся ожидание также не по душе. И когда показался Николай, выскочивший довольно внезапно, Сергей уже обратился к Антону:

– Как только закончишь сканировать местность, сообщи.

В ответ парень утвердительно махнул рукой, принявшись выгружать на занесенную пылью и мусором платформу оборудование для запуска миниатюрного беспилотника.

Не став дожидаться, когда Тамара и Николай нагонят их, Сергей жестом указал Виталию двигаться вперед к выходу с вокзала.

Пока ветер игриво трепал макушки деревьев и выметал пыль из дыр в зданиях, оставленных пулями и осколками от взрывов, брюнет пытался связаться с группой, прибывшей на место раньше их. Сигнал искажали помехи, даже когда они с друзьями покинули привокзальную площадь, спустившись к избитой ямами дороге, о положительном результате не могло идти и речи. Никто не отвечал на любые его попытки наладить связь. Но чем дальше от места прибытия они с группой отходили, тем меньше хотелось заниматься разговорами и больше смотреть по сторонам.

Их окружали невысокие, но прошедшие через огонь и жар войны полуразрушенные и обветшалые здания. Кирпичная крошка, гильзы и осколки разрывных снарядов усеивали улицу подобно праздничному конфетти на вечеринке, все замерло в пугающей тишине, замолчало на веки, застыло подобно мошке в золотистой капле смолы. И когда в небе воспарил беспилотник, по всем правилам считающийся бесшумной стелс-моделью, Виталий непроизвольно вздрогнул от громкого рычания.

– Здесь только фильмы ужаса снимать.

Как ни странно, но брюнет полностью поддерживал Тамару в данном случае.

– Эй, парень, слышишь меня? – Обратился по терминалу через наушный микрофон к Антону Виталий, первые секунды выслушивая в ответ лишь скрежет помех. Но когда он расслышал голос собеседника, то попросил: – Можешь что-нибудь сделать с этими помехами?

– Могу. – Поскольку канал связи являлся общим, разговор прослушивала вся команда, которой довелось принять к сведению последующую информацию: – Но чем дальше от меня вы станете уходить, тем сильнее будет шум. Со времен войны здесь еще осталось несколько глушащих установок – беспилотник как раз успел зафиксировать пока две.

– Пока? – Нерадостно переспросил Николай. – Сколько же здесь этих штук всего может быть?

Однако не успел Антон ответить, как его прервал Сергей, посчитавший свой вопрос наиболее важным, чем предыдущий:

– Ты сможешь их как-нибудь отключить дистанционно или подавить сигнал?

– Не требуйте от меня невозможного, – после недолгих раздумий отозвался парень, – если минувшие годы не смогли отключить эти установки, то я и подавно не смогу, тем более это не потребуется – в моих силах защитить нашу частоту от их воздействия.

– А как нам связаться с остальными группами? – Добавил Сергей.

– Когда встретитесь, то настройте наручные терминалы на одну частоту, а лучше загрузите им программу, которая есть у вас. Так вы сможете увеличить радиус действия терминалов, но чем ближе вы подойдете к установкам, тем чаще будут появляться помехи. И используйте только беспроводную связь, иначе передача данных займет слишком много времени.

В исполнении Антона эта фраза прозвучала, как самый что ни на есть очевидный факт, о котором каждый должен знать. Виталия это отчасти повеселило, порой непонимание парня, что окружающие его люди не владеют теми же навыками обращения с техникой, становилось до абсурдного забавным. Правда, остальные члены команды не разделили бы его мнение, ибо Тамара, например, едва сдерживала ругательства на языке, чтобы не разъяснить брату, что конкретно ей непонятно из вышесказанного.

Что не говори, но команда у них собралась разношерстная. Каждый из них обладал теми или иными качествами, которые у другого даже в самых темных уголках души не отыскались бы. Сергей довольно спокойный и дружелюбный мужчина, часто позволяет себе с невинной улыбкой выпутываться из всевозможных ситуаций, как то произошло день назад во время его разговора с генерал-лейтенантом Волковым. Антон и Тамара, что и говорить, полные противоположности друг друга: если первому присуще нотки меланхолии, то вторая являлась истинным примером сангвиника. Но вот Николая Виталий не смог разгадать как личность, поскольку тот представал то в образе «своего парня», то закрывался ото всех и избегал любых разговоров. О себе же брюнет в двух словах мог сказать, что он все бы сейчас отдал, чтобы побыть со своей семьей – это многих удивляло, особое сочетание броской пленительной внешности и просто нрава. Но иногда, стоит признать, у Виталия руки чесались заехать кому-то, а именно Тамаре и Николаю по макушке, за их чрезмерное стремление окрестить его графом Дракулой.

– Сюда.

За размышлениями Виталий и не заметил, как Сергей оторвался от их группы на несколько метров вперед. Он ушел с проезжей части влево, направившись к площади, на которой свою деятельность развернуло несколько людей в знакомых черных костюмах.

Группа поддержки, прибывшая на сорок третьем поезде за несколько часов до их прибытия, уже изучала место, где обнаружили в бессознательном состоянии майора Лизу Рашкович. Сергей направился к одному из солдат, находившемуся неподалеку от дороги, перегороженной каменными разбитыми плитами, обмотанными колючей проволокой. Пока он о чем-то разговаривал с незнакомцем, также, вероятно, пытаясь объяснить ему необходимость передачи на его терминал программы Антона, Виталий, как и остальные члены его отряда, решил осмотреться вокруг.

По большей части ничто не вызывало особых вопросов кроме черного бронированного фургона, одиноко стоящего посреди пустой площади. Поблизости от машины разместились еще два человека, встретив которых, Виталий предпочел приветливо улыбнуться и озадаченно окинуть транспорт долгим взглядом.

– Что тут вообще произошло? – Полюбопытствовал он, однако в ответ собеседники беспомощно развели руками.

– На этот вопрос может ответить только майор Рашкович. Мы можем лишь догадываться.

– Так какие у вас догадки? – внезапно подключилась к разговору Тамара, при этом голос ее прозвучал довольно требовательно, если не сказать – грубо. И, заметив смятение мужчин, она поспешно добавила: – Извините, я просто… майор Рашкович – моя мать.

– Что ж… жаль, что так получилось, – похоже, подобное откровение только сильнее загнало собеседников в тупик. – Но хорошо, что она выжила.

Понимая, что разговор чересчур быстро свернул не в ту сторону, Виталий принялся спасать положение.

– Так какие у вас предположения? Есть зацепки, указывающие на ту или иную группировку?

– Как я ранее и говорил, ничего. В этом вся и проблема… – Отозвался мужчина, блондин с серыми глубоко посаженными глазами, который до этого сохранял молчание. – Ни гильз, ни пропаж, а только… это.

Отойдя в сторону, тем самым оказавшись напротив кузова фургона, солдат озадачено представил Виталию и Тамаре изрешеченные дверцы, но сквозь толстый слой металла прошли не пули – складывалось впечатление, будто его прорезали острым ножом.

Дотронувшись до вогнутых отверстий, что говорило о попытках врага пробраться в фургон с улицы, парень внимательно осмотрел каждое повреждение, после чего полюбопытствовал:

– А это вообще возможно так пробить кузов?

– Ну, судя по результату… – Не без доли сарказма подметила Тамара, заслужив в ответ не самый приветливый взгляд со стороны брюнета.