Заложница

Сама она к этому запаху кое-как притерпелась. Куда больше ее беспокоило другое: что будет дальше?

Непохоже было, что этот тип допьет чай и уберется восвояси. Да и куда ему — с такими жуткими разбитыми ногами едва ли он сейчас сможет пройти и несколько ярдов!

Через секунду Грейс поняла, что двигаться ее незваный гость все-таки может, причем достаточно быстро.

Звонок телефона заставил ее вздрогнуть и обернуться — в следующий миг преступник оказался рядом, обхватил ее за плечи и вжал дуло пистолета ей в бок.

— Сейчас ты подойдешь и ответишь. И скажешь, что у тебя все в порядке. Я буду слушать. Пошли. Медленно и не дергайся.

Телефонов в доме было два: в гостиной и в спальне. Грейс давно собиралась купить беспроводной — но все как-то руки не доходили, а теперь идти до гостиной, чувствуя под ребрами дуло пистолета, было крайне неприятно.

К тому времени, как они добрались до телефона, тот успел прозвонить уже трижды.

— Отвечай! — пистолет качнулся в сторону телефона и снова, как намагниченный, уставился ей в бок.

Грейс неуверенно подняла трубку.

— Алло? — в тот же миг незнакомец прижался к трубке ухом с другой стороны.

— Привет! — отозвалась трубка знакомым голосом. — Это Кип говорит.

— Привет, Кип, — ответила Грейс. На секунду у нее мелькнула мысль назвать его, как делают в детективах, другим именем, чтобы он сразу понял, что с ней что-то не так. Но поскольку «гость» слышал весь разговор, в том числе и то, как Кип представился, едва ли это было осуществимо.

— Слушай, я вот чего звоню. Ты двери все запри как следует. Этот тип — ну, про которого я говорил — похоже, он где-то поблизости, в городе или в окрестностях…

Вот в чем-в чем, а в том, что он поблизости, Грейс совершенно не сомневалась!

— …И если увидишь, что по двору кто-то ходит, или хоть шорох какой-нибудь подозрительный услышишь — сразу звони мне. Я всю ночь в участке буду и, если что, приеду. Ты меня поняла?

— Да, Кип, я все поняла. Если я увижу преступника у себя на заднем дворе, я непременно тебе позвоню, — кивнула она, добавив про себя: «Если он когда-нибудь окажется на заднем дворе, а не прямо здесь!»

— Ну ладно! У нас тут массу народа нагнали. И из Денвера приехали, и из Пуэбло. Похоже, плакал мой завтрашний бейсбол.

— Сочувствую.

Очевидно, Кип наконец почувствовал, что у нее нет ни малейшего настроения болтать с ним еще и о бейсболе.

— Ну хорошо, я пошел. Если что-то новое будет или если этого придурка поймают, я тебе сразу перезвоню.

Грейс и без того не сомневалась, что узнает об этом первой…

— Давай, Кип. Пока! — сказала она и повесила трубку.

— Кто такой этот Кип? — тут же спросил «придурок». — Местный полицейский?

— Начальник городской полиции.

— Твой бойфренд?

— Нет.

— Тогда чего он звонил?

— Придурок потому что! — огрызнулась Грейс. Не будет же она посвящать постороннего человека в подробности своих личных дел!

Ноги почти не болели. Правда, распухли так, что при каждом шаге возникало ощущение, будто они обмотаны надутыми велосипедными камерами, но Рейлан знал, что если дать им отдых, то к утру он уже более-менее сможет ходить.

Хуже было другое — накатывавшие одна за другой волны дурноты и озноба. Его буквально колотило от холода, и он с трудом сдерживался, чтобы не стучать зубами. Похоже, эта ночь в лесу даром не прошла — наверное, градусник зашкалит при одном прикосновении к его телу. Сейчас бы на пляж, чтобы солнцем каждую косточку прогрело…

На какую-то долю секунды Рейлан забыл, где находится, но, бросив взгляд на стоявшую рядом женщину, снова пришел в себя.

Спросил:

— Где у тебя аспирин?

— В ванной.

— Пошли.

Первое, что он сделал, стоило ей положить трубку, это опять приковал ее к себе наручниками. Сопротивляться она не стала — посмотрела сердито, но промолчала.

И сейчас тоже молча повернулась и пошла по коридору.

В ванной было просторно, светло, чисто и мирно. И тепло — так тепло, что захотелось лечь прямо тут, закрыть глаза и больше ни о чем не думать.

Рейлан снял с себя браслет и пристегнул его к трубе, проходившей вдоль стены, затем ополоснул лицо над раковиной. Ледяная вода в первую секунду обожгла, словно кипятком — возможно, от этого в голове немного прояснилось.

— У тебя одежда есть? — спросил он, обернувшись.

Женщина недоуменно уставилась на него.

— Я хочу вымыться и переодеться во что-нибудь сухое. Все равно, во что — штаны там, футболка…

— У меня вся одежда в спальне, в стенном шкафу, здесь есть только халат, такой же, как этот, — кивнула она на темно-красный махровый халат, висевший на крючке у двери, — но…

— Давай халат! — не дослушав, махнул он рукой.

— Да… сейчас, — она открыла стенной шкаф и начала рыться в лежавших там стопках разноцветного белья.

Черт с ним, пусть будет халат. Пусть будет что угодно, лишь бы побыстрее! Желание скинуть с себя наконец пропитанные сыростью и грязью тряпки и согреться под струей горячей воды стало почти невыносимым.

Нет, посмотрите-ка — эта нахалка определенно пялилась на него! Чуть ли не рот раскрыла!

Когда Рейлан начал стаскивать с себя одежду, она скромно отвернулась. Поэтому, чтобы пощадить ее нежные чувства, раздевшись и вступив в ванну, он задернул занавеску.

В первый момент от горячей воды нестерпимо защипало все ссадины и царапины, но уже через минуту стало легче. Он включил воду сильнее и блаженно замер, поводя головой, чтобы горячие струи обдавали все тело. И тут… уловил любопытный женский взгляд. Оказывается, ей достаточно было взглянуть в зеркало, закрепленное на противоположной стене, чтобы увидеть все подробности его анатомии — и сейчас эта «скромница» беззастенчиво таращилась туда!

Правда, пойманная на месте преступления, она сразу отвела глаза, но Рейлану хватило и этого!

— Слушай, дамочка! — не поворачиваясь, рявкнул он. — Может, хватит на меня глазеть?! А то ведь я тебя могу не так понять — ты у меня в два счета прямо тут на спине окажешься?! Или тебе именно этого и надо?!

— Я не глазела! — донеслось из-за занавески. — У тебя кровь на боку…

Да, отделали его изрядно. Наверное, так, без сознания, и пристрелить собирались — не думали, что он придет в себя.

Он выключил воду и немного постоял, чувствуя, как по телу стекают последние струйки воды, и собираясь с силами. Взял лежавшее на раковине полотенце…

И именно оно — нежно-голубое, мягкое и пушистое, пахнущее свежестью и цветами — вдруг доконало Рейлана. Оно показалось ему таким неправдоподобно домашним и не подходящим ко всей ситуации, что не осталось сил больше ни на что — только стоять, уткнувшись в него лицом.

Нет, вытираться он не будет, сойдет и так.

Хотел натянуть трусы, чтобы не чувствовать себя окончательно беспомощным — но и этого не стал делать.

Ничего она не глазела! Ну разве что… чуть-чуть. Прочитала недавно в журнале, что в мужчине самое сексуальное — ягодицы, и решила посмотреть на живом примере. Но ничего особо сексуального не увидела — только синяки, кровоподтеки и царапины, покрывавшие все его тело. Трудно было себе представить, что человек, избитый до такой степени, еще может двигаться.

Интересно, кто его так? Неужели полицейские?

В халате он выглядел нелепо: из-под зеленой атласной ленточки, украшавшей нижний край, торчали волосатые ноги с распухшими красными ступнями, а полы еле сходились на груди. Грейс с трудом сдержалась, чтобы не захихикать.

Но тут он снова потянул за цепочку и сказал:

— Пошли. Где у тебя спальня?

Эти наручники — просто мания у него какая-то! Сколько можно?! И он что, не понимает, что человеку нужно, простите, сходить в туалет?!

Очевидно, этот тип неправильно понял причину ее задержки и медленно, словно через силу, повторил: