Страница 104 из 132
Этот образ, на мой взгляд, применим и к Ю.К. Слушая его лекцию, я ловил себя на мысли, что практически из каждого её фрагмента можно «сделать» самостоятельную статью, настолько плотной и насыщенной была каждая сформулированная лектором мысль. У преподавателей нынешнего поколения я такого не встречал. Смело могу назвать лекции Ю.К. юридическими симфониями.
Антон Иванов отмечает, что Толстой одновременно сочетает в себе такие качества, как требовательность и деликатность. Сочетание, что и говорить, редкое. Требовательных преподавателей много. Тот же Собчак порой бывал и безжалостен, и беспощаден. Мог мокрого места от студента не оставить. Иное дело Толстой. Но я бы на первое место всё же поставил его деликатность, а требовательность – на второе.
Вот, к примеру, на экзамене, пока не начнёт отвечать первый доброволец, всегда есть люфт минут в десять-пятнадцать, которые отводятся ему на подготовку. Как-то раз, в одну из таких пауз Толстой сидел и что-то быстро писал перьевой ручкой, покрывая листки бумаги частыми густыми строчками. Как он заметил, что одна из студенток списывает – непонятно. Заметить то заметил, но своих занятий не прекратил, писать не перестал, а, не поднимая головы от стола, спросил:
- Не будет ли кто-нибудь так любезен, чтобы передать мне на несколько минут учебник. Я посмотрю и тут же его верну.
Менее всего Ю.К. подвержен конъюктуре, хотя политическая осторожность и корректность, как таковые, ему, безусловно, присущи. На мой взгляд, Ю.К. пошёл в политику потому, что убедился в своей способности побеждать в научных спорах, научившись даже через много лет доказывать свою правоту. Перестройка началась с публичных споров, участниками которых стали многие учёные, с которыми Ю.К. не только был знаком лично, но и которых он лично побеждал в многочисленных научных баталиях. Понимая, что свои научные заблуждения его оппоненты перенесли в политическую сферу, Ю.К. дал им бой и на этом поприще. Вспомните историю с защитой диссертации Собчаком. Может быть вхождение Анатолия Александровича во власть и стали поводом для Ю.К. попробовать себя в политике?
В нашей студенческой иерархии первое место на юридическом Олимпе занимал профессор Иоффе, надо понимать вовсе не потому, что его звали Олимпиадом Соломоновичем. Второе место занимал Ю.К. Собчак шёл третьим. Если первые двое пользовались уважением и любовью студенческой братии, то Собчак вызывал у нас только уважение. Конфликты, если таковые были, за пределы кафедры не выносились, а самим разобраться что к чему у нас, естественно, мозгов не хватало, да и времени не было.
Отношения Ю.К. с Анатолием Александровичем Собчаком прошли несколько этапов. Ю.К. первым познакомился с Ноной, которая потом стала первой женой Собчака. По Питеру ходил даже слух, что Собчак отбил Нону у Толстого.
Ю.К. по этому поводу объяснился просто:
- Отбивать ее у меня не пришлось, поскольку ни я, ни она никогда не претендовали друг на друга.
В своей книге «Из пережитого…» (Санкт-Петербург, 1999 г.) Толстой вспоминает:
- Вскоре Толя поступил в аспирантуру в Ленинграде, обменял квартиру в Невинномысске, которую он получил как молодой специалист, на комнату в коммунальной квартире в Ленинграде. Я помог ему ускорить прописку в Ленинграде и обмен площади. На новоселье в Ленинграде я явился к нему с ананасом, но так как какое-то время я хранил его для этого памятного дня, он у меня испортился. К сожалению, то же произошло впоследствии и с нашими отношениями.
Анатолий Александрович довольно быстро подготовил кандидатскую диссертацию на ту же тему, что и дипломная работа, – «Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности». Мне вновь выпало быть рецензентом (руководителем был О.С. Иоффе). Положительно оценив диссертацию, я обратил внимание на ряд содержащихся в ней неточностей и фактических ошибок. Свои замечания я передал Анатолию Александровичу, будучи уверен, что он их учтет. К сожалению, он этого не сделал! Это меня насторожило. В наших отношениях наметилась первая трещинка. Своими учителями, в первую очередь, академиком А.В. Венедиктовым, я был воспитан в духе благоговейного отношения к науке. Если кто-то из оппонентов делал мне замечания, то я так или иначе на них реагировал. И уж во всяком случае, не могло быть и речи, чтобы я не выправил фактические ошибки, на которые мне указывали.
При прохождении кандидатской диссертации А.А. Собчака я обнаружил отступление от этих непреложных принципов научной работы, причем мне это было особенно больно, поскольку это касалось моего младшего коллега, с которым я связывал столько надежд!
Но как бы там ни было, Анатолий Александрович успешно защитил кандидатскую диссертацию …
И вот в 1971 г. он выложил на стол первый вариант своей докторской диссертации. Я снова был одним из ее рецензентов. Прочел я ее самым внимательным образом и, надо сказать, с интересом и не без пользы. У меня сложилось мнение, что работа написана человеком, несомненно, способным, в ней есть целый ряд заслуживающих внимания положений, но она еще сыровата, многое в ней недодумано–только намечено пунктиром, а есть и фактические ошибки, в частности, погрешности против действующего законодательства.
Я и сейчас твердо придерживаюсь того мнения, что ученый может отстаивать концептуальные положения, в обосно¬ванности которых внутренне убежден, и никто не вправе навязывать ему свое видение тех или иных проблем, но он обязан досконально изучить действующее законодательство, труды своих предшественников, хотя бы для того, чтобы не изобретать велосипед и не ломиться в открытую дверь. Все это я без обиняков высказал при обсуждении диссертации на кафедре. К сожалению, тогдашний заведующий кафедрой профессор О.С. Иоффе меня не поддержал. Его подкупила антихозяйственная направленность диссертации, которая, как мне кажется, заслонила от него содержавшиеся в диссертации огрехи.