Оппозиция

Они просидели недолго. И почти не говорили.

. . .

Данил зашёл за Олей в час дня.

Позвонил ей на мобильный у подъезда, чтобы не светиться дома.

- Я у дома, выходи.

- Ага, давай.

Встал под козырёк - чтобы родители не увидели его из окна. Он не знал, что она им сказала.

Оля вышла ярко накрашенная, платье надела - Данил никогда её ещё такой не видел.

- Ты чего в школу перестал ходить? - сразу спросила она.

- Да... долго рассказывать. Неинтересно. Сколько у нас времени?

- Да есть время - не волнуйся.

Оля улыбнулась.

Она отпросилась на целый день.

Идти было недалеко - на улицу Двинцев, около 242 школы. Когда отошли от дома, Оля взяла Данила за руку.

- Вообще, нам не обязательно скрывать. Родители нормально относятся, - сказала она.

- Это пока не подвернулся богатенький козёл какой-нибудь.

- Зачем ты так?

Оля обиделась и помрачнела.

Даниле стало жалко её - красивая, новое платье тонкое, замёрзла вся.

Данил обнял Олю за плечи.

И правда - характер в отца. Зачем он так. Всегда грубит - скажет, как отрежет. Мать всё время обижается. Теперь Оля вот.

- Пришли уже, - сказал Данил.

Дом был неплохой - высокий, кирпичный.

- Нам на девятый, - сказал он.

- А откуда квартира?

- Друг одолжил. Никто не придёт до завтра. Можно не торопиться.

И тут же сам покраснел от своих слов. Он никогда не строил из себя какого-то особенно опытного - но он никогда так не боялся, как сейчас.

Остаться один на один с девушкой. И не просто с девушкой. С Олей.

Оля, казалось, не обратила внимания на его слова.

В лифте она прижалась к Даниле, он её обнял и поцеловал.

Квартира оказалась тоже неплохая - большая однушка, с балконом, хорошей кухней. Но мебель старая - дверца от шкафа отваливалась.

Данил уже видел эту квартиру, когда с утра её оплачивал. Деньги занял у Тимура - как решил вчера.

- Отдашь 2500, - сказал Тимур, отсчитывая две тысячи.

- Почему 2500? - спросил Данил.

- Проценты. Или пять смен. Как хочешь.

Данил взял деньги. Ему было противно смотреть на толстое лицо Тимура, на его кожаную куртку и начищенные ботинки. Но он смотрел.

- Я отработаю.

Он хотел, как тогда Артём, кинуть в него камень, прямо в его лоснящееся лицо, но он терпел. Да и чем был виноват Тимур?

- Мой тебе совет, - сказал Тимур напоследок, - на девок больше не трать. Зарабатывай - сами к тебе пойдут.

- Разберусь, - сказал Данил.

Потом заехал посмотреть и оплатить квартиру.

- Паспорт есть? - спрашивала нестарая ещё женщина, нормального вида - не алкоголичка.

Данил почему-то представлял её себе как какую-то пропитую бабу - но она такой не оказалась. Хорошее пальто, сапоги.

- Зачем?

- У нас такие порядки. Мало ли кто тут снимает.

Данил дал паспорт.

- Нет восемнадцати?

- Будет скоро.

Она стала что-то писать у себя в бумагах.

- Подпиши здесь.

Данил подписал.

- У нас выезд в двенадцать часов следующего дня.

- Хорошо.

- С кем будешь?

- С другом.

Данил положил ей на стол деньги - две тысячи рублей.

Она сразу подобрела. Затараторила.

- В ванной есть полотенца, бельё свежее, диван уже разложен, на кухне всё есть. Всё работает.

Данил не стал осматривать - поверил на слово.

Взял договор, сложил в сумку, чтобы Оля не увидела.

- Странно, - сказала Оля, - такое ощущение, что здесь никто не живёт.

- Друг редко бывает.

- А чего не сдают?

- Не знаю.

Данил поставил чайник, достал торт - купил заранее. Он купил ещё и вино, но не знал, будет ли Оля и не обидится ли.

Оля тихо села на кухне. Данил налил чай, нарезал торт и тоже сел.

Молчали. Почему-то чувствовали себя как-то неловко, точно только что познакомились.

- А что-нибудь другое есть? - Оля кивнула на чай.

Данил достал вино и налил.

Оля отпила так, как будто никогда не пробовала.

Данил смотрел на неё. Красивая, высокая, тонкая вся. Платье совсем короткое - бежевого цвета, с рюшечками какими-то. Что ему делать с ней? Совсем она не вписывалась в эту квартиру. В эту жизнь его.

- А что родители? - спросил Данил.

- А что?

- Они про меня говорили?

- Говорили.

- И что говорили?

- Что тебе придётся много работать.

- Почему?

- Не знаю.

Но Данил понял. Потому что у него почти ничего нет. И нужно всё зарабатывать с нуля. Но он это знает и без них.

Прошли в комнату. Сразу бросился в глаза большой разобранный диван.

Данилу стало не по себе.

Неужели он будет здесь сейчас с ней, на этом диване - первый раз в своей и её жизни?

Оля села на диван - больше сесть было некуда. Данил сел рядом и обнял её.

Она сидела не шелохнувшись.

- Ты чего? - спросил он.

- Не знаю. Как-то странно. Не у меня, не у тебя. А где-то...

- У меня мама, - сказал Данил, как будто Оля не знала.

- Я знаю.

Они сидели долго, целовались. И Данил не хотел отпускать её - боялся, что она сейчас встанет и уйдёт. Он не знал, что нужно говорить, поэтому молчал. А Оля молчала по какой-то другой причине - только девчонки знают, по какой.

Данил не знал.

- А потом как мы будем? - спросила Оля.

Оля посмотрела на него уже не так, как смотрела раньше. Она как будто спрашивала - а что будет дальше? Не завтра, не послезавтра, а дальше?

- Можно с моей мамой. - Ответил Данил. - Она не против.

Оля обвела глазами комнату. Обои кое-где отошли, на полу - линолеум. Запах какой-то странный, как будто от сигарет, хотя пепельниц не было.

- Я не хочу здесь, - сказал Оля.

- А где?

Данил разозлился.

- Другой квартиры у меня пока нет, - сказал он.

- Я не из-за квартиры.

- А что тогда?

- Ты не понимаешь.

- Да что тут понимать. Я не Олег и никогда таким не стану.

- При чём здесь Олег?

- Да понятно всё.

Данил встал.

- Не хочешь - иди. Я не держу.

- Я не хочу идти. Давай просто посидим.

Но кровь уже стучала в голове. Данил злился на всё вокруг.

Он развернулся, ушёл и хлопнул дверью.

Он сделал так, как делал всегда его отец. Другого примера он не знал.

Отец никогда не ругался и ничего не говорил. Он просто уходил - и Данил часто слышал, как хлопала входная дверь. Потом он возвращался - через день, через два. Но остановить его или вернуть в тот момент было невозможно.

- Подожди, - Оля пошла за ним в подъезд.

- Что? - спросил он резко и жёстко.

Она смотрела на него, не узнавая. Наверное, с испугом. Попятилась назад. Заплакала.

- У меня нет такой квартиры, как у тебя или у Олега. - Говорил Данил. - И никогда не будет. Что я могу сделать?

Оля перестала плакать. И стала вдруг такой серьёзной. И Данил подумал - она уже не девчонка, она - девушка.

- Ты же знаешь, как нам досталась эта квартира. - Сказала Оля, - что ты попрекаешь меня ею? Ты же знаешь, как умер мой дед. И где была бабушка в войну. Они своей кровью заработали нам эту квартиру. Своей жизнью. И мой отец - не бандит. Он мог бы стать им, но не стал.

Данил смотрел на неё, не узнавая. Его Оля стала совсем другой. Он - мальчишка, пацан, ничего на самом деле не знает о жизни. А она - она всё чувствовала.

И Данил вспомнил, как она рассказывала про своего деда - служившего во время войны командиром и погибшего в сорок лет. И про бабушку - оказавшуюся в войну в Белоруссии, в самом центре адского котла.

И про отца, который лишился в 90-е годы своего бизнеса, потому что на смену милиции пришли ребята с монтировками.

Но никто из них не сломался. А он, Данил, ведёт себя как последний идиот.

Оля хотела уйти, но он не пустил её. Обнял. И они долго стояли в подъезде, хотя квартира была свободной на весь день.

Воскресенье

(Мама)