Остенландия

родом из двадцать первого нашего века. Что, не нашлось умного адвоката, успокоить

потрясенную душу хозяйки Остенландии? Тут мужчина у стойки заметил Джейн и

выпрямился, подавшись к ней навстречу.

– Джейн.

– Мартин. Так это ты звал? – Отрывисто спросила она.

А нечего теперь ходить вокруг да около.

– Джейн, извини, я собирался обо всем рассказать тебе сегодня, в общем, мы ведь можем

еще и сегодня вечером, если…

– Ты ведь актер, – сказала она так, словно актер и ублюдок – синонимы, всякий знает.

– Да, но, но… – он оглянулся по сторонам, словно в отчаянных поисках карточек с

подсказками.

– Но все равно ты отчаянно влюблен в меня, – подсказала она, – ведь я такая невероятная

красавица, что ты сразу перестал притворяться. И я похожа на твою сестру.

Ушки яркой жизнерадостной брюнетки развернулись, словно локаторы, в их сторону, хотя

при этом глаза ее упорно не отрывались от экрана монитора.

– Послушай, Джейн…

– И конечно ты бросился со все ног в аэропорт, сгорая от неутолимой любви, а совсем не

потому, что миссис Уоттлзбрук умирает от ужаса при мысли о том, что я могу накатать о

Пембрук Парке.

– Да нет же! Конечно, я и врал, и притворялся, и никогда не был особо фанатом НБА, но

чувства могут зародиться, даже если…

– Чувства могут зародиться – это тоже миссис Уоттлзбрук придумала?

Мартин закусил губы от досады.

Она вдруг вспомнила, что расследование Молли зашло сразу в тупик – наверное…

– Тебя зовут не Мартин Джаспер.

– Ну, вообще-то Мартин.

И тут рядом с ней оказался некто уж совсем невероятный, несмотря на знакомые

бакенбарды и униформу джентльмена, правда, в свободном полупальто поверх этого

великолепия. Ой, бейсболка на голове делала его почти неузнаваемым. Заметив ее, этот

покрасневший и вспотевший от бега человек выдохнул с явным облегчением.

Джейн стояла, разинув рот в самом прямом смысле этого слова. Никогда, в самых своих

смелых и отчаянных мечтах не смогла бы она вообразить себе, что мистер Нобли

способен сломя голову броситься за ней в аэропорт. Она сделала шаг назад, словно

наткнулась на привидение, сразу споткнулась обо что-то и свалилась бы к его ногам, если

бы мистер Нобли не подхватил ее.

Может, в этом и есть предназначение такого современного прибора для пыток, как

высокие каблуки? Вместо старомодных обмороков? Чтобы мужчинам приходилось иногда

спасать нас от падения. Фу, какие глупости. Но приятно такое подумать…

Он явно неохотно разжал руки, отпуская ее.

– Вы еще тут, а я уже испугался было, что… – но тут он увидел Мартина. – Что вы здесь

делаете?

Теперь брюнетка, не таясь, смотрела на них во все глаза, что-то выстукивая на клавиатуре, верно, нечто очень-очень срочное.

– Мы с Джейн сблизились за это время, и я… – начал было Мартин.

– Сблизились… Это все чушь собачья. Одно дело – дурачить перезрелых пресыщенных

дамочек, которым плевать, кто ты таков на самом деле, но это уж чересчур. – Он взял ее за

руку. – Это все вранье. Я не мог сказать тебе раньше, но он просто актер.

– Я знаю, – сказала Джейн.

– Да? – Нобли растерянно замолчал.

– Так что же ты здесь делаешь? – Спросила она устало. Это стало походить на балаган.

– Я хотел сказать тебе, – он оглянулся, потом сдернул дурацкую бейсболку, провел рукой

по волосам, подходя к ней вплотную, и тихо сказал, – прости, что приходится говорить это

здесь, в неромантичной обстановке, но… – он смял и сунул кепочку в карман. – Я

проработал там четыре года. И все женщины, приезжавшие туда, были одного пошиба. Но

уже с первой нашей встречи тогда, в парке, я почувствовал, что ты не такая, ты настоящая, искренняя.

Он взял ее за руку.

Вот это да, скорее по привычке мысленно сказала она себе. Она не собиралась этому

верить, нет уж, спасибо.

Тут Мартин картинно закатил глаза, а Нобли как-то неуверенно и неловко отступил назад, словно только что обнаружил, что между ними недопустимо малое по Правилам

расстояние.

– Знаю, у тебя нет причин, но я хочу, чтобы ты смогла поверить мне. Тогда в библиотеке, я

хотел сказать всю правду, но я не решился, не мог и представить, как ты отнесешься к

этому. Так что сказал ровно то же, что и всем. И твой отказ – это был словно удар по

физиономии – никто еще не отказывал мне! Это стоило пережить, поверь мне. Хотя

правда, сначала я не думал, что на меня это так подействует, но потом, когда ты уехала, я

понял, что никогда не прощу себе, что потеряю тебя потому, что мы встретились, когда

мне пришлось играть навязанную мне роль.

– Ох, Джейн, – протянул Мартин, – да не может быть, чтобы ты попалась на это.

– Не смей говорить со мной таким тоном! – взорвалась Джейн. – Я тебе не подружка, а ты

вообще наемный жиголо. И не смей звать меня Джейн. Для тебя я мисс Эрствайл!

– Ну, не мне это говорить! Там все заодно, вся команда – все играют на одной сцене. Глупо

было не понять этого с самого начала. Да и ты сама разве не развлекалась со всеми

вместе? Ловила такой же кайф на каникулах, как и остальные. И потом, можно подумать, поцеловать тебя – это так уж противно.

– Так противно?

– Я имел в виду как раз наоборот, – и Мартин, похоже, вспомнил о своей сверхзадаче:

очаровать женщину. – И мне нравилось это, ну, кроме шипучки, разве что. Так что, если

будешь писать статью, знай, что вовсе не все было притворством.

Джейн поняла, что уже ничего не понимает. Особенно, когда и мужчина с другой стороны, сказал примерно то же самое, но уже с безнадежностью в голосе:

– Было и настоящее, ты не могла не чувствовать это, несмотря на все притворство, на все

эти костюмы и корсеты.

– Несмотря на притворство, как же, продолжаешь играть даже и сейчас, – с насмешкой

вмешался Мартин, – повернувшись почему-то к любопытной брюнетке. Наверное, угадал

в ней союзницу.

– Ревнуешь, ну надо же. Не к кому, а к чему, интересно бы знать, – презрительно процедил

Нобли, – может, к тому, что не дослужился до джентльменов? Но в садовниках тебе самое

место.

Мартин ринулся на него, но Нобли остановил его ударом кулака в грудь, и оба очутились

на полу. Самое интересное, что Джейн, бросившись наперерез, оказалась там же, между

ними. Теперь оба дрались за честь помочь ей подняться на ноги. Так что свалка еще

продолжалась какое-то время, а Джейн барахталась посередке, пытаясь оторвать одного от

другого.

Когда ей это удалось, и они оказались, наконец, на расстоянии, оба обрели возможность

говорить, вернее, ругаться:

– А ты вообще гей! – Вдруг прорычал в сторону Мартина Нобли.

– Кто – я? Ничего подобного – это Эдгар гей!

– Что еще за Эдгар?– спросила Джейн.

– Это другой садовник, помнишь, я…

Но тут бесстрастный голос у них над головами возвестил, что начинается посадка на ее

рейс. Брюнетка явно огорчилась. А мужчины стояли, словно побитые собаки, по обе

стороны от высокой и стройной неотразимой красавицы Джейн.

– Ну вот, ребята, мой час пробил, – мелодично пропела она.

Мартин как-то сразу стал ниже ростом – длинные ноги, что ли, подкосились? Нобли же

смотрел на нее серьезно, без тени улыбки. Она посмотрела внимательно сначала на одного

псевдо, потом на другого. Оба, пожалуй, самые классные парни из ее знакомых, и уж факт

– из тех, кто когда-либо приударял за ней. А она непреклонно-демонстративно отвергает

обоих. Супер.

Вот это да, вот так история!

– Благодарю. Все было очень мило, – сказала она и вознамерилась делать ноги.

– Джейн! – Нобли удержал ее за плечо. – Пожалуйста, Джейн!

Он взял ее за руку, и, не поднимая на нее глаз, прижал к своим губам. Как трогательно!

Она улыбнулась, и, удерживая его руки в стороне от своей особы, слегка коснулась щекой