Остенландия

его щеки. Услышала его легкий вздох.

– Спасибо, – прошептала она ему на ухо. – И скажи миссис Уоттлзбрук, что все только к

лучшему.

И быстро пошла прочь, не оглядываясь, не слушая их протесты, и так и шла, улыбаясь,

через все кордоны и проверки, к выходу на самолет. Какая превосходная последняя точка; особенно хороша тем, что чистая импровизация.

И что дальше? Кем она теперь будет – хищником или жертвой? Жизнь покажет, тетушка

Кэролайн.

В самолете она плюхнулась в свое кресло у окна, мысленно отметила внушительные

габариты тетки, заполнившей соседнее кресло, и стала рассеянно следить за суетящимися

на летном поле людьми. Ее мысли беспорядочно блуждали вокруг да около случившегося

в Остенландии. Интересно, как долго эти три недели будут реальностью, удивительным

приключением в ее жизни? Когда они станут казаться далеким и фантастическим сном?

– Извините, мэм, – некто до ужаса знакомым голосом обратился к ее соседке, – но у нас с

подругой оказались места в разных местах самолета. Не согласитесь ли вы, не будете так

добры поменяться со мной местами? У меня очень удобное место в том ряду, и выход

совсем рядом.

Это был он. В самолете. До сих пор все в том же Регентства эпохи маскараде – сюртуке и

жилете с замысловатым платочком на шее. Дама поспешно кивнула, освобождая место, не

решившись, видимо, противиться существу в таком экзотическом наряде. Она лишь

бросила полу-опасливый, полу-сочувственный взгляд на Джейн.

Мистер Нобли, а это был именно он, уселся рядом с ней.

– Как вы поживаете? Меня зовут Генри.

Так значит, это действительно Генри Дженкинз.

– А я Джейн, как всегда, – выдавила она в полной растерянности.

Он так неуклюже пытался прицепить ремень безопасности, что ей рефлекторно

захотелось броситься на помощь старорежимному джентльмену. Стоп, хотя Правила

остались позади – этот порыв родом из репертуара прежней Джейн. Она теперь охотник,

помни об этом! Но откуда это ощущение, что она – взлетает! Пока только она.

Покосившись сначала на ремень на животе, она проверила, не оторвались ли ее ноги от

пола?

– Вообще-то я не ожидала, что у миссис Уоттлзбрук такие длинные руки.

– Она тут ни при чем, – сказал Нобли-Генри. – Меня никто не посылал тебе вдогонку.

Просто я… не мог не попытаться. Знаю, это чистое безумие, и билет денег стоит, но могу

ли я хотя бы проводить тебя до дома?

– Знаешь, это тебе не прогулка по парку.

– А я сыт по горло прогулками в парке.

Тон его речи заметно изменился, стал проще, естественнее, однако в целом Генри от

мистера Нобли мало отличался даже теперь.

– Правда, билет стоит бешеных денег, и я рад, что ты летишь не первым классом. Хотя я

предпочитаю морем – ненавижу самолеты.

– Мистер… Э-м, послушай, Генри, вообще-то еще не поздно выйти отсюда. Дело в том,

что никакую статью ни в какой журнал я писать не собираюсь .

– При чем тут журнал?

– И я совсем не богачка, я почти нищая.

– Я знаю. Уж это миссис Уоттлзбрук разнюхает доподлинно.

– Так зачем за мной бежать-то?

– Я и пытался объяснить. Я не смог устоять перед тобой.

– Этого не может быть.

– Но это факт, хотя сначала и я не был рад такому повороту событий. И ты все время

исхитрялась безумно раздражать меня. Четыре года мне вполне удавалось избегать

увлечений женщинами – а в Пембрук Парке это легче легкого. Так что все шло путем, все

было прекрасно, я был на верном пути к тихой одинокой и безвестной могилке, как тут…

– Какая ерунда! Ты же знаком только с мисс Эрствайл!

– Слушай, я все же актер. И сразу понял, что притворяться обмана ради ты совершенно не

способна. Так что все три недели были в моем распоряжении, и я хотел бы еще. Нет, по

правде, сначала не хотел, я предпочел бы оставаться в свой скорлупе. Потому я и выбрал

этот Парк, где не бывает настоящих людей. И то, что ты появилась среди них, казалось

полнейшей бессмыслицей. Хотя, а в чем он, этот смысл?

– А ни в чем, – убежденно сказала Джейн.

– Но все же… Я понимаю, это наглость с моей стороны на чем-то настаивать… У меня не

было времени на размышление, я просто купил билет – но я не романтик, ни боже мой. Но

все же… можешь мне сказать, а чего ты хочешь?

– Чего я…?

– Серьезно. Я помню, ты сказала, что чего-то реального – но и я живой, в конце концов.

Так чего же?

Она пожала плечами, и ответила просто:

– Счастья, наверное. Я привыкла мечтать о таком, как мистер Дарси, чтобы все, как в

кино.

Странным образом это признание убедило ее, что безнадежные фантазии, киношное

чувство счастья в прошлом.

– Понятно. Ну а как ты думаешь, – сказал он неуверенно, – у меня есть шанс?

Джейн невесело улыбнулась.

– Я и себя-то теперь не узнаю. Как заново родилась. И не знаю, чего хотела бы сейчас. Для

мисс Эрствайл мистер Нобли был бы пределом мечтаний; но это в Остенландии. Или мы

все еще там? Может, мне так и не удастся сбежать оттуда.

– Знаю, глупо надеяться или ждать решения прямо сейчас. Но, если ты дашь мне шанс,

если у нас будет время…

Он откинулся назад, и теперь пристально смотрел на нее. Ах, как ей нравилось, как он

смотрит, и еще вопрос, кто из них двоих в большей опасности влюбиться, теперь, когда их

глаза так близко, и когда так трудно устоять перед взглядом глубоких темных глаз.

– Послушай, я должен признаться, что совершенно не гожусь для небольшой интрижки.

Знаю, сейчас рассчитывать на твое согласие нереально, но хочу, чтобы ты знала – я хотел

бы как минимум вечности.

Он смотрел вперед, не на нее, но это и к лучшему. Потому что она уже была близка к

панике. Так что же, ее охота окончилась, не начавшись, и даже прежде, чем она покинула

эту страну? Она посматривала то в окно, заметив, что самолет пришел в движение, то на

сидящего рядом человека – значит, теперь он никуда не сбежит из самолета?

Молли, представляешь, кажется я нашла такого впечатлительного и упрямого, как я сама, человека!

– И куда же мы направляемся? – спросил он.

– Домой, в Нью-Йорк.

– Отлично. Там найдется работенка для привлекательного английского актера, как ты

думаешь?

– Во всяком случае, найдется уйма ресторанов, которым всегда нужны официанты.

– Тоже верно.

– И полно театров, конечно. Думаю, ты будешь хорош в комедиях.

– Ну да, я всегда оказываюсь в смешном положении.

– Но не в унизительном.

И вдруг она взяла его за руку, переплетая свои и его пальцы. Это получилось у нее, вернее

у них, так естественно, что она опять растерялась. Как все странно, и разве реально? Что

же из этого получится?

– Скажи, что общего у тебя с мистером Нобли? Каков ты сам?

– Уоттлзбрук подбирает актеров, близких характером к ролям. Мы же не пару часов на

сцене, предстоит неделями жить в образе, импровизировать свои диалоги. Но есть и

исключения, как Эндрюс, который по жизни гомосексуален.

– Да, я почувствовала это, – задумчиво сказала она. – Но слушай, ведь ты моя фантазия, не

могу же я просто так взять тебя в свою жизнь, словно багаж какой. Вообще-то мне

полагалось разочароваться в тебе и забыть о Дарси навсегда.

– Мисс, а не приходило ли вам в голову, что это вы – моя фантазия?

Но в эту минуту лайнер напрягся, готовясь к рывку в небо, и Генри окаменел, сжимая

побелевшими пальцами подлокотники кресла, будто усилием воли пытаясь удержать

машину на месте. Вряд ли бы он услышал ее ответ. Впрочем, полет долгий, так что

вопросы и ответы подождут. Кроме главного – это надо узнать сейчас.

– Генри, скажи, что же из всего этого было на самом деле?

– Все. Во всяком случае, точно этот миг, я сейчас умру от страха!

Самолет поднимался к солнцу, дивный полуденный свет заливал бесконечное небо, и