Остенландия

или с легкостью усесться на пол.

Она поймала свое отражение в зеркале – свое ли? Это так она теперь выглядит? Куда

подевалась прежняя Джейн?

Она вспомнила, как в этой комнате совсем недавно она, неловкая и скованная, училась

танцевать с Мартином – всего три недели назад! С ней ли это было?

– Ах, Джейн! – к ней подбежала Амелия, и, взяв ее за руки, сочувственно сказала, – Я

только что узнала о вашем финансовом положении… простите, я ведь не знала! – И, обняв

ее, прошептала ей на ушко, – Но не отказывайтесь от своих надежд, дорогая, ни за что!

– Никогда и ни за что, – сказала Джейн.

Разве объяснить этой благополучной замужней даме, что она здесь с прямо

противоположной целью – навсегда освободиться от бессмысленных иллюзий.

Джейн устала ждать, пока хозяйка распрощается с любимой клиенткой, но наконец

Амелия (на самом деле Барбара, как выяснилось) упорхнула в неизвестном ей

направлении. Хозяйке надлежало выполнить свой долг по отношению и к такой

маловажной особе, как Джейн. Принесли чаю, и начался равнодушный допрос:

– Надеюсь, у вас все же завязался увлекательный роман с одним из наших джентльменов?

– Да, но не с одним из ваших актеров, если говорить честно.

– А! Но неужели вы не знаете, что Мартин тоже один из них, – сказала миссис Уоттлзбрук.

Что? Джейн осторожно поставила чашечку на блюдце.

– Но он просто садовник.

– Да, конечно, но прислуга тоже наготове поддержать возможное любовное приключение.

Мы давно поняли, что не все гости выбирают ведущих актеров; некоторые из-за

заниженной самооценки, некоторые просто предпочитают – как бы поточнее сказать –

более вульгарный стиль? Или простонародный дух?

Джейн молчала. У нее просто перехватило дыхание. Наконец, она через силу выговорила:

– Вы это серьезно?

– Ну конечно же! Он мне обо всем докладывал, так что мы в курсе – и о баскетболе, и обо

все прочем тоже. Вы не первая, кто увлекся нашим Мартином, он ведь так хорош!

– Да, очень.

– Вы же понимаете, что здесь не публичный дом, мисс, так что я бы никогда не позволила

вам зайти слишком далеко, не так ли? Когда Мартин предупредил, что становится горячо, пришлось принять меры, – с явным удовольствием откровенничала миссис Уоттлзбрук. –

Тем не менее, хотя нельзя назвать вас нашим идеальным клиентом, мисс Эрствайл, мы

обязаны были позаботиться о том, чтобы вы получили свою долю романтического

приключения.

– Меня зовут Джейн Хейз.

– И автомобиль у крыльца готов доставить вас в аэропорт, мисс Хейз. Надеюсь, вы готовы

к отъезду?

– Безусловно.

– Надеюсь, я не слишком огорчила вас, – сказала дама с безмятежной невинной улыбкой. –

Конечно, я стараюсь каждой клиентке подобрать мужчину ее мечты. Но вкусы женщин

порой так причудливы… вы ведь меня понимаете?

– Разумеется.

Джейн боялось, что сейчас ляпнет что-то несуразное, и как утопающий, ухватилась за

первую же мелькнувшую в голове идею.

– Да, и это будет прекрасной концовкой для моей статьи.

– Вашей… статьи? – она недоверчиво впилась в нее взглядом.

– Ну, вы же знаете, что я работаю в издательстве журнала? – Джейн подхватила легенду

вдруг с неожиданным вдохновением. – Моя статья о Пембрук Парке – хорошая идея

редактора, правда? Давно мечтаю, что меня переведут в штат!

Нет, она никогда не строила таких планов, более того, зуд художника теперь как никогда

не давал ей покоя, но она не позволит глумиться над собой этой надутой гусыне.

Последнее слово будет за ней!

– И поскольку я являюсь представителем прессы, обязательства соблюдать тайну,

подписанные мной, лишены всякого смысла.

Миссис Уоттлзбрук застыла, но морщинки на лбу и остекленевший взгляд показывали, что

хозяйка Парка лихорадочно соображает, какому адвокату ей надо позвонить, и

немедленно. Ах, какое удовольствие, какой цирк!

– Я не знала… я бы тогда… – видно, миссис Уоттлзбрук совсем растерялась.

– Не стали бы разыгрывать унизительный спектакль с сотовым, или фарс с Мартином. Вы

полагали, что я никто. Так и есть, но не мой журнал. Тираж более полмиллиона, знаете ли.

А моя статья вряд ли будет лестной для вас. – Вдруг она кое-что вспомнила, – А, да, вы не

скажете мне имя мистера Нобли?

– Э, а, Дж… Джонатан.

Джейн насмешливо хмыкнула, и, сделав издевательский реверанс в джинсиках в обтяжку,

выскочила за дверь.

20

Мартин из Шеффилда, двадцати девяти лет.

Он целовал ее так, как можно было только мечтать. Он смог убедить ее в том, что

перед ней невозможно устоять, и что, может быть, стоит влюбляться время от

времени.

Но он оказался актером, играющим роль простого садовника, который играет роль

джентльмена на балу вымышленного имения в Остенландии, куда она поехала в

надежде покончить с муками дарсимании.

Значит, он просто чурбан.

День двадцать первый, окончание

Дорога до аэропорта тянулась бесконечно. Джейн покрутила радио, нашла что-то рок-муз-

громкое, пытаясь настроить себя на агрессивную волну. Недопустимо погружаться в

глухую тоску. Гнев – более продуктивное чувство.

Тупица. Идиотка. Это она уже о себе.

Впрочем, Мартин ничем не лучше. Уж во всяком случае, не лучше всех бывших. То же

можно сказать и о мужчинах вообще.

Да, знала же, что для него по любому это не могло быть всерьез, но то, что он лишь играл

предписанную роль – делало ее положение унизительным вдвойне. Она-то полагала, ему

льстило то, что она была единственной искренне чувствующей среди притворщиц. Но нет, в итоге все равно она попалась в его сети. Даже собиралась поверить в зарождение каких-

то чувств в мистере Нобли.

Но какое значение имеют мнение и чувства актеров? Важно лишь то, что благодаря

Мартину в ней проснулась женщина, на которой рано ставить точку, рано ставить клеймо

старой девы, если хотите. А благодаря мистеру Нобли оказалось, что сказать «нет»

мистеру Дарси – вполне реальное дело. Романтические фантазии – это воистину

убийственный наркотик для женщины. Никто не идеален, даже мистер Дарси во плоти. Но

все же существует на свете и для нее мужчина. Никогда не стоит отчаиваться.

Кончились бесконечные пейзажи за окном лимузина, она снова в здании аэропорта. Еще

более двух часов до посадки, и она бездумно прошлась по магазинчикам, купила

дурацкий бестселлер с роботами на обложке, потом нашла свой выход номер три,

уместилась перед ним в пластиковое сиденьице, и как раз попыталась сосредоточиться на

строчках никчемной книжки…

Когда громкоговоритель аэропорта настойчиво и внятно возвестил во всеуслышание:

– Мисс э… Эрствайл, вас просят подойти к стойке обслуживания пассажиров терминала

номер три. Мисс Эрствайл просят к стойке третьего терминала.

Это фантастически прозвучавшее здесь имя сработало безошибочно. Она поднялась,

словно сомнамбула, среагировав на нужное заклинание. Что, если у нее за спиной уже

выстроились тележурналисты с камерами наизготовку, а любители очередного риэлити-

шоу уже рассматривают ее на телеэкранах? Она нервно оглянулась. Аэропорт был

заполнен привычно-безразличным жужжанием. Да, на этот раз ей даже не хватило чувства

юмора, чтобы хоть дух перевести.

Она бесконечно долго пробиралась сквозь препоны служб проверок и безопасности, и

цоканье ее каблучков отдавалось набатом в ушах. Словно аэропорт был пуст, и масса

человеческих тел не могла приглушить этот пульсирующий резонанс.

У стойки терминала номер три круто завитая брюнетка любезничала с кем-то, и этот некто

был чертовски, поразительно естественен и элегантен в своих синих джинсах и свитере